Верняк
Шрифт:
– Считать деньги – мой дар. О'кей, если нефть находится здесь и это не пустая болтовня, тогда почему вы сами...
– Почему? Похоже, что вы, – он щелкнул большим и указательным пальцами, – довольно славный малый...
И это было все.
Поэтому, когда он начал забираться за руль своего "CMG", я сказал:
– Так оно и есть. И я готов биться об заклад, что вы не преувеличиваете. Я еще подумал с минуту и добавил:
– Но у меня могут зародиться кое-какие мрачные подозрения, если я в вас ошибусь.
Когда
– Минуту назад вы упомянули о мотивировке. Это, а также то, что вы заговорили о миллионах, навело меня на забавные размышления. Только вы и я знаем об этом поле, и если вы недостаточно порядочный, честный и благородный парень, то у вас есть то, что я называю отличным мотивом убить меня. Хотя это не обязательно.
– Рад, что вы об этом подумали, – сказал я. – Серьезно, я не могу придумать более смешной причины для убийства, чем триста пятьдесят миллионов долларов.
– А я могу. Четыреста миллионов. Или несколько миллиардов.
– Ха-ха. Но я тоже размышлял, Дев, пока вы занимались тем же самым. Я не мог не задуматься вот о чем. Что, если бы я, кипя коварством и алчностью, тюкнул бы вас по голове, потом превратил все свое земное имущество в наличность, закупил оборудование и просверлил бы здесь дырку глубиной более шести тысяч семисот футов. И там, на дне, набрел бы на большое поле люцерны?
– Чего?
– Не важно. Вся эта нефть действует мне на нервы. Поехали.
Нет нужды говорить, что менее чем через полсекунды после того, как я это предложил, мы тронулись.
Глава 17
Путешествие назад оказалось легче. Я ни разу не зажмурил глаза, и мы даже смогли долго поддерживать разговор.
Основная часть этого разговора была о нефти, холаселекторе Моррейна и обо всякой всячине, касавшейся моей работы. Но, приближаясь к дому, Дев отпустил пару замечаний об "аспектах" и другой астрологической специфике, и я сказал:
– Это верно, что вы с Сайнарой Лэйн добрые друзья?
– Конечно. Она душка, замечательная девушка и замечательный астролог, лучший из всех, кого я знаю.
– Похоже, что вы знаете многих.
– Нескольких.
– И вы падки на это, да?
Он не отрывал взгляда от дороги, но я увидел, что он улыбается.
– Почему бы и нет? Факт заключается в том, что несколько лет назад я считал это все чушью, что и решил доказать Сайнаре. Это отняло у меня год, но я узнал об астрологии достаточно, чтобы понять, что не могу этого доказать.
– Не можете доказать, что это фальшивка, да? Это странно.
– Не так уж странно. Многие из действительно компетентных и хорошо известных профессиональных астрологов начинали с того же. Изучали астрологию, чтобы ее разоблачить – мол, это лженаука или искусство, основанное на жульничестве. И всегда оказывалось, что сеанс разоблачения не состоится.
– Это странно...
– Вы на это не купитесь, да?
– Я и гроша за это не дам.
– Но вы ведь сами не изучали астрологию?
– Черт возьми, нет, конечно!
– Это знаменательно.
– То есть?
– Большинство так называемых ученых высокомерно поносят астрологию, называют ее шарлатанством и даже хуже. Особенно этим грешат астрономы, они не слышали даже, что их собственная наука выросла из астрологии, и знают о ней не больше, чем вы. А может быть, и меньше. По крайней мере вы недавно получили о ней некоторое представление.
– Думаю, получил. От... – Я умолк и посмотрел на Моррейна. – Да, но как вы об этом узнали? Мы с вами впервые встретились час назад, а раньше обо мне вы наверняка никогда не слышали.
– Каюсь, никогда не слышат о вас, только за полчаса до нашей встречи узнал о вашем существовании. Трудно в это поверить, но, хотя я никогда прежде не слышал о Шелле Скотте, моя жизнь не казалась мне пустой.
– Значит, только за полчаса до нашей встречи?
– Именно так. После того как поговорил со своим другом Джиппи Уилфером, который чувствовал себя настолько хорошо, что намекнул, будто и вы не так уж плохи. А Одри Уилфер, краснея, призналась мне, что поцеловала вас куда-то рядом с ухом. Которым вы, несомненно, намеревались соблазнить ее. Я пространно побеседовал еще и с прекрасной Сайнарой.
– В больнице? Сайнара была там?
– Нет, она позвонила, чтобы поговорить с Джиппи. Специально, чтобы успокоить его и уверить, что она изучила его гороскоп и убедилась, что худшие из его проблем уже решены и что он может брести вперед рука об руку с Одри по дороге в Юм-Юм, усыпанной лимонными леденцами.
– Она так и сказала?
– Едва ли. Это моя интерпретация, предназначенная для неверующих и непосвященных. Но если желаете, могу это изложить в научной форме, сказать о Скорпионе и Солнце в восьмом доме и в числе троицы с его пятым домом, и с Юпитером в знаке Рака, и что, пока Юпитер переходит в знак Рыб, тогда и происходит восхождение Джиппи, в котором он объединяется с движущимся Солнцем и Юпитером, стоящим на его пути к ориентированному на прибыль второму дому, в то время как Сатурн наконец...
– В Юм-Юм, это хорошо. Сайнара говорила что-нибудь обо мне?
Он посмотрел в мою сторону с кривой ухмылкой на своем загорелом лице.
– Она сказала, что вы, вероятно, спросите об этом.
– Черт возьми, она не может знать, что я собирался спросить у человека, которого еще даже не видел...
– Конечно нет. Кто сказал, что может? Я так понял, что гут сработала интуиция. У нее было кое-что сказать и о вас, и это ужасные веши, поверьте, но она осторожно намекнула, что вы, возможно, не совсем еще пропащий...