Вершина мира
Шрифт:
– Мне нравиться, как вы держитесь, молодой человек, - тон старухи чуть оттаял, - я надеюсь, вы будете достойны своего отца, герцога Тауринского Серафима Куприна.
– Постараюсь, - почтительно повторил Влад, заталкивая еще глубже тихое бешенство столь "теплым" приемом, - миледи.
– Значит так, через три часа мы прибудем в ваше родовое поместье, там вас будет ожидать небольшой приветственный прием, на котором будут присутствовать ближайшие друзья нашей семьи. Я надеюсь, что во время приема, вы постараетесь не обнаружить своих отвратительных манер и будете вести себя соответственно - сдержанно и учтиво, чтоб не опозорить семью и титул. Я надеюсь,
– Не извольте сомневаться, - чуть язвительно проговорил Влад, сделав легкий поклон в сторону бабки, представляя себя при этом отвоевывающим щербатую миску с жидкой и гадкой на вкус похлебкой в вонючем бараке, облаченным в грязные лохмотья, с ползающими по телу вшами. Уж как его обучили поведению за столом! Закачаешься, мать твою, от такого поведения!
При этом Влад как-то даже не вспомнил, что намного позже Аня учила его пользоваться столовыми приборами, далеко выходящими за пределы обычного набора - вилки, ложки и ножа. И шлепала по рукам, если ему вздумается положить локти на стол. Ноги должны стоять на полу, руки чуть касаться края стола, а спина непременно прямая и, упаси Боже завалиться грудью на стол! Все эти наставления как-то выветрились из головы и Владу, из духа противоречия, очень уж захотелось на приеме показать именно те самые манеры, что были в него вбиты в годы рабства. Бабку точно удар хватит, вздумай он продемонстрировать именно это, все более скатываясь в злорадство молча усмехнулся он.
– Что ж, теперь, когда мы все решили, - вклинился в эти мысли бабкин голос, - можете поцеловать меня в щеку, как всякий примерный внук и я разрешаю вам удалиться.
– Спасибо, бабушка, - стараясь не цедить слова через плотно сомкнутые зубы, откликнулся Влад и, как и было предложено, поцеловал сухую пергаментную щеку, - был рад вас увидеть, миледи.
– Идите, - она царственно махнула рукой, отсылая Влада с глаз долой.
– Да, и можно небольшую просьбу, миледи, - имитируя должное подобострастие, каковое, по мнению Влада должно присутствовать при высказывании просьбы, - я нижайше вас прошу, чтобы моя сестра Ольга тоже присутствовала на приеме, а так же я прошу вашего высочайшего соизволения для нее проживать в герцогском поместье.
– Ее отец опозорил нашу семью, так что я не потерплю присутствия его дочери!
– холодно отчеканила бабка, всем своим видом показывая, что Влад требует невозможного и если сию же секунду не возьмет свои слова обратно, это ему дорого будет стоить.
– Я не прошу за ее отца, - сдерживаясь из последних сил, проговорил он, - я прошу за Ольгу! И еще смею напомнить, что это и мое поместье тоже.
– Повторяю еще раз, молодой человек, я не потерплю ее в своем доме и подобного тона в разговоре со мной! А этой паршивке распускающей язык...
– Если мне не изменяет память, я герцог? Надежа, опора и продолжение фамилии?
– чуть подавшись вперед, вкрадчиво поинтересовался Влад, откидывая все свои манеры и забывая о данных Ольге обещаниях держать себя в руках.
– Так вот, милая моя бабушка, я, пожалуй, неправильно выразился. Я не прошу, а ставлю вас в известность. Ольга будет жить в родовом поместье и нигде более, пока сама не решит из него удалиться и никто не посмеет упрекнуть ее в этом. Я надеюсь, вам понятна моя воля, как герцога и законного наследника?
– Вы очень хорошо держите удар, мой мальчик, - удовлетворенно повторила бабка, позволяя себе улыбнуться краешками губ - и тон держите нужный, подобающий
– Да, мне плевать, как вы, ваша светлость, правильно заметили, что скажет свет, - любезно подтвердил Влад, глядя на бабку. Ага, он уже "наша светлость" и ее мальчик, неплохо. Похоже, Владу простили все страшные прегрешения и согласны принять в семью. Чувствуя, что победил и злость постепенно уходит, оставляя место опустошению, Влад позволил себе немного расслабиться.
– Я думаю, вы сумеете придумать какую-нибудь достойную сказку по этому поводу, поскольку я разведением направленных слухов заниматься не намерен. У женщин это лучше получается. До скорой встречи, миледи.
Тихо притворив за собой дверь, Влад устало прислонился к стене. Напряжение отступало, даже мышцы начали немного подрагивать, будто ворочал неподъемные тяжести, а не просто молол языком с этой приятной во всех отношениях старой перечницей. Он закрыл глаза, наслаждаясь тишиной, вяло думая, что герцогу не пристало вот так тупо стоять в коридоре, и как этому несказанно обрадуется старая язва, радеющая за его хорошие манеры, когда ей донесут, а ей донесут, это уж, как два пальца. Да уж, веселенькая предстоит жизнь, если каждое общение со старушкой будет перерастать в такую вот конфронтацию. Ничего, прорвемся.
И, все-таки Влад выругал себя, что не сумел сдержаться. До конца не выдержал взятый тон. Не стоило так с бабкой разговаривать, так недолго и смертельного врага в лице старой герцогини приобрести. А впрочем, Ольга, отправляя его на встречу с бабкой, упоминала что-то о том, что бабка будет его проверять на стойкость. Будем надеяться, проверку он прошел и в его решениях отныне никто не станет сомневаться и волю оспаривать тоже не будет.
Влад отлепился от стены, взъерошил пятерней волосы и отправился в свою каюту, уже вторую по счету за сегодняшний день, где изнывая от любопытства и тревоги, ожидала Ольга. Ох, и задаст же она ему, когда узнает, что отныне будет обитать в герцогском поместье, и что он принял это решение, ее не спросив, и не посоветовавшись. Подумав об этом, Влад довольно ухмыльнулся, сбегая по узкому трапу...
Мы успели вовремя. Первым на поверхность, упакованный в специальную люльку, был поднят орущий младенец. А с Шедар пришлось повозиться. Обе голени девушки оказались переломаны тяжелой балкой. Мне спустили плоские подушечки-домкраты, которые протиснуться и в миллиметровую щель, а надуваясь, справляются с многотонной тяжестью.
Пока я разбиралась с плитой, а потом укладывала ноги девушки в шины, ребята наверху осторожно укрепляли и расширяли щель, в которую я протиснулась, спускаясь вниз.
Плотно укрыв девушку одеялом и сунув в руку маленький термос с чаем, я принялась шарить вокруг лучом фонаря, отыскивая мужчину, по словам девушки находящегося где-то рядом.
Мужчина был погребен под кучей строительного мусора. Без сознания, крепко приложился головой о торчащий выступ, по правому виску размазана подсохшая кровь. Но он был жив, хотя мне стоило больших трудов отыскать пульс. Применив имеющийся в наличие скудный запас медикаментов, я постаралась привести его в стабильное состояние. Прекрасно понимая, что этого мало и если не поднять на поверхность в самое ближайшее время, все усилия окажутся тщетными, а список погибших пополнится еще на один пункт.