Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)
Шрифт:
– Не раскрывай мои фамильные секреты, Джеймс! Умоляю! – И, сделав знак приятелю помолчать, Артур поднял трубку телефонного аппарата: – Сэр! К вам вестник из Парка! Нет, сэр, не знаю! Из Пятого! Да, срочно! – Он положил трубку. – Прошу вас, мистер Прайд! – От былой веселости не осталось и следа.
…Сэр Стюарт Грэм Мэнзис, полковник, рыцарь-командор ордена Бани {27} , и прочая, прочая, пребывал, несмотря на стоявшую за окном чудесную погоду, в мрачной задумчивости. Буквально вчера за ужином премьер-министр задал ему крайне неудобный вопрос, ответить на который директору Секретной службы Его Величества сразу не удалось. Сэр Уинстон поинтересовался, не выпуская изо рта очередной сигары, когда же наконец специалисты из Блетчли начнут снабжать правительство и Форин-офис {28}
27
Почтеннейший Орден Бани (англ. The Most Honourable Order of the Bath) – британский рыцарский орден, основанный Георгом I 18 мая 1725 года. Подробнее см. в Приложении 5.
28
Министерство иностранных дел Великобритании.
Командор ответил с прямотой старого солдата, не зря получившего в свое время военный Крест {29} на полях Великой войны:
– Сэр Уинстон, не стоит забывать, что именно благодаря этим ребятам удалось поймать «Бисмарка»! А количество «немецких дойных коров» {30} удалось сократить с восьми до одной всего за три недели!
– Стюарт, – ответил Черчилль, – я это помню, но не зря же вы в прошлом месяце разорили военное министерство на шестьсот фунтов {31} , дабы наградить своих «умников»? Британский народ хочет большего!
29
Военный Крест (MC) – военная награда третьего уровня для офицеров Британской империи. MC дается в знак отметки «акта или актов образцовой храбрости во время активных действий против врага на суше всем участникам всех званий…». Награда была создана в 1914 году для кадровых офицеров званий от капитана или ниже и для воррант-офицеров. В 1931 году награда была расширена на майоров, а также членов Королевских ВВС за действия на земле.
30
Так называли суда, доставлявшие снабжение немецким подводным лодкам, действовавшим в океане.
31
В июле 1941 года Мэнзис наградил трех наиболее отличившихся при взломе немецких шифров (Алан Тьюринг, Гордон Уэлчмэн и Хью Александер), вручив каждому по 200 фунтов стерлингов. О размерах этой премии можно судить по тому, что кадет авиационного, к примеру, училища получал 1,5 фунта в месяц.
– Да, Уинстон, но деньги-то распорядились выделить вы!
В ответ премьер-министр рассмеялся и перевел разговор на другую тему.
Но полковник отлично понимал, что премьер ничего не забывает.
– Как дела в Блетчли? – поинтересовался полковник у как раз вошедшего в комнату посланца, чье лицо было ему безусловно знакомо, но чьего имени «Си» не помнил. – Как поживают «крабы» и «лобстеры» {32} ?
– Все прекрасно, сэр! – бодро отрапортовал дешифровальщик. – Улов отличный!
32
Так называли в дешифровальном центре в Блечли фрагменты немецких сообщений, использовавшиеся для взлома шифров. «Краб» – это последовательность, повторяющаяся в нескольких сообщениях, перехваченных в течение одного дня. С помощью анализа такой последовательности дешифровальщики определяли установки шифрующих барабанов шифровальной машины «Энигма». «Краб» получался, когда все шифровальные барабаны поворачивались на одну позицию одновременно, и это повторялось четыре поворота спустя. «Лобстер» – это комбинация, когда поворот происходил одновременно, но через четыре позиции комбинация не повторялась. Как говорил глава дешифровальщиков Дилли Нокс: «Лобстер» – это половина «краба».
