Вернуть вчера

Чандлер Бертрам

Мы молча возвратились в отсек управления и через огромное окно глядели им вслед, пока они медленно брели к красным саням, и следом за ними по земле ползли непомерно вытянутые, уродливые тени. Фергюс пристально вглядывался в экран, одновременно служивший ему в качестве прицела, готовый в любой момент дать залп изо всех орудий по красным саням.

Однако, никакой угрозы с той стороны пока не наблюдалось.

Малетер и его генерал забрались в сани. Из выхлопной трубы вырвалась огненная струя, и реактивные сени сорвались с места, начиная быстро удаляться, и вскоре скрылись за линией горизонта.

Глава 24

– Ну что, так и не прорвалась?
– спросил Фергюс.

– Нет, - ответила

ему дочь, оставляя в покое бесполезный радиопередатчик.

– Удивительно, что они до сих пор не атаковали, - заметил я, опуская бинокль, через который я вел наблюдение за пустынным горизонтом.
– Но, возможно, они лишь дожидаются темноты. Солнце-то скоро зайдет.

– Это ничего не изменит, - отозвался Фергюс.
– У меня установлен сверхчувствительный радар.

– И к тому же скоро приземлится корабль с Каринтии, - продолжал я, с вооруженными полицейскими на борту.
– Я рассмеялся.
– Полицейские против почтовиков! Гражданская война в Гражданской Службе! Но что поражает меня больше всего, так это сама идея превратить банальную почтовую службу в личную армию. Интересно знать, и где они только оружие берут?

– Главное, что оно у них есть, - ответил Фергюс, - а все остальное не имеет значения.

– Бывший диктатор начинает все заново на новой планете, - продолжал я, - задумав положиться на помощь механического провидца.

– Провидение тут не при чем, - отрезал Фергюс.
– И я никогда не утверждал, что могу предвидеть будущее.

– Тогда чем же вы занимаетесь?
– спросил я.

Он взглянул на меня в упор и медленно проговорил:

– Дело в том, что сейчас делами "Трансгалактической Компании" управляют люди еще более тупые, чем те, что работали там в мою бытность астронавтом. Петерсен, вы были очевидцем эксперемента с горной кошкой. Вы слышали, что говорил Малетер. Полагаю, что несколько отчетов по данной теме вам так же прочитать довелось. Неужели вы не можете сделать вывод, который напрашивается сам собой?

– Нет.

– Ну так сделайте его.

– Перемещение во времени, - сказал я.
– Но я все равно считаю, что это невозможно.

– Это не невозможно. Перемещение во времени - но только в одну сторону. С ограничениями, о которых мистеру Малетеру прекрасно известно.

– Значит, только в прошлое?

– Да.

– И не физически.

– Именно. И я назову вам еще одно ограничение, так как своим умом вы до этого никогда не дойдете. Вернуться назад можно лишь к началу того периода, когда объект впервые оказался в зоне действия поля временной прецессии двигателя Манншенна. То есть, в то время, в течение которого происходило перемещение из точки А в точку Б, подобно тому, как это происходит на борту звездолета. Понимаете?

– Нет, ничего не понимаю, - откровенно признался я.

Он фыркнул.

– Ну что ж, тогда подумайте об этом как-нибудь на досуге, не отвлекаясь на другие проблемы. А пока что поверьте мне на слово, ибо я со всей ответственностью утверждаю, что ваше сознание, ваша ментальная сущность может быть перенесена назад во времени.
– Фергюс вошел в азарт, переходя к своей излюбленной теме.
– Единственная проблема состоит в том, что никак не удается запомнить все. Запоминаются факты, составляющие основу цепочки событий, так сказать, в общих чертах. Что же до всего остального вспоминаются отдельные детали, но только происходит это неизменно слишком поздно, так что времени на то, чтобы предпринять что-то действенное и разрушить цикл, уже попросту не остается. Например, в моем случае, я сумел запомнить достаточно, чтобы сделать два-три выгодных вложения капитала, позволивших мне сколотить состояние. Но вот о катастрофе, в которой погибла моя жена, я вспомнил слишком поздно. Всякий раз я пытаюсь исправить это, и раз за разом мне неизменно не хватает времени.

