Вернуться на «Титаник»
Шрифт:
– Ну, тогда начнём? – предложил старик.
– Да, пожалуй, начнём, – согласился гость.
– Говоря о «Титанике», – начал старик, – прежде всего надо избавиться от мифов и легенд вокруг этого лайнера. Он не был самым большим, и не был самым роскошным и быстрым. Это был обычный пароход класса «Олимпик», который имел двух братьев-близнецов. А ещё несколько лайнеров, поменьше размерами, почти в точности повторяли его. Последний из этой серии, пароход «Адмирал Нахимов», в прошлом «Берлин», был спущен на воду в 1925 году и погиб 31 августа 1986 года так же, как и его брат «Титаник», столкнувшись с сухогрузом в Чёрном Море, и унеся с собой 423 жизни. Также надо признать, что вопреки мнению многих обывателей, крушение «Титаника» не было самой масштабной катастрофой на море. Тремя годами позже, брат-близнец «Титаника»,
Старик говорил, а гость его внимательно слушал и только в конце задал один единственный вопрос.
– Что, всё-таки, является символом катастрофы «Титаника»? Точнее – кто?
– Это, бесспорно, Сидней Лесли Гудвин, – указал старик на фотографию маленького ребёнка, – его подобрали моряки только через несколько дней после крушения. Разумеется, замёрзшего. Мальчика хоронили за счёт команды, собирая деньги на памятник по всему порту Галифакса.3
– А родственники?
В ответ, старик только посмотрел на гостя и опустил глаза.
– Понятно, – покачал головой посетитель, – а что его семья?
– Его семья погибла. Вы спрашивали о символе той трагедии? Так вот, истинная трагедия «Титаника» это не овдовевшая Мадлен Форс, которую знают как Леди Астор. Она, простившись с супругом, благополучно спаслась и вскоре вышла замуж. Кстати, – посмотрел на посетителя старик, – второй брак также не был последним в её жизни. Истинная трагедия «Титаника» это гибель всей семьи Гудвин из Третьего класса: матери, отца и шестерых детей. Там вряд ли кто успел проститься.
– Неужели все погибли? – спросил, немного помолчав, посетитель.
– Все, – ответил старик, – гениальный учёный, вынужденный работать в Англии простым электриком, его прекрасная жена и все эти дети.
– Да, это действительно трагедия… – посмотрел на фотографию семьи человек.
– У них просто не было шанса спастись, – сказал старик.
– Но почему? Ведь наверняка был такой шанс!
– Шанс был бы, – ответил старик, – если бы их семью не раскидали по разным каютам, в разных частях парохода. Родители, просто не успели отыскать детей.
– Откуда известны такие подробности? – спросил посетитель.
– Друг вот этого мальчика, Гарольда, Фрэнк Голдсмит4, – показал старик на сидящего в центре фотографии мальчика, – ехал вместе с ним в одной каюте. Он и его мать, Эмили Браун, смогли сесть в последнюю шлюпку. Фрэнк оставил после себя богатейшее наследие по истории «Титаника». Этот ребёнок, когда вырос, описал последние часы жизни семьи своего друга со всеми подробностями которые были ему известны.
– Фрэнк? Фрэнк Голдсмит? – переспросил посетитель.
– Да, – кивнул старик, – ведущий авторитет и бесспорный специалист в исследованиях «Титаника». Лучший в мире. Был. Он умер почти сорок лет назад.
– То есть, – уточнил посетитель, – семья погибла из-за нелепого стечения обстоятельств…
– Да, – согласился старик, – из-за нелепого стечения обстоятельств.
– А в какой области работал мистер Гудвин? – посмотрел на старика посетитель.
– Он был физик. И в своё время работал с доктором Теслой, – тихо ответил старик, – он представлял интересы этого учёного в Соединённом Королевстве. Область его исследований мне неизвестна. На этот вопрос уже вряд ли кто ответит, к сожалению.
– А мальчик, который в центре фото, это Гарольд? – переспросил, снова посмотрев на фотографию, посетитель.
– Да, сын Фредерика Гудвина, – кивнул старик в ответ, – Гарольд Виктор Гудвин. Он тоже погиб в ту ночь.
– Как?
– Вы
– То есть ни потомков, ни родственников у них нет? – посетитель отошёл от фото и задумался.
