Вероника
Шрифт:
После неприятного разговора с бившей женой Стас чмокнул Веронику и закрыл дверь хрупкого седана, поверив, что судьба никогда не отнимет у него столь милое создание. Только вот у судьбы на этот счёт оказались совсем другие планы.
Долгое время Стас даже прикоснуться к игрушкам не мог, словно бы боялся окончательно согласиться с реальностью. А вместо этого ждал и надеялся, что Кристина позвонит ему и предложит, как бывало раньше:
– Ты не хочешь сегодня взять Веронику на ночь?
А он ответит с бесконечной радостью:
– Конечно! Забрать её из садика в шесть вечера?
– Да, но можешь и раньше, главное чтобы поспала там после обеда.
– Отлично! Тогда заеду за ней сразу после дневного сна, чтобы
А вечер начнется по отработанной программе: Вероника напоит чаем своего зайку, а потом предложит папе играть вместе, и тогда-то уж он ей не откажет, всё своё время посвятит. И даже спать уложит на час позже режима, чтобы вместе посмотреть её любимые мультики.
Но звонка никак не раздавалось. Кристина жила дальше: вышла за муж и родила другого ребенка, а о нём совсем не вспоминала. И даже на сообщения перестала отвечать.
В шкафу Стас до сих пор хранил колготки и кофточки своей дочери. Всё это было ему очень дорого и создавало ощущение присутствия ребёнка. Он глупо тешил себя иллюзией, что сейчас её просто нет рядом, но скоро она прибежит и наполнит пространство своим звонким голосом.
Со временем эти мысли прошли, оставив широкую пропасть в душе. А однажды Стас не выдержал и собрал все игрушки с пола и выбросил в мусорное ведро. Но потом вытащил обратно, отмыл и аккуратно разложил на полке. Это стало единственным местом в квартире, где он даже пыль иногда протирал.
Игрушки изо дня в день наводили Стаса на тоску, но выбросить он их действительно не мог, ведь это значило оскорбить все его воспоминания. Паровозик с чайным набором были лишь каплей душевного неспокойствия. Настоящим же морем печали и необоримых терзаний оказалась его работа в крупной торговой компании по распространению непродовольственных товаров.
Пятый год уже Стас трудился на компанию торговым агентом в отделе детских игрушек. До смерти ребенка работа его радовала. Для него не было лучшей мотивации, чем Вероника, ради которой он старался без поддельного интереса. В первый же год он отрекомендовал себя, как примерного и стремящегося к большим достижениям сотрудника. А высокие продажи неоднократно позволяли его мордашке с гордым подбородком и деловитыми бровями красоваться на доске почёта с заносчивой надписью "Лучший менеджер месяца". И однажды, в связи с такими успехами, директор заверил Стаса, что он первый кандидат на должность супервайзера нового направления. Осталось только подождать, когда это самое направление откроется.
– Ты снова лучший в этом месяце, Станислав, – говорил начальник. – И это радует! Но смотри, не дай слабинку, а то коллеги тебя быстро общелкают.
– Слабинку? – ответил Стас. – Такого понятия нет в моем словаре! Работа мне нравится, поэтому буду и дальше бомбить.
– Похвально. Если не утратишь пыл, то впереди у тебя большое будущее.
Только вот утратил Стас гораздо большее, чем хватку сильного продажника. Потеря дочери основательно подкосила его коммерческий пыл, и с доски почёта фотография с гордым подбородком слетела так же быстро, как осенний лист в ветряную погоду. После двухнедельного отпуска, который для него специально устроили в связи с семейным горем, Стас даже не пытался наверстать упущенное, а тупо катился вниз, пока не превратился, если не в худшего менеджера, то как минимум в недовольного своей работой человека. Но это и не удивительно, ведь взаимодействовать с игрушками стало для него настоящей пыткой. То ли дело раньше, когда он не пропускал ни единого нового поступления, чтобы отложить для Вероники какую-нибудь диковинку с приличной такой скидкой для сотрудников. Но всё изменилось, и Стас перестал принимать участие в подобных процессах внутри компании. Не раз ему хотелось просто убежать, исчезнуть, лишь бы не наблюдать, как другие агенты и служащие демонстрировали и обсуждали новые экземпляры.
