Вероника
Шрифт:
В голове у него по-прежнему шумели неприятные мысли, а одна из них добивала его, как молот наковальню. Ему казалось, что он оскорбил Веронику своим поведением, вытер ноги о прекрасные воспоминания. Даже на полку с игрушками он не решался посмотреть, дабы не осквернить мерзким взглядом единственное достойное местечко в своей коморке.
С наступлением темноты белый ангел исчез, и Стаса вновь начали обуревать мысли о выпивке и разврате. Так с ним было и в ранней молодости: он приходил домой ночью и был доволен, что познакомился с лёгкими девушками. Но утром ему становилось не по себе и он не редко удалял из телефона новые контакты. Поэтому, чтобы не отдаляться
"А то ещё глядишь, и раньше времени себя изничтожу, – думал он, поправляя воротничок перед зеркалом".
Из дома он вышел с одним единственным желанием, чтобы ночь длилась вечно. И жизнь его теперь пошла по барам и ночным клубам. Бессонница, от которой он раньше страдал, утонула в реках шипучего напитка. Первые несколько дней Стас даже не помнил себя из-за резких перемен. Вечером он начинал вызывать такси, а возвращался не раньше рассвета. Бывать он старался только там, где музыка играла громче, – это помогало ему ни о чем не думать, коротая свои убывающие дни. Он не чурался на лишние знакомства, был любезен со всеми, лишь бы не тусоваться в одиночку.
За время семейной жизни, да и после развода, Стас порядком забыл, что такое массовые вечеринки и светское общение. Ему казалось, что всё как-то поменялось, либо он сам постарел. Но стоило завладеть бутылкой шампанского, как он быстро вливался в незнакомый коллектив. Каждую ночь он приобретал новых друзей. Бывало, что глядя на чьё-то имя в своей телефонной книжке, он даже не мог вспомнить этого человека. А ещё он возобновил общение со старыми знакомыми, некоторые из которых уже тоже успели развестись и снова окунуться в омут разгулья. Но были и такие, которые еще не состояли в браке, и не знали какова на вкус эта кухня.
"Они-то ещё даже не подозревают, какое счастье ждёт их впереди, – думал Стас. – А может, глубокое разочарование".
Примерно месяц потребовался ему, чтобы занять своё место среди Homo sapiens современного общества. И в итоге он всё-таки пришёл к обратному выводу, что ничего не поменялось – каждый индивид в сущности-то всего лишь яркая упаковка. Только музыка стала более агрессивной, да айфоны повзрослели с четвёртых до седьмых. А ещё его удивляло, почему он так всем интересен стал, – не уж то из-за щедрости и красивых шмоток? Ведь совсем недавно никто даже не знал о его существовании, а те кто знали, делали вид, что забыли. Но плевать ему хотелось на весь этот уклад вещей. Он общался со всеми подряд без принципов.
Иногда только, когда Стас окучивал какую-нибудь девицу, у него всплывали перед глазами восклицательные знаки, напоминающие полку с игрушками – святая святых его запутанного существования. Поначалу он даже заложил себе в голову, что женский пол отныне будет вне поля его зрения. Но стоило ему изрядно опьянеть, как девушки преображались сами собою, и он только лишний раз убеждался, что без флирта и секса развлекаться не получится. Он понимал, что, как бы он ни ограничивал себя в похождениях, Веронику этим не вернуть. И тёплые воспоминания ничего более, как простые воспоминания, на которых даже временное счастье не построишь, да и в могилу не заберёшь. А поезд с каждым потраченным рублём приближался. Поэтому он продолжал знакомиться с девушками, не разбирая особо, кто из них проститутка, а кто всего лишь блядь. К каждой из них у него имелся свой
– Для таких не требуется больших усилий, – говорил Стас одному из приятелей, когда тема их душевного разговора затронула элементарную психологию.
– Согласен с тобой, – ответил тот. – Если хочешь нормальную, то ищи её в библиотеке. А падкие бабы свои драгоценные дни за книгами не убивают. Для них каждая секунда на публике дорога.
– А я и не хочу нормальную. Меня вполне и популярные устраивают. Взять хотя бы Виолетту: в ней ведь столько пафоса, столько гонора, и такую недотрогу из себя строила. Но стоило подарить ей недорогие серьги – всего-то за двадцать касарей, как она в тот же день отдалась мне без зазора совести. Ну чем не проститутка.
Глава 4
Постепенно Стас превратился в мачо, а его лицо стало узнаваемым. Он не пропускал ни одной шумихи, ни единого повода, чтобы где-нибудь гульнуть. Когда кто-то из ребят заикался между словом, – а не сгонять ли нам в Таиланд на недельку? – Стас без раздумий поддерживал идею, и следующие семь дней разделял интересы компании холостяков на другом конце света.
А потом он прибывал обратно и пытался компенсировать упущенное время уже в другой компании, где вход был строго для своих, и вместо аперитива перед многообещающим представлением раздавали экстези.
Некоторые даже вопросом задавались, откуда он такой вообще нарисовался и чем на жизнь зарабатывает. Только ему и до фени было на мнение окружающих – скоро он исчезнет, и о нем больше не вспомнят. А пока момент не пришёл, он продолжал праздновать каждую ночь, а на утро просыпаться с какой-нибудь мадам в незнакомом месте. Но иногда его всё раздражало, тогда он выходил на танцпол с бутылкой шампанского в руках, закрывал глаза и плавно качался под мощные басы диджея.
И однажды, находясь в подобной медитации прямо среди танцующих, Стас открыл глаза и увидел Алису – она стояла напротив и с лёгкой ухмылкой наблюдала за его смешными движениями.
– Вот это встреча, – сказал он, раскрывая объятия. – И кто бы мог подумать, Алиса собственной персоной.
Стас обнял её и тут же отстранил.
– Что ты тут забыла?
– Да вот в кой-то веки решила заглянуть сюда и сразу же на тебя натыкаюсь. А ты, как я посмотрю, времени зря не теряешь.
– Ничего не слышно. Давай выйдем отсюда.
И Стас увёл Алису за собой. В следующую минуту они разместились в чиллауте на двухместном диванчике.
– Я не пойму, ты не расстаёшься что ли со своей выпивкой? – сказала Алиса, ухватившись за бутылку в его руках. – Такой пьяненький, даже непривычно тебя видеть в этом состоянии.
– А я теперь всегда такой.
– Кстати, я звонила тебе на днях, и причём не раз. Но ты даже не посчитал нужным перезвонить.
– Ты всегда не вовремя это делала.
– Ну да, у тебя же теперь такая весёлая жизнь. И каждый день новая девушка. Тебе и дела нет до старых друзей.
– По-моему ты сама советовала мне уйти в отрыв. Не твои ли слова: "живи для себя, оттянись на славу"?
– Да, но я не думала, что ты прям вот так буквально воспримешь. А посоветовала, потому что надеялась, что ты этим отвлечёшь себя от психически ненормальных затей. Ты не на шутку напугал меня, если честно, заявив, что хочешь покончить с собой.