Вернуть общак
Шрифт:
Зачем Костину понадобился бомж по кличке Дохлый? Пастор чувствовал, что судья шел на шаг впереди него. Общак у Костина. В этом сомнений нет. Но тогда на кой хрен ему сдался этот чертов бродяга?! Полный идиотизм. И он, Пастор, – его эпицентр.
Из одного кармана пиджака он вынул пачку сигарет, из второго – мобильный телефон. Соха сидел и терпеливо следил за этими движениями. Пыхнув дымком, Пастор набрал номер. Пауза длилась недолго.
– Как поживаете, Николай Сергеевич? Процесс идет?.. Ничего, он и потерпит. Да плевать мне, что у тебя тайна совещательной комнаты, понял? Я тебе тоже звоню не для того, чтобы о здоровье справиться, а потому как дело есть! Когда ты меня о чем-то просишь,
Соха поразился неожиданной вспышке гнева вора, но еще более удивился, когда тот заговорил медовым голосом. Соха понял, кого побеспокоил Пастор. Догадался, потому что тот разговаривал так лишь с одним человеком.
– Меня беспокоит активная жизненная позиция вашего подчиненного, Николай Сергеевич, – продолжал тем временем Овчаров. – За ним просто невозможно угнаться. Человек с сотрясением головного мозга совершает такие марш-броски по городу, что я просто выбиваюсь из сил. Кажется, я просил, чтобы вы держали его на коротком поводке! Вы можете сказать, где он находится именно сейчас? Нет? А зачем я тогда трачу силы и средства на то, чтобы вы стали членом квалификационной коллегии? Зачем мне там нужен человек, который не умеет управлять ситуацией? Или вы думаете, что я это делаю по причине глубокого к вам уважения?
Соха сидел и размышлял, чем закончится разговор. Его мысли прервал толчок в плечо – Пастор требовал бумагу и ручку.
– Какой, вы говорите, номер дома?.. А квартира? Ладно, хорошо. Не ошибитесь с приговором. Лучше оправдать сотню виновных, чем осудить одного невинного. – Пастор отключил связь.
Продолжительность их вынужденной стоянки перевалила уже за полчаса, когда Сохе, которому опостылело смотреть на серую стену ресторана, пришла в голову дельная мысль. Тревожить Пастора ему не хотелось. Наконец Соха понял, что вор уже принял решение.
Он решил внести в него свою лепту и заявил:
– Пастор, если Тимур судилу не замочит, то общак у него вытрясет наверняка. В этом случае мы просто отдыхаем.
Пастор словно ждал этой мысли.
– Предложения? – мгновенно спросил он. Складывалось впечатление, что решение вор принял давно, но желал подтвердить его верность.
Соха понимал малую значимость своего мнения, однако чувствовал, что попадает в тему.
– Нужно… – Пауза затянулась настолько, что вор пыхнул дымком в последний раз, выкинул в окно сигарету и некоторое время сидел молча.
Выждав какое-то время, он почти через силу выдавил:
– Начал хорошо. А что нужно-то?
– Не мне тебе советовать, – осторожно бросил Соха.
– Да ладно. – Пастор отмахнул в сторону сигаретный дым. – Ты мне уже один раз посоветовал. Сейчас даже не знаю, что делать после твоего совета. Может, еще чего умного выдашь? Судью в подвал посадить? Или Тимура замочить? Давай, Соха, у тебя обширное поле мозговой деятельности!..
– Пастор! – Соха обиделся, но вида не подавал. – Мочить, конечно, никого не нужно, но Тимуру стоит дать понять, кто ты такой. Если его бакланов стегануть как следует, то ему самому неприятно станет. Он не по чину берет на себя.
– А ты по чину, если собираешься вора судить? – Пастор прекрасно знал, что Соха прав и его собственная пресловутая воровская натура как раз в этом месте проигрывает.
Соха говорил верно. Тимуровские отморозки лезли не в свое дело, и с этим нужно было закончить раз и навсегда. О самом Тимуре вор пока не думал, хотя в подкорке мозга уже шевелилось решение.
