Вертолёт
Шрифт:
– Легко, не легко, но пустил.
– Правильно! Чего мучиться? Ты бы в глаза заглянул этому гиганту. Печаль и мука...
– Вот она, настоящая печаль и мука, - Константин кивнул на кособоко замерший вертолет.
– Ты же сказал, двигатель в порядке?
– Двигатель - да, а вот винт... Странно, что он вообще не разлетелся. Удар сдюжил, но погнулся крепко. Ты когда-нибудь летал с кривым винтом?
– Считаешь, что навернемся?
– Кто его знает...
– А кроме винта,
– Шасси, разумеется, малость того. Ну, и фюзеляж поцарапало. Впрочем, это уже твое хозяйство. Поинтересуйся инфравизорами. По-моему, им крышка.
– Ничего, переживем, - прихрамывая, Сергей обошел вертолет кругом. Главное, в живых остались. Хорошо, что высота была небольшой.
– Дело не в высоте, а в нас самих.
Закончив осмотр, Сергей втянул носом воздух.
– А почему горючим пахнет?
– Потому что оно пахучее.
– Я серьезно!
Константин отбросил ветошь в сторону, неопределенно махнул рукой.
– Левый бак дал трещину. Так что половина топлива сейчас в земле. Только что перед тобой вон оттуда выполз громадный червь и дал деру.
– И что теперь?
– Ничего. Придется снова лететь на базу. Лететь, разумеется, ночью. Там снова подзаправимся - и в город.
– Парни будут волноваться.
– Ничего не поделаешь. Не мы это все устроили...
– Оп-ля!
– Сергей вскинул автомат, не целясь, выпустил очередь. Серая, в крапинках птаха, размерами с добрую лошадь, трепеща крыльями, вильнула к ближайшему дереву.
– Кажется, нам лучше не маячить у них на виду. Как говорится, не искушай...
– Вот, заразы!
– Сергей внимательно изучал небо и ближайшие окрестности.
– У меня патронов всего ничего.
– Вот и полезли в машину.
Выждав около часа, Чибрин вновь вышел под открытое небо и пустил четвертую ракету. Уныло проследил за полетом красной звездочки. Если кто из прохожих и видел фейерверк, наверняка решил, что некто балуется, кидая во тьму окурки. Не слишком заметный ориентир. Особенно над городом, залитым огнем электрического освещения.
Когда он вернулся в собранное из жестяного хлама убежище, Матвей истерично хохотал. Южин сидел бледный, возле ног его валялось нечто полураздавленное, отдаленно напоминающее комара.
– Представляешь!
– Матвей обернулся к капитану.
– Ваня рассказывает мне что-то про авестийское учение, а сзади к нему подлетает вот такущий комар. Подлетает, значит, и садится на спину. Я гляжу и думаю, просадит он Ваню насквозь или нет. Затем любопытство отступает в сторону и побеждает, так сказать, чувство товарищества. Говорю ему: "Замри!" и захожу с тыла...
– Как я его не почувствовал, понять не могу!
– Южин неловко улыбнулся.
– В общем, комара вы убили и развеселились, - Чибрину надоел этот спектакль. Хохот Матвея царапал сердце.
– Да нет же! Это, конечно, надо было видеть! Рассказ - тьфу!.. Комар-то - ловкач оказался. Я его только за ногу и поймал. А Ванька так перетрухал, что начал его душить. Словом, совместными усилиями после долгой мороки враг был побежден. Хотя, повторяю, это надо было видеть.
– Может быть, еще увижу, - Чибрин безучастно опустился на импровизированное ложе.
– Следующим дежуришь ты.
– Что? Прямо сейчас?
– А ты как думал! И захвати с собой ракетницу. В случае чего начинай подавать сигналы.
– Как-нибудь догадаюсь, - Матвей с ворчанием стал собираться.
– И какого черта?.. Чердаки перекрутили проволокой, ни одна тварь сюда не пролезет - и те же самые идиотские наряды...
– Разговорчики!
– пробурчал Чибрин. Ругаться не хотелось. Думалось о пропавшем вертолете, о тех, что пропали еще раньше. В том камышовом лесу...
Ухватив убиенного комара за лапу, Матвей поволочил его к выходу.
– Нащипать вам лучины?
Капитан на глаз оценил запасы.
– До утра хватит. А в одиночку этим заниматься не стоит.
– Как скажете.
– И смотри мне! Не спать, ясно?!
– Ага, как же...
– Матвей!
– гаркнул капитан. Был бы рядом стол, обязательно двинул бы по нему кулаком.
– Тебе мало одного раза? Отвечай: мало?
– Ладно, капитан, будь спок. Что я - совсем, что ли?
– Матвей тут же и схохмил: - И подрос, и поумнел...
– Ладно, иди.
Жестяной ржавью загородив вход в логово, капитан зажег очередную лучину, хмуро скомандовал Южину:
– Спать, Ваня. Будем меняться каждые три часа.
– Надо бы снова измериться, товарищ капитан. Мне этот диван, похоже, уже мал.
– Ничего, до утра перебьемся, - Чибрин лег на расстеленный брезент и тут же заставил себе закрыть глаза. В порядке и жестком расписании виделось какое-то спасение. Возможно, он обманывал себя, но в его возрасте людей уже не переделывают. Так горбатыми и сходят в могилу.
А Южину хотелось поговорить, он ворочался. И лезли в голову сумасбродные идеи. Однако делиться ими было не с кем, нрав капитана он успел уже изучить. Собеседником Чибрин являлся неважным.
Ваня Южин прислушался. За тонкими перегородками хижины шелестела многозвучная ночь. Пели комары, гудели далекие машины. Нужно было уснуть, и именно по этой причине не спалось. Он не сомневался, что у Матвея, притаившегося сейчас снаружи, - проблемы противоположного рода. Ваня Южин зажмурил глаза, рукавом чужого маскхалата прикрыл ухо и часть лица. Спать по-прежнему не хотелось, но по крайней мере стало тихо.