Верой и правдой
Шрифт:
В тишине раздался хруст ломающейся челюсти, после чего железный кулак Ринга точно угодил шулеру в солнечное сплетение, и у того тут же подогнулись колени. Развернув его лицом к себе, Ринг одним рывком распахнул на нем куртку, отчего по полу покатились оторванные пуговицы, и выхватил из внутреннего кармана ту самую записную книжку.
Он видел, как Хэзлиты разом повскакивали со своих мест, а Билтон выскочил из-за стола, опрокидывая попутно стул.
— Кончайте его! — орал Билтон. — Живее!
Ринг изо всех сил оттолкнул
Лицо Стэна Брюле исказила злобная гримаса ненависти, сквозь которую проглядывало неподдельное удивление. Он так и не успел спустить курок. Пуля угодила ему в подбородок. Он покачнулся, и тогда Ринг снова выстрелил, проворно выпрямляя согнутые колени и вскакивая с пола. Затем он стрелял снова и снова. Ощутив удар, Аллен понял, что в него попали: выстрел Хейгена все же достиг цели. Но это не остановило его. Еще выстрел — и на рубашке Билтона чуть повыше пряжки ремня возникло и начало на глазах расти алое пятно.
События разворачивались на редкость стремительно; он действовал рискованно, но отнюдь не наугад. Все сражение длилось менее трех минут.
Отступив назад, Аллен подобрал с пола оброненную записную книжку и сунул ее в карман. Билтон корчился на полу, харкая кровью. Хейген держался за перебитую руку, хрипло матерясь.
Стэну Брюле больше было не суждено схватиться за оружие. Его сразило наповал. И тут Хэзлиты бросились к Рингу. Он отступил еще на шаг, отбрасывая в сторону револьверы и одним движением переводя обрез, все еще висевший у него через плечо, в положение для стрельбы.
— Назад! — прохрипел он. — Живо назад, или я уложу всех троих! Оставаться на местах!
Они замерли, не сводя с него хищных глаз, но выглядывавшее из-под плаща дуло обреза отбивало всякое желание спорить, и все трое с явной неохотой попятились, переступая медленно, шаг за шагом.
Ринг взмахнул обрезом.
— А теперь — к стене!
Люди поднимались и с опаской отступали, настороженно и растерянно глядя на него.
Аллен наблюдал за ними, чувствуя поразительную легкость и совершенно не будучи уверенным в своих дальнейших действиях. Он попытался не обращать внимания на пульсирующую боль в голове, ощущая, однако, как его начинает одолевать непонятная слабость.
— Боже милосердный! — охнул Ролли Трумэн. — Его же подстрелили! Он кровью истекает!
— Назад! — хрипло приказал Ринг.
Его взгляд остановился на раскаленной докрасна пузатой плите, и он направился к ней, держа обрез на уровне пояса, не сводя глаз с людей, которые, в свою очередь, тоже разглядывали его.
Перекинутый через плечо ремень обреза закреплял его на уровне талии, и Ринг лишь слегка придерживал его рукой, снимая палец со спускового крючка. Левой рукой он распахнул дверцу плиты, а затем принялся шарить в кармане.
Бак Хэзлит в ужасе выпучил глаза.
— Нет! — взревел он. — Нет, не надо!
Он устремился вперед, и тогда Ринг слегка наклонил ствол обреза и выстрелил, так что пуля угодила в пол всего в нескольких дюймах от ног Хэзлита. Ранчеро застыл на месте, будто споткнулся, и едва не падал, с трудом удерживая равновесие. Теперь дуло обреза смотрело прямо на него.
— Назад! — прорычал Ринг. Он стоял пошатываясь. — Назад! — А затем выудил, наконец, из кармана злополучный блокнот и бросил его в огонь.
Толпа испуганно охнула, с благоговейным страхом глядя на то, как языки пламени жадно набрасываются на открытую книжку, на то, как огненные пальцы листают страницы, заставляя бумагу быстро темнеть. Став, наконец, черной, она рассыпалась в золу.
Все зачарованно глядели в огонь. Затем Ринг перевел взгляд на Хэзлита.
— Его убил Бен Тейлор, — пробормотал он. — Билтон находился вместе с ним. Он… все видел.
— И мы что, должны верить тебе на слово? — взревел Бак Хэзлит вне себя от гнева.
Сделав над собой некоторое усилие, Аллен Ринг воззрился на него, стараясь держать себя в руках.
— А ты что же, сомневаешься? Или ты хочешь назвать меня лжецом?
Глядя на него, Хэзлит провел языком по пересохшим губам.
— Нет, — проговорил он. — Я и сам думал, что это они сделали.
— Я говорю правду, — повторил Ринг, но тут у него подогнулись колени, и он упал на пол.
Толпа подалась вперед, и Ролли Трумэн глядел на Бака, в то время как тот подошел к плите. Открыв дверцу топки, он еще с минуту смотрел на огонь.
— Ладно! — сказал он. — Пожалуй, так оно и к лучшему! Проклятая книжка висела камнем на душе!
Солнце ярко светило за окном, когда Гейл Трумэн приехала навестить его. Ринг сидел в постели, чувствуя себя уже почти здоровым. Хорошо бы поскорее вернуться на ранчо, ведь там дел — непочатый край. Она вошла в комнату, улыбаясь и постукивая хлыстом по голенищам сапог.
— Поправляешься? — радостно спросила она. — Сегодня ты выглядишь гораздо лучше. Вон, даже побрился.
Он усмехнулся и потер ладонью подбородок:
— Да уж, а то совсем зарос. Почти две недели в постели. Наверное, меня здорово зацепило.
— Ты потерял много крови. Хорошо еще, что у тебя сильное сердце.
— Нет… теперь уже не такое сильное, как раньше, — усмехнулся он. — Мне кажется, в последнее время оно все чаще и чаще бьется неровно.
Гейл покраснела.
— Вот как? В самом деле? И кто же это, твоя сиделка?
— А она хорошенькая, правда?
Гейл встревоженно посмотрела на него:
— Хочешь сказать, что ты ее…