Вернуть себе клыки
Шрифт:
– Здравствуй сынок, – следом за приветствием из коридора вылетает тяжелый кулак, одетый в мятую железную перчатку.
Металлические костяшки пальцев с хрустов врезаются в мою челюсть. Земля уходит из-под ног и радушно встречается с затылком. Сквозь уплывающее сознание слышу:
– Это тебе за то, что обесчестил мою дочь, засранец!
Ухожу в неизвестность.
(объяснительная)
«Дураку – счастье», несчастный мудрец
22:55
Иштван приготовился прыгнуть в комнату. Но перед глазами вдруг выскочило оранжевое меню.
«Ждите дальнейших указаний», – сообщила демонская программа.
Слесарь едва удержался на каменном выступе. Забалансировал на носке сапога, мертвой хваткой уцепился в приоткрытую ставню. Едва не уронил свой сверток, в последнюю минуту ухватился зубами за широкую головку разводного ключа. Несмотря на скудность мышления, щедро облился потом. Он уже знал, что малейшее прикосновение к серебристому «бойку» может превратить живую плоть в холодный камень.
В спальне финансового магната появился кто-то еще. Неизвестный несколько раз постучал в дверь и, не дожидаясь приглашения, вступил на мягкий зеленый ковер. Иштван не сумел рассмотреть незнакомца. В узенькую щель приоткрытого окна он увидел только странные замшевые туфли, с острыми раздвоенными носками.
Вспыхнули матовые настенные бра, комната наполнилась мягким изумрудным светом. Из темноты проступило широкое Зерцало Душ в позолоченной раме. Нарисовались линии громоздкого шкафа для одежды. В дальнем углу притаились приземистый комод и еще одно зеркало, обычное. На полу вальяжно расстелился толстый ковер зеленого цвета, с очень густым и высоким, по щиколотку, ворсистым покрытием. На нем в беспорядке валялись мягкие пуфики такого же цвета и скомканная рубашка. Рядом с ножкой большущей кровати виднелась пара заскорузлых носков, очень твердых на вид. Кажется, хозяин не любил очень часто менять белье.
– Здравствуй, глубокоуважаемый, – сухо поздоровался Амрулл харр Гобсекафф. – Какими судьбами?
– Желаю приятнейшей ночи, – ответил гость. Зашуршали одежды, видимо он поклонился или сел в глубокое мягкое кресло без пружин. – А также счастливого первоутрия.
– И тебе того же, – еще более сухо процедил Амрулл. – Неужели деньги принес?
Прохладный воздух всколыхнулся от смешка.
– Что ты, что ты, милейший, да как бы я смог принести на себе такой громадный мешок золотых.
– Мог бы носильщиков нанять, – помог с решением Гобсекафф. – Если денег нет, зачем пожаловал?
– Поговорить, – расплывчато пояснил пришелец.
– Дай угадаю, – хмыкнул Амрулл. – Будешь в ногах у меня валяться, просить, чтобы отсрочил выплату кредита. Угадал?
Ночной гость хранил молчание.
– А потом, – продолжил хозяин комнаты, – предложишь мне свою жену или сестру в качестве любовницы. Лишь бы только дали тебе немного времени.
– Откажешься? – поинтересовался незнакомец.
– Конечно, – снова хмыкнул Амрулл. Совершенно не стесняясь посетителя, он разлегся на громадной кровати, захрустел матрасом и открахмаленными одеялами. Финансовый магнат стал похож на толстенную жабу в белом халате, развалившуюся на шелковых подушках – подобная картина висела над спинкой кровати. – Я женщин не люблю. Вот если бы ты…
Пришелец промолчал.
Иштван прищурил выкатившиеся на лоб глаза. Он ни капельки не жалел, что имеет узаконенную возможность убить господина харр Гобсекаффа.
«Извращенец! – орал про себя герой. – Я тебе сейчас голову отвинчу».
– Впрочем, – рассмеялся Амрулл, – мужчин я тоже не слишком жалую.
– И что же ты любишь? – вопросил гость.
– Деньги! Имея много золота, перестаешь думать о плотских утехах. Ибо самое главное – учет и баланс. Непреложная истина!
– Впервые слышу.
– Еще бы. Ты ведь не посещаешь церковь имени Райского Гроссбуха, – менторским тоном заявил хозяин дома. – Если бы заходил хоть раз в неделю и прослыл глубоко верующим оборотнем… Так уж и быть, я мог бы отсрочить время выплаты, скажем… на неделю.
– Обязуюсь сегодня же пойти на первоутреннюю службу, – поспешно выпалил незнакомец.
– Поздно спохватился, невежда, – каркнул Амрулл. – Во второутрие ты придешь ко мне вместе с большим мешком золотых валлов. И с тележкой золота, на которой смогут уместиться все проценты от нашей сделки.
– Это невозможно, – едва не плача, ответил гость. – У меня нет таких денег. Даже если продам имение, все равно не хватит!
– Твои проблемы, – голос харр Гобсекаффа был настолько сух, как новейший магический подгузник для младенцев. – Ты мог подумать об этом, когда появился у меня на пороге.
– Мне срочно требовались… эх, – в узкую щель между ставнями Иштван увидел тонкую руку, которой взмахнул пришелец. – Да что я тебе рассказываю. Ведь у тебя ни совести, ни сострадания.
– Эти низменные добродетели мгновенно атрофируются, едва выдаешь свой первый кредит, – мудро заметил Амрулл.
– Ты не Главный Кредитный Инспектор Валибура, – зашипел неизвестный, – ты Главная Пиявка! Тебя надо давить… Посыпать солью и растереть каблуком, когда отпадешь!
– Попробуй, – угрожающе набычился харр Гобсекафф. – Но ты принесешь мое золото ровнехонько во второутрие.
– Ты понимаешь, что подписываешь себе смертный приговор, Инспектор? – дрожащим голосом спросил незнакомец. – Я ведь могу убить тебя и спокойно жить дальше. И даже самая распоследняя кредитная шавка не узнает о моем договоре займа.
Амрулл поерзал на кровати, сел, уставился на ночного гостя.
– Я тебе еще раз говорю: попробуй. Дом заговорен, никто не сможет убить меня, ни оборотень, ни демон.
– О смертных ты не подумал? Или о героях, борцах со злом? – донесся довольный голос посетителя. – Не подумал ведь?