Версаль и рейнские сепаратисты

Наряду с насилием лицемерие — важнейшее оружие буржуазии в борьбе за сохранение власти. Лицемерием проникнута вся жизнь буржуазного общества — от личных отношений до крупнейших политических акций.

Это очень важно помнить при оценке позиции империалистической буржуазии в национальном вопросе. Буржуазия охотно изображает себя защитницей национальных интересов. Обвинение в национальной измене — излюбленный метод, применяемый ею, чтобы опорочить в глазах народа коммунистов, интернационалистов, борцов за социальную справедливость. Играя на национальных чувствах и раздувая шовинизм, буржуазия не раз втягивала народы в кровавые войны.

Однако «патриотизм» буржуазии всегда тесно связан с интересами ее кармана. Стоит патриотизму прийти в столкновение

с интересами наживы, как он сразу же увядает. Буржуазные дельцы и их политические адвокаты охотно жертвуют интересами своей страны, если это связано с выгодной сделкой. А если под угрозой оказывается экономическое господство буржуазии, то она, не задумываясь, готова на любой вид национальной измены.

«Мы всегда говорили, — и революции это подтверждают, — подчеркивал В. И. Ленин, — что, когда дело доходит до основ экономической власти, власти эксплуататоров, до их собственности, дающей в их распоряжение труд десятков миллионов рабочих и крестьян, дающей возможность наживаться помещикам и капиталистам, — когда, повторяю, дело доходит до частной собственности капиталистов и помещиков, они забывают все свои фразы о любви к отечеству и независимости» [1] .

Истории известно немало примеров, ярко подтверждающих эту мысль. Напомним, например, как в период Парижской Коммуны французская буржуазия в страхе перед революционным порывом своего народа вступила в сговор с прусскими милитаристами, т. е. с милитаристами страны, с которой Франция тогда воевала. В России разбитые в ходе Великой Октябрьской социалистической революции правящие классы призвали себе на помощь иностранных интервентов и т. д.

Известно, что особо агрессивным шовинизмом всегда отличался германский империализм. Это, однако, не мешало германской буржуазии предавать национальные интересы, когда это казалось ей целесообразным.

Предлагаемая вниманию читателя книга посвящена весьма характерному эпизоду, дающему ключ к так называемой «национальной политике» германской буржуазии. Она рассказывает о том, как вели себя «патриоты» из правящего лагеря в 1918–1919 годах, когда над Германией пронеслись революционные бури и оказались под угрозой привилегии господствующих классов. Жалкое зрелище представляли тогда «радетели нации», еще недавно ссылавшиеся на ее интересы, чтобы оправдать и море пролитой крови, и обнищание миллионов трудящихся. Пышное одеяние из фраз о патриотизме было брошено как ненужные лохмотья. Бывшие ура-патриоты наперегонки предлагали планы, как лучше расчленить свою страну, чтобы спасти таким путем хотя бы часть своих привилегий и власти. Те, которые еще вчера призывали к завоеванию всей Европы, спешно искали иностранного патрона, который бы взял их под свою опеку, гарантировав от «революционной заразы».

Естественно, что с точки зрения идеологов германской буржуазии этот эпизод — один из самых неприятных. После первой мировой войны вся пропаганда германского милитаризма строилась на утверждении, будто в поражении Германии и в тяготах Версальского договора виновны революционные рабочие, нанесшие нации «удар ножом в спину». Для поддержания этого мифа позицию правящих классов в национальном вопросе всячески приукрашивали. В то же время линию революционной левой, в первую очередь коммунистов, всемерно чернили. Но в эту концепцию никак не укладываются события, о которых говорится в книге. И поскольку материалы, относящиеся к этому периоду и разоблачающие неблаговидную роль буржуазных партий, чересчур очевидны, говорить о них стало считаться своего рода «плохим тоном».

