Версальская история
Шрифт:
Но потом он решил, что ради Алекс он должен принять все как есть. Все неудобства и препятствия, которые отделяли его от нее, он теперь воспринимал как личный вызов и готов был приложить все силы, чтобы их преодолеть.
Алекс, когда бывала у Купа, с удовольствием беседовала с Марком, с которым часто встречалась у бассейна. Он охотно рассказывал ей о своих детях, а однажды даже поделился своим беспокойством по поводу того, как складываются их отношения с матерью и Эдамом. Марк признался Алекс, что ему, конечно, не особенно хотелось, чтобы его дети были в восторге от отчима — совершенно чужого им человека, который к тому же разрушил их семью, но, с другой стороны, он всегда стремился к тому, чтобы Джессика и Джейсон были счастливы. Алекс искренне сочувствовала Марку
Гораздо реже она видела Джимми. Джимми работал еще больше, чем сама Алекс. Даже в выходные он часто ездил по сиротским приютам или тренировал детскую софтбольную команду. Марк, впрочем, часто рассказывал Алекс о том, какой Джимми отличный парень. От него же она узнала и его трагическую историю. С тех пор каждый раз, когда Джимми выходил к бассейн)', Алекс старалась как-то выразить ему свое сочувствие, но сам Джимми никогда не заводил разговора первым. Похоже было, что в присутствии Алекс Джимми испытывает постоянную неловкость. Он действительно чувствовал себя скованно, но Алекс была здесь ни при чем — на ее месте могла быть и любая другая женщина. Все дело было в самом Джимми, который вопреки всему по-прежнему чувствовал себя связанным с Маргарет. По прошествии некоторого времени именно от Джимми Алекс узнала, что он и Марк никакие не гости Купа, а арендуют у него жилье, однако она не придала этому никакого значения, справедливо рассудив, что финансовые дела Купа ее не касаются.
Куп и Алекс встречались уже месяц, когда Куп предложил Алекс отправиться на уикенд в небольшое путешествие. Алекс сомневалась, что это возможно, но в кои-то веки расписание ее сложилось настолько удачно, что, переговорив с коллегами, она освободила себе оба выходных дня.
Единственным условием, которое она поставила Купу, было то, что в отеле у них должны быть отдельные комнаты. Она была еще не готова к физической близости с Ютом и не хотела спешить, хотя в последнее время Алекс, несомненно, влекло к нему. Кроме того, она сказала, что хочет заплатить за свою комнату сама. Куп собирался отвезти ее в Мексику — одно уютное курортное местечко, которое он знал, и Алекс отнеслась к этому с восторгом. Она не отдыхала на курорте с тех самых пор, как поступила в резидентуру, а путешествовать она всегда любила. Два дня солнца и отдыха с Купом были для нее равноценны пребыванию в раю, и она с нетерпением ожидала наступления уикенда. Правда, для этого вовсе не обязательно было ехать в Мексику, но Алекс решила, что Куп просто хочет оградить ее от досужих глаз газетчиков, которые не преминули бы отразить сей факт в своих изданиях, если бы заметили их в Малибу или в Санта-Монике.
Они вылетели из Лос-Анджелеса в пятницу вечером и через два часа были уже в отеле, который оказался еще шикарнее, чем его описывал Куп. Как и просила Алекс, у них были отдельные спальни, общая гостиная размером с баскетбольную площадку, просторная терраса, собственный бассейн и свой отдельный кусок пляжа на берегу океана.
Здесь можно было жить месяцами, не видя ни одного постороннего человека, но они не стали уединяться и уже вечером в субботу отправились в город. Там они бродили по сувенирным лавочкам, сидели в открытых уличных кафе, пили текилу с лимонным соком. Казалось, они проводят вместе медовый месяц, и для полноты впечатлений не хватало только одного… Но в ночь с субботы на воскресенье Алекс восполнила этот пробел. Как Куп и рассчитывал, она сама пришла к нему в комнату и осталась до утра.
Алекс пошла на этот шаг сознательно, следуя своему собственному желанию. Алекс чувствовала, что с каждым часом влюбляется в Купа все больше и больше. Еще ни один мужчина в ее жизни не был к ней так добр, внимателен, нежен. Куп оказался не только прекрасным собеседником и хорошим другом, но и восхитительным любовником. Он умел обращаться с женщинами, знал, что им нужно и чего они хотят, и Алекс чувствовала себя с ним легко и свободно.
