Верю Огню
Шрифт:
Кстати говоря, все эти «сяду», «присяду» многое говорят о твоем окружении вне школы. Я, пока мы тебя тут искали, нашел адресок того самого хлопчика, что в двадцать девять лет отроду водится с малолетними девочками и учит их развеселой жизни. Думаю, что при очной беседе с сотрудником милиции этот Толик расскажет много интересного. Но всему свое время …
Скажи, записку матери о том, что ты все взятое вернешь через три месяца, тоже он помог сочинить? …Молчишь. Да, и еще, - участковый встал и, стараясь заглянуть в полное безразличия лицо девушки, стал напротив, - хочу уточнить по этой записке. Ты там написала, что деньги вернешь обязательно,
– Мама, зачем ты?
– меняясь в лице, вдруг насупилась Нина.
– А что мама?
– Ответил вместо Светланы Сергеевны участковый.
– Если родная дочь так лихо «поднимает» собственную комнату, и это уже во второй раз! Первый, ты обошлась матери всего-то в сто баксов. Теперь уже в шестьсот. Мама копит денежки, строит квартиру доченьке, как же, она же у нее единственная….
Светлана Сергеевна прожила полжизни в общежитии, хочет тебя нормально устроить. Чем ты ей теперь прикажешь за «кооператив» платить?
– Я верну, - начала, было, Нина, но вдруг осеклась.
– Верну?
– повторил за ней участковый. – Знаешь ведь, что спрошу – как? Я не зря уточнял у тебя о той, обещанной кем-то работе. Исходя из той информации, что отображена в записке матери, зарплату тебе предлагают раза в три выше, чем, скажем, у меня? Повторяю свой вопрос, что это за работа?
Инспектор дождался момента, когда под давлением внимания присутствующих Нина стала краснеть:
– Молчишь? – жестко спросил он. – Все обман! Что ты глаза опустила, стыдно? Посмотри на себя – свалилась наносная, дешевая спесь, загруженная полублатными знакомыми в твою молодую и пустую голову. И что? Осталась ты, такая, какая есть на самом деле, и настоящей Нине Карасевой стыдно?
В школьном коридоре пронзительно зазвенел звонок.
– Иди, Нина, - вслушиваясь в эту настойчивую трель, мягко сказал лейтенант. ¬- После уроков, у вас дома, мы еще поговорим, я заеду к вам после «развода»…
Через десять минут после начала урока ученица одиннадцатого «Б» класса, Нина Карасева попросит у учителя разрешения выйти в туалет, спустится в холл, позвонит по телефону-автомату и исчезнет, выйдя на улицу, вместе с прогуливающей в этот день уроки Ольгой Шкабарой.
Через сутки обе девочки, под чужими фамилиями, в сопровождении высокорослого атлета «арт-агента» знаменитой танцевальной труппы, улетели по туристическим путевкам из аэропорта «Минск-2» в Баку….
Милицейский УАЗик тихо подкатил к высокому крыльцу подъезда общежития. Его водитель, молодой, коренастый парень, в поношенной пятнистой форме, запер машину и отправился в продуктовый магазин, что был напротив. Через пять минут он вышел с целлофановым пакетом, плотно набитым продуктами, пересек дорогу и вошел в общежитие. Поздоровавшись с вахтером, он поднялся по лестнице на второй этаж и, открыв свободной рукой дверь, вошел в комнату.
– Мамка привет, - приветствовал он с порога супругу, что-то нарезающую на кухонном столе.
– Привет, - вздохом, не предвещающим ничего хорошего, ответила та.
– Где сын?
– В садике.
– У тебя вторая смена?
– Вторая, - переставляя с места на место посуду, сдержанно ответила жена.
– Ты что, не мог раньше приехать? Ах, да, извините, я забыла, что вы можете и совсем не приехать…
– О, я тебя умоляю, - снимая, у порога комнаты, «берцы» и ставя пакет на обувной ящик, вздохнул Алексей.
– Что за муха тебя опять? Ты же знаешь мою работу…
Супруга дожидалась этого момента с самого утра и поэтому моментально «передернула» затвор гримасы, заряжая «боевым», грозящим очередным скандалом.
– Аня, не надо, - искренне не желая ссориться, попросил Алексей.
– Я тебя прошу. Мне и на работе всего этого хватает, ну зачем?
– Ах зачем?
– вскричала взбешенная супруга, готовая немедленно взорваться слезами.
– Ты теперь такой, да?
– Какой?
– Боже, - старательно складывая руки в мольбе, обращалась к потолку Анна.
– Где он, куда девался тот парень? Чувственный, внимательный, готовый целыми днями звонить, искать, любить, без всяких оговорок и споров? Где он теперь? Конечно, на всех любви не хватит, все по «шкурам» разнес!
– По каким «шкурам», Аня?
– По своим, по каким. Понятно, там всегда и обогреют, и накормят…
– Накормят, – колко заметил милиционер. – Ты-то сегодня пока только одним криком и кормишь.
Тут супруга сделала паузу, во время которой Алексей понял, что обеда и на самом деле пока нет. Подражая ей, он глубоко вздохнул, косо глянул на принесенный им пакет с продуктами и стал обуваться:
– Боже, – подражая супруге, вскидывая глаза к небу и стараясь впихнуть ноги в мокрые от пота ботинки, наигранно взмолился Алексей, – где та девчонка, от одного вида, слова, которой хотелось лететь, петь? Брак, Аня, страшная вещь. Я уеду, а ты посмотри в зеркало – увидишь, что он с людьми вытворяет. Короче, бензопила ты моя дорогая, пообедаю в столовой, пока…
– Бензопила?! – крикнула Анна в уже опустевший проем двери.
Алексей, горько улыбаясь, бежал вниз по лестнице, а вслед ему неслось:
– Козел! А ты заработал на обед? Я в этом долбанном детском центре вкалываю, как проклятая, а он…! Да с твоей зарплатой….
Многоголосая толпа зрителей, шумно разливалась от концертного зала «Минск» по пышущим теплом улицам вечерней столицы. Пестрые потоки всевозможных женских нарядов и, как правило, незатейливых и сдержанных мужских, медленно текли к ближайшим остановкам трамваев, или метро. Разогретый за день воздух, до сей поры пропитанный дымом мини-шашлычных, вдруг ярко вспыхнул густым букетом парфюмерии. Шум толпы и близость республиканского стадиона «Динамо», вызывала у прохожих озадаченность. Некоторые из них пугливо жались к краям тротуаров, пасуя перед столь многолюдной фронтальной атакой, а иные заинтересованно всматривались в шумную публику, и растерянно спрашивали: «Ребята, а какой счет?»
Совсем еще юная девушка, в плотно облегающих молодое и красивое тело брюках и белой майке, подбежала к тумбе с афишами и влепила смачный поцелуй густо напомаженными губами изображению некого блондина. Текст афиши гласил: «22 мая 1999 года, в концертном зале «Минск» концерт Андрея Волкова и рок-группы «Белый запад». Начало в 18:00 ….
Через минуту лицо вышеуказанного, бумажного, Андрея Волкова, украшали уже три отпечатка девичьих губ, и вездесущая надпись «Динамо Минск – чемпион!».
А что же сам кумир? Он, придавленный усталостью к удобному телу черного кожаного дивана, сидел в компании музыкантов в гримерке вышеупомянутого концертного зала.