Вокруг событий, связанных с позицией германской буржуазии в национальном вопросе в конце 1918 и в начале 1919 года, возник своего рода заговор молчания. После второй мировой войны такое отношение к этой теме в буржуазной исторической литературе стало еще более очевидным. К лежащим в основе этого идеологическим соображениям добавились еще и конкретные политические интересы. Решающую роль в той политике национальной измены, которую проводила германская

буржуазия в 1918–1919 годах, играла партия центра. Но после второй мировой войны прямой преемник партии центра — Христианско-демократический союз стал главным выразителем интересов германского империализма, сохранившего свои позиции в Западной Германии. В этих условиях компрометация прошлой политики партии центра связана с компрометацией, а значит и с ослаблением политических позиций Христианско-демократического союза. Более того. В проведении антинационального курса в 1918–1919 годах были замешаны политические деятели, играющие видную роль в современной Федеративной Республике Германии. Разоблачение их роли в прошлом, естественно, проливает свет на их роль в настоящем.

Сегодня возродившийся западногерманский империализм вновь бросает вызов миру. В этих условиях очень важно сорвать лицемерное «национальное» покрывало, используемое его идеологами, чтобы обмануть народ и морально мобилизовать его в интересах политики агрессии и реванша. Таким образом, правдивое раскрытие исторического прошлого тех, кто претендует ныне на роль защитника интересов немецкого народа, становится составной частью борьбы против идеологии германского империализма. Многое в этом отношении уже сделано историками Германской Демократической Республики. Если настоящая книга сыграет в такой борьбе свою скромную роль, это будет самой большой наградой для автора.

Обычно под Рейнской областью понимают районы Германии, расположенные по обе стороны Рейна от голландской границы до отрогов Шварцвальда. Эта обширная область включает богатейшие промышленные и сельскохозяйственные территории, в том числе основную промышленную кузницу Германии — Рур.

В конце первой половины XIX века Рейнская область играла ведущую роль в борьбе за демократическое объединение Германии. Относительно высокий уровень промышленности, окраинное положение по отношению к центрам германской феодальной реакции — Берлину и Вене — создали благоприятную почву для влияния освободительных идей французской буржуазной революции. Здесь протекала деятельность идеологов в то время еще прогрессивной немецкой буржуазии. Здесь, в Кёльне, издавалась самая прогрессивная и демократическая из всех буржуазных газет Германии «Рейнише цайтунг», во главе которой в 1842–1843 годах находился К. Маркс. Во время буржуазной революции 1848–1849 годов Рейнская область, и, в частности, Кёльн, была центром, вокруг которого собирались все действительно живые силы немецкого общества. В Кёльне протекала в эти годы деятельность К. Маркса и Ф. Энгельса; здесь они выпускали боевую революционную газету — первый действительно пролетарский орган «Нейе рейнише цайтунг». В Кёльне находился и центральный комитет первой международной рабочей организации — Союза коммунистов. Положив начало буржуазной революции 1848–1849 годов, Рейнская область оставалась и ее последним бастионом, павшим под напором объединенной прусско-австрийской реакции.

Однако в конце XIX века, после реакционного объединения Германии «железом и кровью», Рейнская область постепенно начала терять свое значение центра немецкой прогрессивной мысли. Промышленный подъем конца XIX века затронул только одну часть Рейнской области — ее правобережье и в первую очередь Рурский бассейн. Из-за отсутствия значительных запасов полезных ископаемых (за исключением бурого угля), левобережье Рейна потеряло свое былое значение. Центр революционного движения переместился в Саксонию, в Берлин, в Рур.

К началу первой мировой войны от передовых традиций на левобережье Рейна не осталось и следа. Наряду с восточнопрусскими районами, Мекленбургом, Померанией и Южной Баварией левобережье Рейна стало обычным провинциальным районом. Таким оно и осталось к началу событий, описанию которых посвящена настоящая работа.

В административном отношении левый берег Рейна не представлял собой единого целого вследствие сравнительно недавней феодальной разобщенности Германии. Северное левобережье представляло собой часть Пруссии — ее Рейнскую провинцию, вернее пять правительственных округов: Трир и Ахен (полностью), Кёльн, Кобленц и Дюссельдорф (частично).