«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы
Шрифт:
Первым документом была памятная записка (резюме беседы) посла Японии в Москве Хироты Коки с генерал-майором Харадой Дзуро, командированным в Европу японским генштабом. Беседа состоялась 1 июля 1931 г. в японском посольстве в Москве в присутствии военного атташе подполковника Касахары Юкио, автора записки. Этот документ и конспект доклада Касахары о положении в Советском Союзе, о вооружённых силах и перспективах возможной войны между Японией и СССР были отправлены в генштаб в Токио. Особый отдел ОГПУ располагал фотокопиями этих документов, перевод которых полгода пролежал невостребованным.
В записке говорилось: «Посол Хирота просит передать его мнение начальнику Генштаба Японии относительно государственной политики Японии: “По вопросу о том, следует Японии начать войну с Советским Союзом или нет, считаю необходимым, чтобы Япония стала на путь твёрдой политики в отношении Советского Союза, будучи готовой начать войну в любой
63
Там же. С. 30–31.
Спустя два месяца Сталин вернулся к документу и отчеркнул абзац, поставив против него цифру 1.
Конспект доклада военного атташе Касахары также был тщательно изучен, судя по многочисленным пометкам Сталина. В первом разделе доклада даётся оценка общего положения в Советском Союзе: «СССР в настоящий момент энергично проводит пятилетний план строительства социализма. Этот план ляжет в основу грядущего развития Советского государства. Центральное место в этом плане занимает тяжёлая индустрия, в особенности те отрасли промышленности, которые связаны с увеличением обороноспособности страны…» [64] . Во втором разделе, где анализируется состояние вооружённых сил, военный атташе отмечает: «В принципе СССР вовсе не агрессивен. Вооружённые силы организуются исходя из принципа самозащиты. Советский Союз питает страх перед интервенцией. Рассуждения о том, что постоянное прокламирование внешней угрозы является одной из мер внутренней политики, имеющей целью отвлечь внимание населения, вполне резонны, но всё же основным стимулом в деле развития вооружённых сил СССР является страх перед интервенцией» [65] .
64
Там же. С. 31.
65
Там же.
Японский разведчик с дипломатическим паспортом дал следующую оценку обстановки в дальневосточном регионе: «Настоящий момент является исключительно благоприятным для того, чтобы наша Империя приступила к разрешению проблемы Дальнего Востока. Западные государства, граничащие с СССР (Польша, Румыния), имеют сейчас возможность выступить согласованно с нами, но эта возможность постепенно будет ослабевать с каждым годом». Этот абзац был подчеркнут Сталиным. Касахара не исключал достижение поставленных целей мирным путем: «Если мы сейчас, проникнутые готовностью воевать, приступим к разрешению проблемы Дальнего Востока, то мы сможем добиться поставленных целей, не открывая войны. Если же возникнет война, то она не представит для нас затруднений». Пометка Сталина на полях: «Значит, мы до того запуганы интервенцией, что сглотнём всякое издевательство?» [66]
66
Там же. С. 31–32.
Документы, автором которых являлся японский военный атташе, докладывали Сталину не в хронологической последовательности и чуть ли не с годичной задержкой. Не исключено, что после ознакомления с первым материалом Сталин затребовал и остальные имевшиеся в распоряжении Особого отдела документы.
28 февраля 1932 г. заместитель начальника ОГПУ Балицкий доложил Сталину очередной документ, подготовленный Касахарой Юкио и направленный в генштаб еще 29 марта 1931 г. За полгода до начала оккупации Маньчжурии Касахара предлагал генштабу как можно скорее начать войну против Советского Союза. Документ был озаглавлен: «Соображения относительно военных мероприятий империи, направленных против Советского Союза». Балицкий писал: «Касахара входит в партию младогенштабистов, во главе которой стоят генерал-лейтенант Араки (автор лозунга „Забайкалье – японо-русская граница“) и Хасимото – начальник русского сектора генштаба, один из нынешних руководителей политики японских военных кругов» [67] .
