Вертикальная вода
Шрифт:
Его поддержали одобрительными возгласами и энергичными кивками. Порядок, чуть ли не растроганно подумал Сварог. Скотина я все же, что вздумал в них усомниться, не те люди…
Обретя полную уверенность в былых сподвижниках, чуточку еще маясь легким стыдом, он поднял голову. На всех лицах читалась яростная готовность лезть в зубы к любому черту.
— Короче, командир, — повторил Бони. — Куда приходить, и во сколько?
— Да никуда не надо приходить, — сказал Сварог, улыбаясь. — Уже пришли. Правда, через часок улетим в Хелльстад, так оно будет лучше всего — никому не станем мозолить глаза. Если уж все по — прежнему, слушайте боевой приказ: больше ни глоточка. Мне нужно, чтобы вы эти сутки
пистолетов и автоматов. "Рагаарок" стоит в Хелльстаде, и там неплохой арсенал. Я уже распорядился оборудовать в Велордеране стрельбище. Призовыми стрелками это вас, конечно, не сделает, но все же чуточку подучитесь…
— Так, — спокойно сказал Шедарис. — А мечи и прочий холодняк?
— Там ничего этого не понадобится, — сказал Сварог уже насквозь деловым тоном. — У них в ходу исключительно огнестрельное, холодняк, насколько мне известно, таскают только при парадной форме…;
— Что, и ножей брать не надо? — уточнил Паколет. — Бони с пулеметом, а я по старой памяти все еще годаком2 разминаюсь… И неплохо получается… *
— Пожалуй что, возьми, — чуть подумав, сказал Сварог. — Вдруг да пригодится…
— Это что же, — фыркнул Бони. — Всех нас тоже В крохотулечек оборотят?
— Придется ненадолго, — без улыбки сказал Сварог. — Иначе будешь там слишком заметен. Не бойся, потом и ты сам, и то, чем ты особенно дорожишь, в прежний размер придет…
Смех грянул совершенно такой, как в прежние времена.
Глава VIII
ОН УШЕЛ В ЛИХОЙ поход.
V— "гшртного на столе не имелось ни капли — только всевозможные соки, морсы и наливки без капли алкоголя. Сварог прекрасно знал, что его воинству пара стаканов вина или солидная доза келимаса перед самым серьезным делом — что слону дробина. Однако дело предстояло не из обычных, точнее, самое необычное из прежде бывавших, и потому он объявил пока что полную трезвость. Как будто это могло хоть чем-то помочь, если на них навалятся где-нибудь в тесных отсеках или узких переходах субмарины. Ну ладно, ладно, навалятся, все за то, что никто внизу в его смерти не заинтересован, наоборот — но легкая, зудящая тревога не отпускала. Исключительно из- за необычности предстоящего дела.
Зато его воинство, нетрудно заметить, прямо-таки горело энтузиазмом и боевым задором — для всех это означало возвращение к старым добрым временам, когда трещали пожарища, звенела сталь и мчались лошади, когда навстречу бросались то хваткие вояки с мечами наперевес, то жуткие чудища, когда жизнь была всерьез исполнена высокого смысла. Свинья, легонько выругал себя Сварог. Посмел в ком-то из них чуточку усомниться…
Еще при посадке в виману легко можно было заметить, что отобранная компания в чем-то, незаметном для
того, кто их плохо знал, переменилась: лица стали жестче и собраннее, движения более скупыми, — экономными, в походке появилась некая кошачья мягкость. Как в прежние времена. Мало кто видел их такими — и для изрядной части видевших это зрелище оказалось последним, что им довелось в жизни. Казалось даже, что пропала полнота щек и наметившиеся животики. Сварог и сам в чем-то чувствовал себя прежним, с одним — единственным отличием: они, счастливцы, лишь исправно выполняли приказы, а он всегда оставался командиром, у которого голова обязана денно и нощно болеть за все и за всех… Поскольку делать пока что нечего, вимана безмятежно летела к границе Хелльстада, он еще раз глянул на соратников, поголовно, как и он сам, одетых в форму подводников Токеранга (барон в последний свой визит оставил ее подробные рисунки, заверив, что то будет наилучшая маскировка: подводники там, подобно авиаторам на Таларе, составляют замкнутую касту,
Интересно, что барон, никаких сомнений, прямо-таки автоматически соблюдал некую субординацию даже в маскировке: форма у всех одного образца, из одного материала, но вот разница в знаках различия выражена четко. Каждый мундир украшен на груди шитьем от погон до пояса, но у Мары и Тетки Чари узоры черные, у Паколета, Леверлина и Шега — серебряные, у Сварога и Бони — золотые. У женщин черные погоны "лысые", как говаривали в покинутом Сварогом мире — ни лычки, ничего. У трех "среброшитых" погоны из серебряной канители, каждый с двумя черными семиконечными звездочками, расположенными в точности как советские лейтенантские, только без просвета. Кроме того, погоны у плеч, вокруг звездочек украшены неким подобием бахромчатых эполет.
