Вероника
Шрифт:
А однажды он просто женился и утратил связь с Алисой аж на целых пять лет. Первый год с Кристиной протекал превосходно. Они жили друг для друга, вместе наслаждались идиллией, по схожему вкусу расставляли квартиру, ездили на курорты, любовались ванильными закатами и даже кушали с одной тарелки, заботливой ручкой поднося пищу в ротик любимого – прямо как в известном рассказе О. Генри: "Взаимная готовность помочь и ободрить, и – да простят мне непритязательность моих вкусов – бутерброды с сыром и маслины перед отходом ко сну".
Второй год был так себе. Их будни приобрели однообразие и потускнели,
Он никак не принимал всерьез это грустное событие и даже пытался вернуть Кристину. Но после нескольких мучительных месяцев и бесполезных стараний, он наконец-таки смирился и нерешительно шагнул в давно открытые двери холостяцкой жизни. Тяжело ему дался развод, он и сам никогда бы не подумал, что будет так убиваться, оскорбленный от предательства, одиночества и ушедшей любви. Ведь жёнушка-то его быстро нашла ему замену.
И как раз в тот самый момент, когда Стасу катастрофически требовалась поддержка и, как никогда, женское внимание, он встретил Алису. Вид у неё был в тот день, будто она всё знала, но жаль только не сказала, что в жизни нет случайностей и не бывает совпадений. Тогда-то они и закрутили свой второй роман. Но в первую же ночь Стас больше разочаровался, чем испытал ностальгический экстаз, и решил, что больше никогда не ляжет с ней в постель – уж слишком сильно она износилась. После этого Стас плавно перешёл с ней на обыкновенную дружбу, когда не занимаются сексом, но делятся самыми скандальными секретами.
Разумеется, у Алисы была своя жизнь после их незабываемых отношений, и она не ограничивалась одними лишь походами в кино на выходных. Миловидная брюнетка с изящными формами никогда не испытывала дефицита в мужском внимании. Стас догадывался, что любовников Алиса пропустила сквозь себя не мало, и нисколько не удивился, когда узнал, что от одного из них она даже залетела, причём сделала это специально, купилась на его фальшивую манеру выдавать себя за мажора. Узнав, как обстоят дела, прохвост разнылся в предъявах, что Алиса мол не сделала аборт, когда это ещё не переступило грань преступления. Но потом он очень быстро исчез из её жизни, а от таких же фальшивых слёз не осталось и следа. Алиса родила сына, и маленький ребёнок больше видел бабушку, нежели мать.
Но одного Стас не мог понять, как же она так быстро увяла, ведь ей не было даже
Увидев Алису, Стас улыбнулся в ответ её обворожительной улыбке на красивом личике, но тайком от эмоций сразу же вспомнил её обвисшие груди и дряблую, как помятый персик задницу.
– Ну здравствуй, подруга, – сказал он и в тот же момент дал чмокнуть себя в колючую щетину.
– Я не была здесь с последней нашей встречи. Посмотри, как тут всё изменилось.
– Да, я заметил. Зато название прежнее – Жизнь удалась. Отличный выбор для встречи.
– Прости, я не подумала.
– Не бери в голову, всё нормально.
– Паршиво выглядишь, Стас. Заросший весь, взгляд какой-то поникший. Располагайся. Я уже заказала нам бутылочку шампанского.
Стас рухнул напротив, утонув в мягком кожаном диване. Он сильно отвык от подобных мест, и поначалу испытывал небольшой дискомфорт.
– Что празднуем?
– Ничего особенного. Просто выпьем за встречу. Я ведь ещё не забыла о твоих предпочтениях, вот и захотелось тебе угодить.
– У тебя получилось. Как Арсений?
– Всё хорошо, растёт.
– Рад за вас. Это самое главное, чтобы дети были живы и здоровы.
– Стас, я за этим и вытащила тебя из дома. Может, хватит прошлым жить? Тебе еще тридцать четыре, а ты уже хоронишь себя.
– А вот за этим меня не надо было вытаскивать. Знаешь, я лучше уйду тогда.
– Только вот характер свой мне сейчас не обязательно показывать, о-кей. Я тебя очень хорошо знаю, и раз ты пришёл, то догадывался о чём я буду с тобой разговаривать.
– Да что ты знаешь обо мне! Тебе и близко не знакомы те чувства, когда от тебя буквально куски плоти отрывают. Сначала я лишился семьи – стабильности и спокойствия, потом умерла Вероника, единственное, что меня утешало. А теперь ещё и на работе дали жёсткого пинка под зад.
– Стас, с работой ты сам накосячил. Не надо было руки опускать.
– Руки опускать, значит? Грэг и об этом тебе рассказал. Ну что ж, пусть так. Но ты только представь, каково мне было каждый раз выслушивать, как коллеги обсуждают своих детей. Они будто специально это делали, чтобы зацепить меня, задеть за живое, напомнить о том, что я потерял. А потерял я поистине большое счастье. Как-то даже разговор такой слышал между секретаршей и кем-то из бухгалтерии, как одна хвасталась другой, что постоянно бывает на детских праздниках со своим ребёнком.
Стас запнулся. У него пересохло во рту и в следующую секунду он залпом осушил свой фужер.
– Алиса, – продолжил он, прикуривая сигарету, – Ведь ты знаешь, какие чудесные они – эти детские праздники. Вероника очень любила на них бывать, дарить подарки, участвовать в конкурсах и викторинах.
– Ты же не куришь, – удивилась Алиса. – Ты ведь всю жизнь не курил. Может, стоит прекратить это, пока не поздно.
– Уже курю. А самое печальное, что теперь все эти праздники для меня только больное воспоминание. И ты ещё говоришь, я сам виноват, что потерял работу. Да и чёрт бы с ней! У меня нет семьи, нет Вероники! Для кого мне стараться, спрашивается?