–
– Да, довольно оригинальная вещь, – поддержала собеседница.
– А вот этот, посмотри, здесь уже совсем другая тематика. Пожалуй я отложу один для моего сынули, а другой для племянницы – у неё как раз через неделю день рождения. Этот конструктор ведь и для девочек подойдёт?
– Ну разумеется. Можешь взять два разных, так им будет интереснее в гости друг к другу ходить.
– Супер. Запиши на меня эту парочку? Буду очень признательна.
Но заметив Стаса, они затихли, нацепив на лица маски сочувствия. Разве это могло хоть как-то его утешить? Конечно же нет. И поэтому само присутствие его на работе отражалось на нём как на белой вороне. А всё остальное вытекало из первого: наработанные контрагенты и былые заслуги очень быстро ушли коту под хвост. Ему стало настолько невыносимо видеть все эти игрушки, что даже при желании всецело отдаться работе, чтобы хоть как-то забыться, у него всё равно ничего не получалось. До прежних результатов было как до Китая. Тогда Стас понадеялся на то самое обещание сделать его супервайзером. Да и разговоры о новом направлении звенели всё чаще. Он начал ждать своего повышения, как никогда, но от его стараний и желаний остались одни только желания, и президиум ему отказал. Ну зачем двигать сотрудников-неудачников, ведь в глубине души-то всем по боку на чужое несчастье, а в особенности агентам-соперникам, давно жаждущим занять руководящую должность с более гибким графиком, зарплатой на порядок выше и собственным кабинетом с макбуком и автомобилем от компании в придачу.
В ряду таковых оказался и его закадычный приятель – Григорий. Стас его называл просто Грэг, по свойски, в силу давнишней дружбы. Но Грэг, в отличие от него, продолжал медленно и уверенно двигаться в гору, пока не занял на доске почёта левый верхний угол с надписью "Лучший менеджер месяца", при этом обскакав за несколько дней с полсотни других торговых агентов. Стас нисколько не злился на него за столь неожиданную рокировку. Он всё прекрасно понимал. Да и Грэг не стал потешаться, зная, что вряд ли бы обошёл так коллегу, не подкоси его ужасная потеря дочери. Грэг даже наоборот, поддерживал Стаса, как никто другой, и всячески пытался приободрить в трудную минуту.
– Знаешь, Стас, – говорил он спустя неделю, как возглавил новый проект. – Я слышал мельком, что тебя вскоре планируют уволить. Ты давно не выполняешь планы, и с каждым месяцем от тебя отказываются контрагенты.
– Не от меня, – ответил Стас и задумался на короткую паузу. – Не от меня, Грэг, и уясни это, пожалуйста. Они отказываются, потому что переходят на более дешёвый сегмент.
– Ну чего ты дурочку включил. Мы же с тобой оба знаем, что всё это пустые отговорки. Конкуренты были у будут, и мы всегда их с грязью ровняли с их дешёвками, если ты забыл. Ты очень сильно сдулся за последнее время, и хуже того, затаил какую-то обиду на компанию. Но злиться бесполезно, потому что высшему руководству нет до этого никакого дела. Они финансовые волки, использующие людской потенциал. А когда этот потенциал кончается, человек для них становится пустым местом. Тебе ли этого не знать.
– Как же ты быстро освоил их философию, Грэг. Молодец, так держать.
– Стас, послушай, я вижу, что ты очень страдаешь. И кому как ни мне понять тебя в этой ситуации. Ведь ты знаешь, что я сам в детстве потерял трёхлетнюю сестру. Я рассказывал тебе, не помнишь разве? Она умерла от воспаления лёгких.
– Я помню, ты говорил мне об этом.
– Так вот, это чертовски ужасная потеря. Ребёнок приносит только радость и любовь, и резко лишиться этого – большое несчастье. Я знаю, тебе тяжело работать в отделе игрушек. Я бы, наверное, тоже не смог, если бы был в твоём положении.