У Сварога и Бони погоны шиты золотом, у Сварога — две черных девятиконечных звездочки "лейтенантского"
ir
расположения, у Бони — одна. И эполеты у обоих погуще, бахрома подлиннее, вита не в два жгута, а в три. То же и с | лампасами: на форменных брюках женщин их нет вовсе, у
троицы — узенькие серебряные, у двои "золотопогонников" — столь же тоненькие золотые. Полное впечатление, что барон, обдумывая маскировку, учитывал положение, которое каждый из гостей занимал наверху. Сварог среди них — как бы самый старший, Бони, хоть и гораздо ниже | рангом, но тоже король, и потому ему полагается золо
то (но на одну звездочку меньше). Остальные — обычные дворяне, пусть титулованные, им достаточно серебра. Бот только в одном концы с концами не сходятся. Мара — тоже коронованная особа, причем по таларской табели о рангах помещается выше Бони, рассуждая согласно предполагаемой логике барона> ей тоже положено золото. Да и Тетка Чари — титулованная дворянка, ей бы следовало серебро. Что-то тут не складывается… Казалось бы, мелочь, над которой не следует ломать голову, но, когда ничегошеньки не знаешь о внутреннем укладе жизни То- керанга, любая мелочь важна и стоит того, чтобы над ней всерьез задуматься — особенно когда касательно дела думать пока что не о чем…
Что же, некая дискриминация женщин? В обмундированные ряды их еще допускают, но не дают продвинуться выше (прикинем навскидку) сержантского состава? Пока что — самое убедительное объяснение, какое только идет на ум. Если так в самом деле и обстоит, барон, опять-таки автоматически, следовал въевшимся в кровь уставам и порядкам: будь вы на земле хоть королевой, красавица моя, у н а с вам офицерских отличий не полагается… Если так, они продвинулись даже дальше, чем на Таларе: там сухопутчики на женщин — офицеров косятся, но все же, скрепя сердце, допускают их существование. На военном флоте, правда, как раз и обогнали Токеранг: там женщин на службу не берут, они вообще на борт не допускаются ни в каком качестве, даже королевы получили право посещать военные корабли буквально в самые последние годы, незадолго до появления Сварога… Допустим, своего рода
дискриминация. Можно ли ее использовать в своих целях, когда и как? Вопрос отнюдь не праздный: на месте Сварога как раз необходимо выискивать у противника любую слабинку, шероховатость, трения меж теми или иными категориями Токеретов — вдруг пригодится? Пусть даже ему необходимо ровно столько времени, чтобы добраться до той самой, за неимением лучшего выбранной в качестве орудия возмездия ядерной боеголовки. И никак иначе. Во — первых, неизвестно еще, сколько времени уйдет на то, чтобы овладеть боеголовкой, во — вторых, помянутые шероховатости и трения могут и облегчить этот путь.