– Он с тобой не считается, – пробубнил Соха. – Его парни нагло переходят тебе дорогу в том месте, где решается вопрос о жизни и смерти. Так ты со своими понятиями далеко не уедешь. Да и я вместе с тобой. Говорю тебе – стегануть надо!.. Если ты с Тимуром по-хорошему договариваться не желаешь, тогда нужно бить. Он почему-то не слишком церемонится с воровскими законами.
Соха был прав, причем настолько, что у Пастора исчезли последние сомнения.
Тут Соха высказал мысль, которая заставила вора включить двигатель и тронуться с места:
– Кстати, а где сейчас судья? Нам надо бы не тут стоять, а Костина из вида не выпускать.
– Давай-ка на улицу Волжскую проскочим, – скомандовал сам себе Пастор. – К седьмому дому.
Смоленск – не настолько большой город, чтобы в нем можно было затеряться. Антона они нашли уже через сорок минут около прокуратуры. Тот вышел из здания, надел темные очки и зашагал в сторону автобусной остановки.
За полчаса до описанных событий, когда Пастор только заезжал на стоянку, чтобы предаться размышлениям, Антон входил в знакомые ворота транспортной прокуратуры.
– Проходи, Антон, садись! – Хозяин кабинета нажал на кнопку и распорядился: – Мила, чай и печенье!
– Вадим, кажется, впервые в жизни я не знаю, что делать. А если точнее, то мне это отлично известно. Но я никак не могу преступить черту между пониманием ситуации и реальным действием.
Прокурор, как оказалось, и спал сегодня лучше, и ел с большим аппетитом, поэтому голова у него была светлее, и мысли носили направленный характер. Он прекрасно соображал, о чем ведет речь Костин, знал его характер, принципы и понимал, что сейчас творится в его душе.
– Антон, если хочешь, я прямо сейчас переоденусь и пойду с тобой. – Глядя в удивленное лицо судьи, он продолжил: – Захватим пару ребят в погонах, которых именуем своими друзьями, и отправимся на войну. Хочешь? Только стоит ли ее начинать? Или, может, заявление в полицию напишем? Я, кстати, понял, почему ты был прав тогда. Знаю, что это будет бесполезно. Кому понадобятся эта война и твое заявление? Кому? Через пару дней тебе и нам насверлят в головах дыры. На этом все и закончится!
– Вот именно поэтому я и пришел к тебе! – рявкнул Антон. – Но мне не нужна помощь в том смысле, в котором ты ее предлагаешь. Вадим, я очень хорошо знаю, что нужно предпринять, но мне трудно сделать первый шаг. Костин вздохнул, и это заставило Пащенко рассвирепеть.
– Знаешь, что надо делать? Очень хорошо!.. – Вынув из своей пачки сигарету, он прикурил. Его руки едва заметно дрожали.
– Знаешь, тогда что же ты мнешься? Честь свою боишься замарать? А помереть средь бела дня не угодно?! Тебя закон много раз защищал, а, судья? Ты, человек, который трясется над каждым решением, стремясь правильно озвучить букву закона, чем защищен от подонков, которые напрямую тебе заявляют, что ты станешь трупом?! Законом, да? Антон, в Штатах у каждого судьи свой кабинет для отдыха, для работы, спальная и даже бассейн! Это на рабочем месте! Попробуй-ка там испугать судью! ФБР яйца вырвет любому страшилке! Если уж мы родились в этом дерьме и приняли его, то, дорогой Антон, нужно выживать. Потому что здесь мы при любом раскладе делаем именно это и, уж поверь, в большинстве случаев не пользуемся законом. Потому что он в нашей стране носит карательный характер для граждан! Это мы придумали девиз о том, что уровень преступности в стране определяется не количеством правонарушений, а умением властей их раскрывать! Мы, чтобы оправдать свою беспомощность перед своим же законом! Кто тебя защитит от Пастора? Закон? Я посмотрю… Ты имеешь бассейн? А на курорте когда отдыхал? А машина какой марки у тебя стоит в гараже? Фигню говорю, потому что у тебя и гаража-то нет! А вот просто жить, наверное, хочется? Даже без гаража и Крыма, да? Что, разговор не нравится?!