Вернувшийся из навсегда
Шрифт:
– И как ты за мной наблюдаешь? Через видеокамеры?
– Ещё чего! Я здесь, рядом с тобой… – Заметив, как пациент начал оглядываться и осматривать спальню, хихикнула: – Ну нет, моё основное тело далеко внизу, в подвалах замка, а здесь мой разум, моя духовная сущность.
После этого Пётр настолько усиленно задумался, что у него испарина выступила на лбу. Вытерев её ладонью, он пробормотал:
– Ничего не понимаю… Тело в подвале?.. Оно мёртвое?.. Или ты…робот?..
– Сам ты робот! – желчно отозвалась обиженная внучка и после звона разбитого стекла где-то за стеной замолкла. Причём создалось впечатление,
Озадачившийся не на шутку пациент решил осмотреть свои внутренности самостоятельно. Но дальше рта так и не добрался. Потому что и без всяких иных магических умений язык окончательно разобрался, что там творится с дёснами и почему они зудят и чешутся. На месте выбитых зубов и давно вырванных – прорастали новые! А значит, самые смелые предположения по поводу молодильных каштанов оказались реальностью!
Лишь эта деталь нынешнего бытия сразу смиряла со всем окружающим. Выздоровление идёт не просто глобальное, а с омоложением, так что не стоит забивать себе голову всякими осмотрами и диагностикой. Придя к такому мнению, выздоравливающий осторожно почесал виски, пару раз хмыкнул и решил порассуждать вслух:
– Кто бы мне объяснил тонкости здешних взаимоотношений?.. Ну с этим ладно, со временем разберусь… А вот где я, мне так и не сказали. По логике, должен быть на Земле, но червяк сомнения меня грызёт по этой теме. Эй!.. Может, меня ещё кто слышит?.. Поговорим?..
Никто на призыв пообщаться не откликнулся. Зато дрогнула, начав раскрываться, высокая дверь, а затем распахнувшиеся створки пропустили внутрь девушку, толкающую перед собой столик на колёсиках, уставленный не меньше чем обедом. Шикарная чёлка скрывала у девушки пол-лица, но оно сразу показалось знакомым. А уж лёгкое, даже слишком, платьице не скрывало женские прелести и выпуклости, а наоборот, подчёркивало их. И в пялящемся на эти прелести мужчине моментально проснулось вожделение. Но когда девушка подошла ближе и томным движением ладошки откинула чёлку с лица за ухо, Светозаров чуть не ахнул. Это была Аскеза!
Причем смотрящаяся не на свои законные сорок семь, при которых она не выглядела старше сорока, а на свои самые шикарные и умопомрачительные тридцать. Как раз в том возрасте она и пленила Пришельца всего несколькими взглядами. Даже озарение какое-то мелькнуло: «Неужели это её дочь?!»
Первые сказанные слова подтвердили несомненную родственность, потому что тембр оказался совершенно тот же. А вот суть сказанного заставляла ошарашенно признать, что это никакая не дочь, а она сама:
– Как всегда, показываешь свою невоспитанность. Почему не приветствуешь даму? Тем более что официально я до сих пор остаюсь твоей супругой. Или ты забыл, что мы так и не развелись, отбросив неуместные формальности?
Пришлось прокашляться, прочищая осипшее горло:
– Аскеза?! Неужели это ты?..
– А ты ожидал в ином мире встретить моего полного двойника?
– И это платье…
– Здесь такие в моде.
– Мм?.. А где это «здесь»? Мне так и не рассказали.
Он до сих пор так и пялился только на женщину, не в силах отвести глаз от фигурки и прочего, и она это всё прекрасно видела. Словно невзначай, а скорей всего специально отступила назад, давая себя рассмотреть полностью. Позу приняла соответствующую, уперев кулачок правой руки вбок, и только после длинной паузы, дав на себя полюбоваться, изрекла:
– Рассказывать я могу долго, но, может, ты приступишь к завтраку? Или Эрлиона пошутила по поводу того, что ты голодный? Следовало назвать тебя «любопытный»?
Мужчина перевёл взгляд на столик, и рот его стал заполняться слюной ещё больше. Еле успевая её сглатывать, он признался:
– Ну да, что-нибудь перекушу… С удовольствием! – И сделал попытки приподняться и сесть. Но тут же был остановлен строгим голосом:
– Лежи! И сильно не дёргайся. Я сама…
Подскочила, потыкала кнопки у изголовья кровати, и головная часть приподнялась, переводя пациента в полусидячее положение. Затем сняла верхнюю часть столика, оказавшуюся в таком виде подносом с ножками, и поставила её прямо на бёдра Петра. После чего дала очередное указание:
– Ешь! – Но тут же постаралась мило улыбнуться: – Или тебя покормить?
– Спасибо, я сам! – Но прежде чем начать трапезничать, не удержался от язвительной шпильки: – Да и доверять тебе в таком деле – опасно. Можешь мне не только салат скормить, но и вилку вместе с ним.
– И была бы в своём праве! – с милой улыбкой заявила помолодевшая красавица. – Если мужчина бросает свою возлюбленную, он тем самым отдает решение о своей судьбе в её руки.
Не в силах удержаться, Светозаров уже начал есть, поэтому говорить не мог. Зато умудрился вопросительно и даже с возмущением промычать. Мол, с какой такой стати?
Лучше бы он никак не отреагировал, потому что Мураши тут же вскипела:
– Ты меня бросил больную, убитую горем и в глубокой печали. Подобный поступок, Васильевич, – это натуральное свинство, не достойное настоящего мужчины! И получилось, что ты мне лгал целых три года, утверждая, что любишь, боготворишь и готов до самой смерти на руках носить! И ты это прекрасно понимаешь, что за подобную ложь достоин не только вилки в глотку, а чего и похуже!
Кое-как проглотив первую порцию и запив это всё соком, Пётр попытался успокоить даму и оправдаться:
– Ну чего ты так?.. Я ведь и подавиться могу такими угрозами… И вообще ты ведь прекрасно знаешь, что мы расстались с тобой по весьма уважительным причинам, так сказать, от нас не зависящим…
– Да? Ты считаешь, что потеря ребёнка и невозможность вновь забеременеть – уважительная причина для расставания?
– Аскеза, милая, ну мы ведь уже не раз говорили на это тему. Зачем ты вновь начинаешь?
– Да мне просто интересно выяснить всё до конца. Получается, что сумей я тебе родить детей, ты бы со мной не расстался?
– Никогда! – искренне заверил Светозаров. – Потому что прекрасней женщины никогда не встречал. Да и по характеру мы с тобой сходились изумительно. Это ты только в последнее время стала, как бы деликатно выразиться… несколько неуравновешенной…
– Ну ещё бы! – воскликнула Аскеза, после чего сникла и, тяжело вздохнув, стала признаваться: – Думаешь, легко в моём возрасте оставаться без детей и без мужчины? Ну да, что ты смотришь на меня так, словно видишь впервые? После тебя я пробовала с несколькими сойтись, но, кроме отвращения к сексу, ничего из этого не вышло. Вот и бросилась в иные крайности: карьера, спецоперации, кровавые сражения… А если кто рядом со мной и появлялся на официальных приёмах, то лишь по причине, что так положено.