Вернуть вчера
Шрифт:
– Вообще-то нам тоже не мешало бы чего-нибудь съесть, - подала голос Элспет, воспользовавшись секундным затишьем в общем гаме.
– Да-да, милая. Но сперва я должен показать мистеру Петерсену, для чего это все нужно. И не забудь время. На часах было 22:03, не так ли? И запомни номер клетки.
Мы перешли в третью комнату, где также находились клетки с животными. Однако, мое внимание поначалу привлекли вовсе не они. В глубине помещения находился агрегат, которого я всегда побаивался. Это был приведенный в действие двигатель Манншенна - сложное, сверкающее сооружение, включающее в себя несколько плавно движущихся гироскопов и множество вращающихся зеркальных
– Не глядите туда, - предостерег Фергюс.
– Сам знаю! Не маленький! Я бывал в космосе!
– огрызнулся я.
– Тогда вам и без объяснений должно быть все ясно. И если уж вам так необходимо на чем-то остановить взгляд, то смотрите лучше на клетки.
И я стал разглядывать клетки.
Клетки, как клетки, ничего необычного. Странным казалось лишь то, что помещенные в них горные кошки крепко спали, хотя в комнате было довольно тепло, и даже можно сказать жарко. Добудиться же их, как и тех животных, что находились в "холодном" отсеке, было совершенно невозможно.
– На этих даже анти-хибернин не действует, - пояснил Фергюс.
– Хотите убедиться?
– Я поверю вам на слово, - отказался я.
– Хорошо. А теперь, мистер Петерсен, не могли бы вы вернуться назад и привезти сюда клетку с нашим тигрово-полосатым другом? Номер 403.
– Отец, - взмолилась Элспет, - тебе обязательно нужно заниматься этим прямо сейчас?
Фергюс обернулся и мрачно взглянул на дочь.
– Возможно, это и не обязательно, но...
– Не ходи туда, Джонни!
– воскликнула она.
Я замер на месте в нерешительности.
– Теперь припоминаю, - пробормотал Фергюс.
– Я ходил...
– Вот и иди, - отрезала она.
Старик вышел и вскоре вернулся, вкатывая клетку с рычащим животным. Он поставил ее в круг, начерченный на покрытом глянцевым пластиком полу. Я обратил внимание на то, что антенна маяка Карлотти, подобно стволу некоего фантастического орудия, была направлена точно в центр круга.
Фергюс же тем временем отошел от клетки, занимая место за необычным пультом управления сложной кострукции, и принялся нажимать какие-то кнопки и щелкать переключателями. Издаваемый двигателем Манншенна монотонный гул начал перерастать в высокий, пронзительный звук, вскоре достигший сверхзвуковых частот и сделавшийся неразличимым для человеческого уха. Мне отчаянно хотелось поднять глаза и взглянуть в сторону адской машины со всеми ее гироскопами, но так и не решился, продолжая упорно смотреть на Фергюса и слушать безумные вопли горной кошки.
– Произвольные показатели!
– воскликнул старик.
– Произвольные!
Он с силой крутанул штурвал и поспешно отступил от пульта управления. Штурвал же, который по логике вещей должен был бы крутиться в течение нескольких минут, резко замедлил обороты и почти тут же остановился. Фергюс протянул некое телескопическое устройство, похожее на раздвижную руку, и нажал выключатель. Рев животного в клетке внезапно стих.
– Время, - упавшим голосом сказал Фергюс.
Я взглянул на стенные часы. Они показывали 22:35. Фергюс поманил меня к пульту управления и, когда я подошел, указал на циферблат, расположенный за штурвалом, который он крутанул наугад. На миниатюрной табличке темнела надпись: "Минуты", а стрелка застыла на значении 32.
Я выполнил в уме нехитрые арифметические действия: 22:35-22:03=32.
Я перевел взгляд с циферблата на клетку с горной кошкой - животное погрузилось в глубокий сон, подобный тому состоянию спячки, из которого оно так или иначе оказалось выведено прежде. Или это был еще более крепкий сон?
– Она не умерла, - устало проговорил Фергюс.
– Она не умерла, но разбудить ее невозможно. С ней можно делать все, что угодно - жечь, резать на куски - но она все равно не проснется.
– В голосе его послышалось отчаяние.
– А время-то уходит.
Глава 23
Я вздрогнул и проснулся, леденея от ужаса и почти не сомневаясь в том, что все идет совсем не так, как надо, и что случилось нечто непоправимое. Однако, знакомые, такие привычные звуки едва снова не убаюкали меня - этот мерный, приглушенный гул межзвездного двигателя звездолета, хлюпанье наносов, тихое жужжание вентиляторов.
Но вместе с тем меня окружали и иные звуки.
Так, рядом со мной кто-то размеренно дышал. Я специально задержал дыхание на несколько секунд и убедился в том, что мне это вовсе не показалось. Я беспокойно заворочался в постели и обнаружил, что рядом со мной лежит женщина. У нее было мягкое на ощупь, но упругое тело и гладкая, бархатистая кожа. Я, кажется, начинал что-то припоминать.
– Илона..., - прошептал я.
Она сонно промурлыкала что-то в ответ.
Но были и другие звуки.
Громко тикали часы. А потом откуда-то из-за стены до моего слуха донеслись яростные животные вопли и громкое рычание. "Горные кошки, подумал я и тут же переспросил у самого себя: - Какие еще горные кошки?"
И еще эта гравитация. На борту космического корабля, совершающего межзвездный перелет, неизбежно возникает состояние невесомости. Здесь же никакой невесомости не было и в помине. К тому же пристяжные ремни у кровати тоже отсутствовали. И тут меня осенило. Кровать! Это была кровать, а не узкая койка в тесной каюте.
Я протянул руку и попытался нащупать выключатель лампы, стоявшей на тумбочке у кровати - той самой лампы, которая накануне горела здесь до тех пор, пока мы, вконец обессилев, не повалились на подушки, отдаваясь во власть сна. Теперь я припоминал, что уже засыпая, все-таки сумел пересилить свою усталость и выключил свет. Я щелкнул выключателем. Мягкий, янтарный свет был приятным для глаз. Его блики заиграли на длинных прядях ее огненно-рыжих волос, разметавшихся по белой подушке, выхватывая из темноты обнаженное белое плечико и изящный изгиб ее спины.
Огненно-рыжие волосы?
– Элспет..., - нежно проговорил я, вспоминая, где нахожусь.
– Ммм?
"Так значит, Элспет," - подумал я.
Элспет и ее отец, и этот фантастический купол на поверхности не менее фантастического спутника, и фантастический эксперимент, свидетелем которого мне довелось стать... И что из этого всего следует? Этот вопрос не давал мне покоя. Что ж, сделаем проще. Итак, я просто расскажу Стиву или его начальству из Центрального разведуправления обо всем, что видел и слышал. И пусть они сами делают из этого какие угодно выводы. А свои соображения оставлю при себе. Все хорошо, что хорошо кончается. Так думал я.