– Откуда? – старик присел в кресло, стоящее под стенкой, – так, или иначе, нам удалось отследить судьбы всех сестёр и брата Фредерика Гудвина. Из наиболее близких к Фредерику Гудвину родственников, только две сестры и брат заслуживают внимания историков, занимающихся генеалогией великих личностей прошлого. У брата Фредерика Гудвина, Томаса, к которому семья ехала по приглашению, дела шли неплохо, пока не началась «великая депрессия». Его семье довелось хлебнуть немало горя и лишений, чтобы встать на ноги и лишь к концу 50-х годов вернуться в то состояние, в котором их предок находился в 1912 году. Сёстры, как вы понимаете, носили другие фамилии и… – он подумал, – две младшие сестры не пережили черты 10-х годов. В смысле, для истории, чтобы о них можно было что-либо говорить. Обычные семьи, большинство которых быстро забывают родство. Нет, они остались живы, но их следы теряются и биографии очень мало примечательны. Что касается двух старших сестёр, то сын одной из них, жившей в Англии, погиб в Первую Мировую, в самый конец войны, едва его призвали в армию. А его сын, который так и не узнал своего отца, в свою очередь был убит во время высадки англо-американских войск в Нормандии в 1944 году. Недалеко от того места, где в 1916-м был убит его отец. Фатально. К несчастью, своих детей у него не было. Дочка со своими детьми погибла во время бомбардировки Лондона немцами… А что касательно второй, самой старшей сестры, то она вышла замуж за одного русского дворянина ещё в 19-м веке, жила под Харьковом. Счастливая семья, любящий муж, словно традиционно – шестеро детей. После известия о трагедии, произошедшей с семьёй брата, её парализовало. Следы этой сестры и её сыновей теряются после революции 1917 года. Известно, что её младший сын, Пётр, до 1912 года посещал Англию, и в частности, семью своего дяди, Фредерика. После событий 1917 года он воевал в Армии Колчака и в 1936 году был ещё жив. Пятеро остальных воевали в Гражданской Войне, кто за красных, кто за белых. Кто не погиб на фронтах – погиб в сталинских репрессиях, не оставив потомства. Внук, Николай, сын Петра, сгорел в танке в мае 1945 года, под Дрезденом. Там и похоронен на военном мемориале. Таким образом, с его смертью, память об этой семье исчезла из истории. И осталась только эта фотография, да ещё памятник малышу Сиднею на кладбище в Галифаксе, который стал памятником всем детям, погибшим на «Титанике».
– Печальная история, – произнёс, немного помолчав, парень.
Экскурсия закончилась поздно. Старик проводил гостя к выходу и подождал, пока тот не вышел со двора. За стальными воротами послышался гул заводящегося двигателя. Машина тронулась с места. Гул становился всё тише и вскоре исчез совсем.
Старик продолжал стоять на пороге.
– Тебя что-то обеспокоило, папа? – подошла дочка.
– Да, дочка, – старик обернулся к ней, – позвони мистеру Гудвину. Скажи, что дело очень серьёзное. Он должен немедленно оставить всё и приехать сюда.
– Хорошо, – ответила дочка и вернулась в дом.
– Дочь, – остановил её старик, – звони только с моего смартфона, который в сейфе. С обычного телефона ты не дозвонишься…
После полудня, ближе ко второй половине дня, в дверь снова позвонили.
– Здравствуйте, – представился с порога высокий человек в старомодном кожаном пальто и шляпе, – вы мне ночью звонили и просили, чтобы я немедленно приехал. Моя фамилия Гудвин. И я так понимаю, что говорил с вами? – улыбнулся он дочери старика.
– Да, – удивилась она, – но папа сказал, что вы в Лондоне?
Гудвин говорил на прекрасном русском, без всякого акцента. Иностранца в нём было невозможно узнать, даже если очень этого захотеть. Манера держаться, говорить, лишь слегка выдавала человека из другой страны.
– Совершенно верно, – снял он шляпу и приветственно кивнул, – был, но как вы понимаете, миссис…
– Быстрицкая, – покраснев, ответила женщина.
– Миссис Быстрицкая, – кивнул он снова, – век научно-технического прогресса. Самолёт летит из Лондона всего шесть часов, с ожиданием в аэропорту. Как мне и было сказано, я бросил всё и немедленно ринулся к вам.