Вернуть себя
Шрифт:
Ничего страшного, это не смертельно, утешила себя она.
Потрогав синяк холодными от волнения пальцами, она опустила подол.
– Так вы уже встали!
Джоан резко повернулась к двери и увидела стоящего на пороге Говарда.
Сколько времени он наблюдает за мной? – лихорадочно пронеслось в ее мозгу. И что видел?
Она прерывисто вздохнула. В той давней жизни, которая была до мрачной эпохи Джеффа, такой мужчина, как Говард Истмен, показался бы ей весьма привлекательным. В нем ощущалась та необыкновенная мужская притягательность, которая не оставила бы
Джоан опустила взгляд, и Говард, будто сообразив, что она еще не окончательно пришла в себя, спросил:
– Когда вы в последний раз ели?
Она машинально взглянула на часы и увидела, что они разбиты. Стекло покрылось трещинами, одна стрелка согнулась. Вероятно, это случилось, когда позавчера Джоан ударилась об стол.
– Который час? – поинтересовалась она, не отвечая на его вопрос.
Тот недовольно поморщился.
– Какая разница? Ведь ничего не изменится. – Однако, заметив во взгляде Джоан беспокойство, он добавил: – Начало второго. Я собираюсь перекусить и приглашаю вас разделить со мной трапезу.
Начало второго! – ужаснулась Джоан. Выходит, я пролежала здесь часа три.
– Вы потеряли сознание, – пояснил Говард, будто прочтя ее мысли. – А потом, наверное, просто уснули из-за сильной усталости. Сейчас вам лучше?
Мне, наверное, уже никогда не будет лучше! – подумала Джоан. Интересно, что сейчас происходит дома? Знает ли уже Рэнди о том, что Джефф мертв? Наверняка. Ведь в тот день он собирался прийти к нам на ужин…
– Эй! Вы меня слышите?
Джоан сообразила, что последние несколько секунд тупо смотрит прямо перед собой. Подняв голову, она встретила пристальный взгляд Истмена.
Ну почему ей никак не удается развеять его подозрения?! Впрочем, что бы Говард ни думал, это безобиднее, чем ужасная реальность.
– Простите. – Джоан осторожно, оберегая обезображенное синяком бедро, присела на краешек кровати. – Спрашивая разрешения воспользоваться вашим телефоном, я не думала, что все обернется такой неприятностью.
Истмен промолчал. Похоже, он вообще не собирался облегчать для Джоан ситуацию.
– Я приготовлю ленч для двоих, – сдержанно произнес он после продолжительной паузы. – Думаю, нам нужно поговорить. Мне будет гораздо приятнее, если при этом вас не будет мучить голод.
– А может, я не хочу беседовать с вами! – резко произнесла Джоан, поднимаясь. Сейчас, когда на ней не было туфель на высоких каблуках, Говард показался ей даже выше Джеффа. Впрочем, его стройная фигура ничем не напоминала очертаний тела грузного мужа Джоан. – Где моя сумочка?
На лице Говарда появилось ироническое выражение.
– Вон там, – кивнул он в сторону кресла. – Не волнуйтесь, я не рылся в ваших вещах, пока вы находились без сознания. За кого вы меня принимаете?
Щеки Джоан окрасились нежным румянцем смущения.
– Не понимаю, о чем вы говорите… – В действительности все было наоборот. Она знала, что, к примеру, Джефф не постеснялся бы воспользоваться ситуацией. – Мне… всего лишь нужна салфетка.
– Ну да, понимаю, – хмыкнул Говард. За тем он нахмурился. – Вы уверены, что вам лучше?
– Да, я нормально себя чувствую. – Мягко говоря, это была неправда. Ранее избыток адреналина в организме несколько приглушил боль в бедре. Сейчас, после отдыха, оно заныло сильнее. При каждом движении Джоан с трудом удавалось сдерживать появление на лице болезненной гримасы. – Правда, осталось небольшое головокружение, но оно скоро пройдет.
Истмен с сомнением оглядел ее.
– Будем надеяться. Ладно, жакет пока можете оставить здесь. В ближайшее время он вам не понадобится. Я намерен накормить вас, даже если мне придется сделать это лично.
– Вы не можете заставить меня есть! – вспыхнула Джоан.
– Да? Лучше не вынуждайте меня доказывать обратное. – Говард кивнул на боковую дверь. – Это ванная, можете освежиться, перед тем как сесть за стол. И салфеток там полно, если они в самом деле вам нужны.
Когда он ушел, Джоан стиснула зубы. Истмен вновь поймал ее на вранье. Впрочем, она никогда не умела обманывать. Если бы у нее был подобный талант, то Джефф не…
Стоп! Не нужно думать о нем, вспоминать, как он мучил и унижал ее почти три года. Только трусость мешала Джоан уйти от этого мерзавца. Хотя, если бы это произошло, Джефф мог бы такое сделать с ней и ее матерью…
А сейчас он мертв…
Подумав об этом, Джоан направилась в ванную, где критически оглядела себя в зеркало. К счастью, на лице нет никаких отметин.
Джефф старательно избегал оставлять следы вспышек злости на тех частях тела жены, что не были прикрыты одеждой. Даже Рэнди – мягкий, застенчивый – не подозревал, каким зверем может быть его брат. Что же касается матери Джоан…
Ну вот, снова начались воспоминания! Нечего об этом думать. Прежде чем сбежать из дому, Джоан вызвала «скорую» и оставила дверь открытой, чтобы врачи беспрепятственно могли войти. Единственное, чего она не стала дожидаться, – это чтобы ей надели наручники, обвинив в убийстве мужа… Все, к черту!
Джоан умылась, с наслаждением смыв позавчерашний макияж. Затем отыскала в сумочке расческу, тщательно расчесала волосы и вновь заплела в косу. Вновь взглянув в зеркало, она осталась довольна. Тем более что боль в бедре немного утихла. Ничего, синяк вскоре исчезнет, как ранее многие другие. А притворяться, что все в порядке, Джоан не впервой.
Прежде чем спуститься в гостиную, она сняла часы и обручальное кольцо, спрятав обе вещицы на дне сумочки. Довольно! Джефф больше не имеет над ней власти. Отныне она сама будет принимать решения.
Правда, с матерью наверняка возникнут проблемы. Та, конечно же, не поймет дочь. Вообще, они никогда не были особенно близки. По мнению матери, единственной разумной вещью, которую сделала в своей жизни дочь, явился ее брак с Джеффом Корнером, А все потому, что вскоре после свадьбы Джефф перевез тещу из скромной квартирки в Пасадене в небольшой, но уютный особнячок в Лос-Анджелесе. После этого Джоан окончательно лишилась поддержки матери. Одному Богу известно, что подумает мать, когда выяснится, что Джефф мертв, а его молодая жена отсутствует…