Вернуться в Антарктиду
Шрифт:
Старик повернул голову, демонстрируя ей старый неаккуратный шрам на шее, спускающийся от уха до ключицы. Он чуть отогнул край свитера, позволяя сполна насладиться зрелищем.
– Надо же, - пробормотала Мила, поскольку старик ждал ее реакции.
– Вот именно! Параллельно с нашей Вселенной бок о бок существует бесконечное число других вселенных, которые немножко отличаются от нашей. Кое-где грани между мирами настолько тонки, что эти ушлые насекомые могут попадать из одного мира в другой. Да и не только насекомые.
– Вы решили мне поведать гипотезу о Мультивселенной?
– припомнила Мила
Иван Петрович поднял указательный палец:
– Молодец! Я же говорил, что ты не такая, как они. Они ничего не знают, а ты знаешь. Умная. Я не могу всего рассказать, ты же понимаешь, но и молчать уже нету сил. Грань, на которой мы с тобой стоим, истончилась. Чужая вселенная дышит нам в лицо. Ты же чувствуешь ее дыхание, Людмила Ильинична? Наверняка чувствуешь. Вселенных много, тебе есть куда бежать. Скажи-ка, у тебя зеркало или нож? Ну, отвечай! Зеркало или нож?
– Нет у меня ни того, ни другого, только швабра и тряпка, - брякнула Милка, начавшая уставать от этого разговора. – Разрешите мне закончить.
– Да не бойся, не отниму! Ты прочла книгу, которую я тебе дал? Все прочла?
Мила призналась, что не успела, и настроение старика резко испортилось. Он нажал на коляске кнопку, направляя миниатюрный транспорт прямо на ее ведро. Вода, разумеется, пролилась.
– Дура! – крикнул Загоскин, пугая ее. – Хватит тут тряпкой махать! Тут везде пауки!
– Иван Петрович, мне нужно закончить начатое, - Мила попыталась откатить кресло и высвободить швабру, на край которой наехало колесо.
– И здесь нет пауков!
– Нет, есть! Прочь пошла! Пошла, кому говорят! Иди читай книгу и не возвращайся, пока не прочтешь!
– Но Иван Петрович…
С неожиданной силой он выхватил у нее освобожденную швабру и запустил на манер копья. Попал по касательной в телевизор. Пластмассовое слабое крепление не выдержало и сорвалось. Экран треснул, упав на низенькую тумбочку и затем на пол. Ваза с искусственными цветочками, стоявшая на тумбочке, разбилась, а от большой деревянной шкатулки, примостившейся рядом, отлетела крышка.
– Убил! Убил гада! – завопил Загоскин. – Так ему и надо! Поделом!
На шум прибежали медсестры и принялись успокаивать разбушевавшегося постояльца. Тот отпихивал протянутые к нему руки и ругался как сапожник. Совершенно нельзя было узнать в этом обезумевшем человеке уважаемого профессора и переводчика.
«Болезнь никого не красит», - подумала Милка со страхом.
Галка Темникова побежала за лекарством в процедурную, но не успела. Заслышав вопли, на этаж заявилась директриса. Несколько минут она понаблюдала за происходящим, оценила обстановку и кивнула Милке:
– Зайдите ко мне!
Не сняв синего халата и резиновых перчаток, Мила обреченно последовала за ней в кабинет.
– Вас ведь предупреждали, что господин Загоскин трудный клиент. Зачем вы его разозлили? Надо просто кивать и успокаивать. Что вы ему сказали?
– Ничего такого. Иван Петрович просто немного перенервничал. Ему казалось, что за телевизором сидел паук. У него все в голове путается…
– Конечно, путается! Он старый человек. Значит так, - сказала Безруцкая, - за разбитый телевизор я вычту из
– Но это он его разбил, а не я! – возмутилась Мила.
– Не нравится? Не держу. Где входная дверь, вы прекрасно знаете.
– Мне некуда идти, и вы тоже это прекрасно знаете!
– Тогда, если желаете остаться, попридержите впредь свой язык, - отрезала директриса. – Уборку в палате закончат другие. И не смейте в ближайшее время показываться господину Загоскину на глаза! Персонал уже говорил, что при виде вас он впадает в раж и начинает нести всякую хрень про зеркала и лабиринты, так что избавьте нас хотя бы от части проблем. А то не дай бог крушить мебель войдет у него в привычку.
Милка проплакала весь вечер, так ей было обидно и одиноко.
1.6
1.6
Следующий день по графику был у Милки выходным. Она решила выйти немного прогуляться, подышать воздухом, потому что после вчерашнего стены пансионата давили. Заодно она хотела зайти в магазин.
Питалась она вместе со всеми работниками на общей кухне, но иногда душа требовала чего-то особенного, Миле очень не хватало в рационе свежих овощей и фруктов. В свободном доступе находились по преимуществу печенье, конфеты и сладкие булочки, от чего она привыкла воздерживаться, а на обеды и ужины им подавали каши, котлеты и макароны. С голоду не умрешь, но невкусно и непривычно.
– Милка, купи тортик, - попросила Галочка, догнав уже на пороге. – У меня завтра день рождения, а по графику совсем некогда закупками заниматься. А так хоть сладкого пожрать.
Она всунула ей в руку мятые купюры, и Милка пообещала выбрать самый свежий и вкусный торт с кремовыми розочками – то, что Галочка обожала.
– Если сумка тяжелая будет, так ты Михалыча попроси встретить!
Михалыча на самом деле звали Ринат Михаэлович, он был уже в годах и жил при пансионате в небольшой пристройке. Он никогда не отказывался помочь девушкам: подносил сумки, открывал и закрывал калитку перед ними, таскал ящики вместе с водителями грузовиков и вообще был классным дядькой, бодрым и громкогласным.
– Я справлюсь, - ответила Милка. – Никаких крупных покупок я не планирую.
– Ну как хочешь, - Галка постояла немножко на крыльце, ежась на ветру. – Осторожней только! Гололед на горке-то!
Милка махнула ей рукой от ворот:
– Спасибо!
Архиерейка считалась не самым престижным районом Уфы, но, как казалось Миле, в последнее время тут многое менялось. Коллеги рассказали, что еще три года назад в приречной слободе доминировал кривобокий частный сектор с аварийными запущенными домами. Расположенные на холме, здания понемногу сползали вниз, их фундаменты разрушались, да и дороги, не знавшие ни асфальта, ни плитки, оставляли желать лучшего. Но ситуация потихоньку менялась. Власти выкупили несколько участков, расселили людей, и у пансионата «Счастливая старость» начали появляться приличные на вид соседи: отели, кафешки и клубы. Прошлым летом благоустроили набережную и расширили проезжую часть, а на повороте построили супермаркет. Раньше там был пустырь, а теперь – ухоженный садик с городскими скульптурами и парковка.