С ним она смеялась так много, как ни с кем, с ним она могла говорить совершенно откровенно, и даже ходить с ним по магазинам ей очень нравилось. Куп исполнял все ее капризы, ловил на лету
Она и раньше знала, какой популярностью пользуется Куп, но количество автографов, которые он раздавал прямо на улицах, ее поразило. Многие останавливали его и просили сфотографироваться вместе, и Куп никому не отказывал. Казалось, его знает весь мир; Алекс даже немного ревновала его к такой известности, однако потом ей пришло в голову, что ни один человек не знает его так хорошо, как она. Так, во всяком случае, ей казалось, и дело было вовсе не в их интимной близости. С ней Куп говорил совершенно откровенно, не только делясь очень личными фактами и историями своей жизни, но и открывая самые сокровенные секреты. И Алекс платила ему той же монетой. Она не хотела, да и не могла ничего скрывать от человека, который за считанные недели стал ей ближе и роднее, чем кто бы то ни было за всю ее жизнь.
— Как ты думаешь, что скажут твои родители, когда узнают о нас? — спросил Куп после того, как они в первый раз занимались любовью. Оба получили огромное наслаждение и ночью отправились искупаться обнаженными в бассейн, на поверхности которого отражалась огромная золотая луна.
Где-то далеко играла тихая музыка, шелестели на ветру листья пальм, и Алекс подумала, что это, наверное, самая романтичная ночь в ее жизни.
— Понятия не имею, — совершенно искренне ответила она и пожала плечами. — Мой отец, по-моему, никогда и никого не любил, и моя мать и мы — его дети — не исключение.
Он никому не доверяет, не ищет ничьего расположения. Не представляю, впрочем, как ты можешь ему не понравиться.
Ты такой знаменитый, умный… Мне кажется, у тебя вообще нет недостатков.
— Ему может не понравиться, что я намного тебя старше, — серьезно ответил Куп, а про себя подумал: «И это еще не все…»
— Возможно, — легко согласилась Алекс. — Но иногда мне кажется, что это я старше тебя — ты ведешь себя как мальчишка. — Она улыбнулась ему, потом они поцеловались, и Куп не стал уточнять, что и финансовое их положение разительно отличается — Алекс богата, он же находился на грани банкротства. Говорить об этом ему было не просто неприятно — о своих проблемах Куп старался даже не думать, по обыкновению прячась от реальности, грозившей смутить его душевное спокойствие.
Но Купа определенно радовало то обстоятельство, что материально Алекс от него не зависит. Его нежелание создать семью отчасти объяснялось именно тем, что он чувствовал себя обязанным содержать жену на собственные средства, а между тем его финансовые обстоятельства никогда не отличались стабильностью. Правда, после удачно сыгранной роли у него появлялись большие деньги, но это, как правило, было ненадолго. Куп тратил деньги с легкостью — так уж он был устроен, а некоторые из женщин, с которыми он встречался, обходились ему весьма недешево. Но к Алекс это не относилось. Она была богата, независима, и впервые за много лет Куп начал задумываться о том, что ничто не мешает ему связать свою судьбу именно с этой женщиной. Сначала эти мысли были смутными, неясными, да и никаких конкретных сроков Куп себе не ставил, однако сама перспектива брака уже не пугала его так сильно, как раньше. К своему собственному удивлению, Куп несколько раз ловил себя на мысли, как хорошо бы они могли устроиться в «Версале», хотя раньше он бы предпочел покончить с собой, чем жениться. Но теперь, когда он встретил Алекс, семейная жизнь представлялась ему тоже привлекательной.
Рядом с Алекс он многое воспринимал иначе. Так он и сказал ей, в очередной раз поцеловав под волшебной мексиканской луной.
— Я не знаю, Куп, мне кажется — я еще не готова, — ответила она откровенно. Алекс любила его и не хотела ввести в заблуждение, дать беспочвенную надежду. Она действительно была не готова к браку, отчасти из-за своей работы, отчасти из-за печального опыта с Картером. Она все еще страшилась нового разочарования.
— Я тоже, — шепнул он в ответ. — Но, по крайней мере, когда я думаю о браке, меня больше не бросает в дрожь. Для меня это большое достижение!