67
Там же. C. 34.
Из первого раздела доклада «О политике в отношении СССР в аспекте Японо-советской войны» Сталин выделил абзац, обозначив его цифрой 2: «Японо-советская война, принимая во внимание
Во втором разделе японский военный атташе рассматривал «Первоочередные вопросы, связанные с проведением войны с Советским Союзом». Здесь Сталин цифрой 3 обозначил следующий подчёркнутый им абзац: «Вполне возможно, что, несмотря на нашу стратегию сокрушения и стремление к быстрой развязке, в силу различных условий, нам нельзя будет проводить войну в полном соответствии с намеченным планом действий. Возникает чрезвычайной важности вопрос о конечном моменте наших военных операций. Разумеется, нам нужно будет осуществить продвижение до Байкальского озера. Что же касается дальнейшего наступления на Запад, то это должно быть решено в зависимости от общей обстановки, которая создастся к тому времени, и в особенности в зависимости от состояния государств, которые выступят с Запада. В том случае, если мы остановимся на забайкальской железнодорожной линии, Япония должна будет включить оккупированный Дальневосточный край полностью в состав владений империи. На этой территории наши войска должны расположиться в порядке военных поселений, то есть на долгие времена. Мы должны быть готовы к тому, чтобы, осуществив эту оккупацию, иметь возможность выжидать дальнейшего развития событий» [68] .
68
Там же. C. 34–35.
Отметил Сталин также абзац и в разделе «Стратегическая пропаганда»: «Ввиду того, что Японии будет трудно нанести смертельный удар Советскому Союзу путём войны на советском Дальнем Востоке, одним из главнейших моментов нашей войны должна быть стратегическая пропаганда, путём которой нам нужно будет вовлечь западных соседей и другие государства в войну с СССР и вызвать распад внутри СССР путём использования белых группировок внутри и вне Союза, инородцев и всех антисоветских элементов. Нынешнее состояние СССР весьма благоприятно для проведения этих комбинаций».
На сопроводительном письме значится резолюция Сталина: «Из рук в руки. Членам ПБ (каждому отдельно) с обязательством вернуть в ПБ. Ст.». И рядом под словом «Читал» подписи Ворошилова, Молотова, Куйбышева и Ягоды. Отмеченное Сталиным в резюме беседы посла Хироты и докладе военного атташе Касахары составило документальную основу статьи «Советский Союз и Япония», опубликованной в «Известиях» 4 марта 1932 г. Не вызывает сомнений, что статья в «Известиях» появилась по решению Политбюро [69] .
69
Там же. С. 35.
«Содержание этих документов, – говорилось в комментарии, – быть может, и можно рассматривать как изложение личного мнения их авторов. Но эти авторы агрессивных планов являются слишком ответственными людьми, чтобы даже их личное мнение не имело серьёзного политического веса и не побуждало относиться с необходимой бдительностью и внимательностью к происходящему у наших дальневосточных границ… Тщательный анализ этих фактов… показывает, что положение, перед которым стоит на Дальнем Востоке Советский Союз, обязывает его к укреплению своей обороноспособности, к защите неприкосновенности его границ, в частности, путем соответствующего усиления военных гарнизонов…» [70] .
70
Известия. 1932. 4 марта.
Публикация, в которой ссылались не на японских авторов, выражавших собственное мнение, а на документы, появилась в советской печати впервые.
Касахара сразу понял, на основе каких документов подготовлена статья. 7 апреля он отправил начальнику разведуправления генштаба Японии телеграмму за № 21, в которой сообщил: «Имеются основания подозревать, что посылаемые от Вас почтой секретные документы перлюстрируются в пути. Прошу Вас сугубо секретные документы пересылать другим способом» [71] . Осталось неизвестным, каким образом Особый отдел получил фотокопии доклада, от своей агентуры в японском посольстве или от вскрытия дипломатической вализы в экспрессе «Москва – Владивосток».
71
Горбунов Е.А. Схватка с Черным Драконом. Тайная война на Дальнем Востоке. С. 108.