Шрифт:
Глава 1.
Драко находился в своих комнатах в Малфой-Мэнор. Лето пролетело незаметно, и уже через несколько часов он будет сидеть в Хогвартс-экспрессе.
Стоя в одиночестве на балконе, примыкающем к гостиной, Драко тяжело оперся на толстые каменные перила. Он был измучен. Привычное течение жизни в один миг было разбито на миллионы остро ранивших осколков, и потребовалось целое лето, чтобы собрать эти кусочки в единое целое, пусть и весьма слабо напоминающее прежнюю жизнь
Запрокинув голову, он поднял усталые серые глаза на облака, лениво плывущие по светло голубому небу. Ветер легко играл с платиной его волос, мягким шелком ласкавших щеки.
Эта мысль заставила тело застыть. Даже его волосы напоминали обо всем, что случилось. Ему не спрятаться от этого! Драко вздохнул и наклонился вперед, чтобы еще раз окинуть взглядом свои владения. Да, ему не уйти от этого. Он тот, кто он есть: лорд Малфой, наследник одного из самых богатых и знатных семейств Волшебного мира, распоряжающийся отныне всеми вложениями и счетами, всем движимым и недвижимым имуществом Малфоев, студент шестого курса Хогвартса и обладатель самой скверной репутации в магическом сообществе, ну, за исключением, пожалуй, Темного Лорда.
С тех самых пор, как отца задержали в одном из отделов Министерства Магии и заключили в Азкабан, бремя имени Малфоев тяжким грузом легло на плечи юноши. Он был в ярости и отчаянно желал, чтобы отец вернулся. Драко все еще не был готов возложить на себя ответственность за семью, он не был способен признать, что его отец – тот, кого он безмерно уважал и любил, находиться в худшей из тюрем мира. Все, чего он хотел тогда – бросить в лицо Гарри-гребаного-Поттера все эти обвинения, а потом убить, убить его за то, что он разрушил их семью! Но его мать, обычно кроткая, покорная женщина, не позволила ему совершить этот глупый, детский поступок, устроив грандиозный скандал.
Нарцисса изменилась, как изменилась вся его жизнь. В детских воспоминаниях Драко хранился совсем другой образ матери – любящей прекрасной женщины. Именно она учила его читать и писать, привила аристократические манеры, сформировала мировоззрение, направляла и развивала его детскую магию. Отца рядом не было, он был занят более важными делами. Когда же изредка Драко видел его, отец бывал серьезен, неласков, практически всегда хмур, и теперь, оглядываясь назад, он мог понять почему.
Рядом с матерью он был счастлив.
Когда ему исполнилось десять, все изменилось. Человек, которым он мог восхищаться только издалека, ворвался в его жизнь. Люциус был необыкновенно щедр на улыбки, когда Драко соответствовал имени Малфоя, и жестоко наказывал, если сын хоть в чем то разочаровывал его. Нарцисса беспрекословно отошла на второй план, став безмолвной тенью, как того требовали чистота крови и аристократизм Люциуса.
Драко все замечал, но не придавал этому значения. У него было внимание отца, который помогал сыну стать настоящим мужчиной, и тот факт, что все, чему учил его Люциус, совершенно расходится с тем, чему учила его мать, не смущал его. Драко безмерно гордился отцом, хотел во всем быть похожим на него, он чувствовал себя таким важным, когда ему разрешали присутствовать на деловых встречах, где мог наблюдать, как подобострастно люди склоняются перед его отцом, с каким трепетом произносят фамилию Малфой.
Люциус заставил его чувствовать себя талантливым, особенным, когда начал преподавать ему магию, задолго до того, как Драко должен был отправиться в школу. И спустя год, проведенный под опекой Люциуса, он вступил в Хогвартс, превратившись в высокомерного, заносчивого наглеца, дерзко повторяющего за отцом – пожирателем все его слова.
Горькая улыбка тронула его губы. Он был так наивен тогда – сущий ребенок. И оставался таким вплоть до того момента, когда спустя четыре месяца после его шестнадцатилетия, ему сообщили, что его гордый, величественный, властный отец заключен в тюрьму. Драко хорошо помнил боль и ужас, недоверие и гнев, испытанные им, когда он узнал об аресте. Он сбежал из школы, не дожидаясь поезда и заявился в имение, крича матери, что нужно сейчас же найти лучших адвокатов-волшебников, чтобы немедленно вернуть отца домой. Он едва не убил эльфа, осмелившегося спросить, может ли он что-то сделать для хозяина. Драко был убежден в своей правоте и был уверен, что способен все изменить. На его крики вниз спустилась мать, одетая в простое белое шелковое платье. Ее глаза возбужденно блестели, она словно ожила. И Драко, увидев ее, с облегчением улыбнулся, уверенный, что теперь она обо всем позаботится. Чего он совсем не ожидал, так это того, что ее тонкая белая рука, с аккуратным маникюром, отвесит ему короткую, сильную пощечину. Потрясенный, он смотрел ей в глаза, такие же серые, как у ее сына, и она не отвела взгляд, взгляд в котором светилась твердая уверенность. Он навсегда запомнил то, что услышал тогда от матери.
– Тебе пора повзрослеть, маленький дракон. Пришла пора перестать обманывать себя и слепо следовать тому, что тебе говорят. Ты должен научиться принимать решения сам. Твоя жизнь находится в твоих руках. И никто, – слышишь! – никто не может сделать это за тебя. Но сначала ты должен узнать кое-какие факты, которые, вполне возможно, изменят твое представление о реальном мире. Пойдем со мной, я покажу тебе кое-что.
Он почти не понимал, о чем идет речь, но чувствовал серьезность ситуации. Страх спиралью расползался по внутренностям, и он вдруг понял, что ничего больше не будет по-прежнему. Никогда. Возможно, он проигнорировал бы слова матери и все-таки обратился бы в юридическую фирму, служившую семейству Малфоев на протяжении многих поколений… но он не сделал этого. Вслед за женщиной, показавшейся вдруг незнакомкой, он прошел в маленькую, темную комнату, где часто бывал отец, когда хотел остаться один. Он покорно склонился над столом и, повинуясь движению матери, вгляделся в магический кристалл с воспоминаниями.
Он увидел, как отец пытает людей, не делая исключений ни для стариков, ни для детей, ни для женщин, перед его взором проходили лица сотен жертв, извивающихся, корчащихся, истекающих кровью, разлагающихся и горящих заживо. Иногда они гибли потому, что Люциус хотел завладеть их состоянием, иногда – в наказание за измену или обиду, а иногда просто для развлечения. Некоторые жертвы умирали, некоторые только сходили с ума. Все эти воспоминания были наполнены криками, страданиями, кровью и смертью. Драко всегда знал, что его отец использует Темную Магию, его боялись многие, но он никогда не задумывался, чем вызван этот страх… Он не позволял себе увидеть правду о собственном отце. И если бы не мать, быть может, юный Малфой еще долго бы оставался в неведении.
Ему стало невыносимо, и он закричал. А мать молчала. Она не успокаивала его, не пыталась утешить, как утешала когда-то в детстве, вытирая горькие слезы из-за разбитых коленок или содранных ладошек. Мать только с пониманием смотрела на него. И Драко сгорал от стыда. Принять то, что он увидел, было страшно; еще тяжелее было осознать, что все это время, пока он восхищался, пока он боготворил этого человека, Люциус был таким, всегда был таким!.. Он почувствовал, что сейчас упадет.
Нарцисса мягко взяла его под руку и вывела из комнаты. Кристаллический шар с воспоминаниями Люциуса, она взяла с собой.