Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)

Рыбаков Артем Олегович

Однако никаких терзаний на лице обходчика засечь не удалось, наоборот, он улыбнулся, потер шею и заявил:

– Так, может, у меня есть чем помочь Красной Армии, товарищи командиры?

– Излагайте, Кондрат Васильевич. – Саша, когда нужно, может быть неимоверно политесным.

– Так полигон же здесь до войны был! Для пушек. К северу от Друти.

– Для пушек? – недоверчиво переспросил наш командир.

– Ну да. И для тяжелых тоже, таких, на гусеницах, как трактора.

– Ёпрст! – единственное, чем я смог прокомментировать эту новость.

– Знаешь, про

что Василич говорит? – развернулся ко мне Фермер.

– Ну, дык… – От неожиданности обычное мое красноречие куда-то подевалось.

– А яснее?

– На гусеничном лафете только две артсистемы знаю – Бр-два и Б-четыре.

– Что за звери?

– Первая – «шестидюймовка» большой мощности. Снаряд под полцентнера. Вторая – еще лучше. Гаубица особой мощности. Калибр – двести три миллиметра.

– ОФС [81] небось под сотню весит? – «врубился» Саня.

81

Осколочно-фугасный снаряд.

– Где-то так… Только у этих артсистем фугасные в боекомплекте… – Я совсем было собрался добавить, что эти орудия он мог видеть во дворе Центрального музея Вооруженных сил, но вовремя одернул себя.

– Зашибись! – Фермер немедленно полез в сумку за картой. – Покажите, Кондрат Васильевич, где эта самая Друть?

– А чего показывать-то? Тут и десяти верст не будет. Прям по рельсам и придете, ежели в сторону Могилева потопаете. А там точнехонько на север еще километра три. Только вот точно насчет снарядов не скажу, сами понимаете. Может, когда с немчурой у Могилева бились, все и вывезли.

– Ну, это мы будем посмотреть… кто там и чего вывез… – пробормотал Саша, было похоже, он уже вовсю обкатывает в голове варианты похода за взрывчаткой.

– А что вы, товарищ, можете нам по поводу инфраструктуры сказать? – решил заполнить паузу Алик.

– В каком смысле, товарищ командир? – вместо ответа переспросил обходчик, видимо, с «инфраструктурой» Тотен слегка перемудрил.

– Где и чем мы еще можем немцам подгадить, – пришлось перевести на «рабоче-крестьянский».

– А… вы, товарищи, как паровоз устроен, знаете?

– В общих чертах… – тактично признался я в «технической безграмотности». – Тендер от котла отличим, но это, наверное, все.

– Паровоз, товарищи, машина хоть и могучая, но нежная, как барышня, – улыбнувшись, сообщил нам Кондрат Васильевич. – Вот возьмем для примера… – он поскреб пятерней в затылке, – да самое начало – как пары развести.

– А что тут сложного? Накидал угольку и поджег! – На мой взгляд, процесс выглядел примерно так.

– Щаз! – усмехнулся железнодорожник. – Так он и загорелся! Сначала котел до половины водой заполнить надобно, иначе он медленно прогреваться будет. Потом на колосники растопочку положить – щепочки, бересту там. Потом дровишки, потому как от растопки уголек хрен зажжешь. А уж когда разгорится – тогда и кидать можно, но аккуратно, чтоб пламя не завалить. Часика три-четыре покидаешь – вот тебе и пар!

– Сколько? –

не поверил я своим ушам. Три часа только чтобы завестись – это же поседеть можно, пока поедешь!

– Не, в депо, под вентилятором и когда к котлу насос подключен – тогда, конечно, быстрее. Часа за полтора можно управиться. Или там сразу если пар с другой машины подавать… Так что, ежели котел погасите, – возни много будет.

– А если взрыв в топке устроить? – Я вспомнил про партизанские мины, которые маскировали под куски угля.

– У-у-у, товарищ командир, – покачал головой Кондрат, – мороки столько! И ремонт, и переборка… После этого разведение паров игрушками дитячими покажется. Да только как вы мину-то в топку сунете?

– Дурное дело не хитрое, Кондрат Васильевич! – Тотен закончил конспектировать откровения обходчика и даже опередил меня с ответом. – Было бы что сунуть, а как – придумаем. Сами говорили, что паровоз – как барышня. А уж барышням-то мы совать умеем.

«Ни фига себе! Перл солдатского юмору в исполнении интеллигентного тихони Тотена! – Я чуть рот от удивления не открыл. – Не, что-то в плане морально-политического воспитания упускаем, однозначно! Стоп, стоп, стоп, братец! – одернул я себя. – С каких это пор ты сам ханжой стал и матом ругаться перестал? Вот как курить бросишь – тогда получишь моральное право Алика воспитывать…» За этим насыщенным внутренним диалогом я чуть не потерял нить беседы.

– Вы уж сделайте, товарищи, – отсмеявшись казарменной шутке, с просительными интонациями заявил дядька Кондрат.

– А может, обождете? Как на полигон этот ваш сходим, так и сделаем! – Саша уже оторвался от разглядывания карты.

– Да мне бы хоть парочку, товарищ командир! Хоть одну! Вы пока туда, пока сюда… А вдруг немчура танки повезет или что еще?! А я им тихонечко в тендер и подкину. Надо только подгадать, чтоб бригада ихняя была, не наша. А то ведь как в топке шарахнет – в будке мало никому не покажется! Особенно если подбрасывать или шуровать будут.

– Ладно, Кондрат Васильевич, уговорили! – сдался Фермер. – Сегодня ребят попрошу сварганить для вас мину.

– Вот и ладненько, – приободрился обходчик. – А кусман какой быть должен? Я бы подобрал, да и с племяшкой прислал ввечеру.

– А какие кидают, не раскалывая?

– Да вот иде-то такие, – и железнодорожник ладонями показал.

– Пятнадцать на пятнадцать, стало быть? А высота? Тоже с ладонь? Если с умом выдолбить, полкило тола засунуть можно. Мы сейчас на пробу кусочков пять прихватим и попробуем, хорошо?

– Да хоть десять! Только я мешок вам сейчас дам, а то изгваздаетесь в угольке-то! – И Кондрат Васильевич вылез из-за стола.

У приличных размеров угольной кучи, накрытой для защиты от непогоды соломенными матами, Сашка не поленился и, присев на корточки, перебрал несколько десятков кусков угля подходящих размеров. Некоторые он с силой бросал на землю, другие вертел в руках, парочку даже попробовал поковырять кончиком ножа.

– Хренотень! – вынес он свой вердикт, встав и отряхнув ладони. – Хрупкий! Не выдолбить – расколется на хрен!