– И Малетер надеется, что он запомнит достаточно, чтобы вовремя разобраться с командованием своего флота, и сможет тем самым предотвратить мятеж?

– Разве он сам не сказал об этом?

– Сказал.

– Но если бы он оказался в плену у временного цикла, то к уж этому времени наверняка уже осознал бы всю тщетность подобной затеи.

– Но он еще не попал под действие цикла. И, скорее всего, с ним этого уже никогда не случится. Вот вы, например, оказались в нем совсем недавно. Однако по мере развития цикла в него могут втягиваться все новые и новые люди.

– Какой-то космический хоровод, - сказал я.

– Тут нет ничего смешного, - строго отчеканил он.

– А я и не думал смеяться. Но как насчет горных кошек? Как они попали в него? Ведь они тоже в цикле, не так ли?

– Так.

– И что происходит с ними при перемещении во времени? Когда их сознание отправляется в прошлое?

– Вот это-то и пугает меня, - тихо проговорил Фергюс.
– Похоже, они лишаются... жизненной эрегии, что ли. Они не мертвы, но и жизнью это назвать тоже нельзя. И когда придет наше время, когда наступит конец последовательности...

– Но ведь необязательно доводить ее до конца.

– Конец должен наступить. Разве я стал бы тем, кем стал теперь и нажить такое состояние, если бы не смог выгодно использовать свои воспоминания о колебании цен на фондовом рынке?

– Ну тогда просто возьмите да и разорвите этот замкнутый круг, сказал я.

Он горько усмехнулся.

– Если бы это было так просто.

– А помните, что вам сказал Малетер?
– спросил я.
– Насчет того, что вы слабак и вам не нарушить цикл...
– я поднял руку, предупреждая его гневную отповедь.
– Ну ладно, ладно, вы не слабак. Но есть ли у вас желание сделать это? И достаточно ли оно сильно? В глубине души вы знаете, что этот цикл дает вам все, что вы только пожелаете - а именно, деньги и никем не ограниченную возможность проводить все эти головокружительные исследования. Это своего рода бессмертие. Сильная любовь или сильная ненависть может вывести эту систему из равновесия. (К примеру, Малетер одержим просто-таки маниакальной ненавистью.) Так признайтесь же честно. Приходилось ли вам в жизни кого-то так же сильно любить или ненавидеть? Вы любите свою дочь, и всякий раз спасаете ее. Но любили ли вы свою жену?

В какой-то момент мне показалось, что он готов наброситься на меня с кулаками, и я знал наперед, что если это и произойдет, то и поделом мне, сам виноват. Но затем он опустил руку, и на его лице появилась кривая ухмылка.

– Ты прав, Петерсен. Сказать по совести, я терпеть не мог эту стерву. Знал, что она изменяет мне. И поэтому в ту ночь она заслуживала смерти.

– Отец!
– изумленно воскликнула Эспет.

Но тут из динамика радиопередатчика раздался надсадный голос Малетера.

– Малетер вызывает Фергюса. Малетер вызывает Фергюса. Фергюс, ответь. Давай же.

Старик схватил микрофон.

– Что тебе нужно?

– Мне нужен ты, Фергюс. И твой агрегат.

– Мой ответ ты уже знаешь.

– Тогда выгляни в окно, старый пень, - захохотал голос в динамике.

Мы дружно посмотрели в окно, обводя взглядом горизонт в ожидании увидеть на нем ярко-красные всполохи, означавшие приблежение реактивных саней почтовой службы. Но равнина была по-прежнему пустынна. И тут неподалеку от купола стремительно взметнулось ввысь сразу несколько фонтанов пыли, застывших на какое-то мгновение на фоне темного неба и затем медленно осевших обратно, образуя на поверхности миниатюрные кратеры, вскоре полностью исчезнувшие.