«И все же интересно, с чем
Развернул и, путаясь в обрывках не расшифрованных до конца, а потому вставленных в текст непереведенными, корявых аббревиатур, до которых «гунны» большие любители, прочитал послание.
– Вы свободны! – стараясь, чтобы дрожание голоса не выдало волнение, скомандовал сэр Стюарт гонцу.
Последнее, что услышал Джимми, закрывая за собой дверь начальственного кабинета, было: «Сэр Уинстон, возможно, вам будет приятно узнать, что русские убили Гиммлера…»
Москва, ул. Дзержинского, 5-й этаж. 16 августа 1941 года. 11.32
– Товарищ старший майор, разрешите? – Несмотря на многолетнюю дружбу, Эйтингон всегда соблюдал протокол.
– Да, заходи. – Павел оторвался от папки со списками кандидатов в диверсионные группы.
Вслед за майором в кабинет вошел невысокий худощавый мужчина. Узкое изможденное лицо, на котором выделялся большой крючковатый нос. Высокий лоб, переходящий в залысину. Глубоко посаженные внимательно-настороженные глаза.
– Яков! – Судоплатов встал из-за стола и вышел навстречу старшему товарищу и, чего уж там скрывать, наставнику! Ведь именно в Особой группе при наркоме внутренних дел, начальником которой и был вошедший, произошло его становление как разведчика.
– Здравствуй, Павел! – хриплым, чуть срывающимся голосом ответил Серебрянский.
Павел порывисто обнял его, потом отстранился и, словно стесняясь прорвавшихся эмоций, сухим официальным тоном предложил:
– Проходите, располагайтесь, Яков Исаакович.
Вопреки ожиданиям Павла, гость сел не на один из стульев, стоявших у стола для совещаний, а устроился в глубоком кожаном кресле, стоявшем у окна, из которого открывался отличный вид на утреннюю Москву. «Ну да, седьмой этаж, к тому же на холме!» Павел и сам иногда позволял себе выкурить папиросу, любуясь панорамой столицы.
– Ну, товарищи начальники, рассказывайте, зачем я вам понадобился?
– Видишь ли, Яков Исаакович… – Судоплатов поставил стул напротив кресла и сделал знак Эйтингону присоединиться. – Есть у нас одна группа. Хорошая группа, лукавить не буду, а если соотнести достигнутые ими результаты ко времени работы – так и вообще одна из лучших. Но кто они, мы до сих пор понять не можем.
– Как так? – На подвижном лице гостя отразилось удивление.
– А вот так! Либо они даже от нас конспирируются, либо чужаки…
– Либо не пойми кто! – подхватил Серебрянский {33} . – И вы, друзья мои, решили, что это может быть кто-то из известных мне людей, так? Из стариков, так сказать?
– Совершенно верно.
– А с чего такие идеи у вас появились, могу полюбопытствовать?
– Возраст фигурантов, стиль… – начал перечислять Эйтингон.
– От них что-нибудь есть? Как говорится, собственноручное?
– Да. – Павел поднялся, вернулся к своему рабочему столу и, отперев верхний ящик, достал довольно толстую папку. – Здесь почти все, что у нас есть на настоящий момент… – Он протянул документы Серебрянскому.
33
Яков Исаакович Серебрянский (26 ноября (8 декабря) 1891, Минск – 30 марта 1956, Москва) – полковник госбезопасности (1945), сотрудник Иностранного отдела ОГПУ-НКВД, один из руководителей заграничной разведывательной и диверсионной работы советских органов госбезопасности.
– Богато! – заменив «г» на «х», сымитировал южнорусский говор «заслуженный террорист». – Пару часов меня не беспокоить. И распорядись, Паша, чтобы чаю принесли.
Полтора часа все занимались своими делами: Судоплатов с Эйтингоном негромко переговаривались, обсуждая текущие дела, а Серебрянский шелестел бумагами в кресле, изредка хмыкая и делая какие-то пометки в принесенном ему блокноте. Наконец он отложил письменные принадлежности, допил залпом остывший чай и громко объявил: