Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг
Шрифт:
— Да, Ваше Императорское Величество, — Путятин даже встал и вытянулся по струнке, видя, что Александра очень сильно разозлило столь нерадивое отношение к доверенному делу.
— Хорошо. Кстати, по поводу Земского собора, с прусских и австрийских земель, Финляндии, Кавказа и всех казачьих войск тоже надобно собрать представителей. Павел Дмитриевич, подготовьте мне на утверждение всю необходимую документацию. Нужно уже начинать. Страна у нас большая, можем не успеть из каких глухих мест делегатов пригласить. И вот еще что, Павел Дмитриевич, непременно свяжитесь с Алексеем Васильевичем Оболенским и обсудите с ним хозяйственно-бытовые вопросы. А потом, как
— Хорошо, Ваше Императорское Величество.
— Так. — Задумался Александр. — Осталось определиться с датой. Предлагаю первое ноября 1868 года. Кто-нибудь возражает? — Он обвел взглядом присутствующих и подытожил. — Значит, на этом числе и остановимся. И переходим к следующему вопросу — коронация. Я надеюсь, все присутствующие в курсе того, что Петр Шувалов, убегая из России, прихватил с собой императорские регалии. Прошу высказывать по этому вопросу свои соображения. Что делать будем?
— Ваше Императорское Величество, может быть, стоит воспользоваться Шапкой Мономаха? Заявив, что это более древняя традиции и подчеркнуть тем самым преемственность от Рюриковичей? — Подал голос Дмитрий Милютин.
— Дмитрий Алексеевич, но ведь шапка Мономаха — это не императорская, а царская регалия! — Возразил Тимашев. — Не даст ли это повода нашим противникам говорить, что Его Императорское Величество отказался от короны Императора, возвращаясь к старым царским традициям?
— Верно Александр Егорович, нам нельзя давать такие поводы. Империя должна двигаться только вперед.
— Ваше Императорское Величество, — взял слово фон Валь, — а может нам попробовать найти Шувалова? Думаю, мы сможем убедить его нам все вернуть.
— Для начала нам нужно его найти. Я убежден, что Великобритания причастна к его исчезновению. Или может быть, вы знаете, где его искать?
— Не знаю, но догадываюсь. Убежден, в Европе его нет. По косвенным данным, которые мы собрали, он смог уехать с довольно значительной суммой денег. Зная характер Петра Андреевича, он вряд ли засел в какой-нибудь глуши. За пределами Европы мест, где можно жить на широкую ногу немного. И затеряться в тех местах весьма затруднительно. Я предлагаю направить несколько экспедиций.
— Вы можете обозначить сроки?
— Со сроками сложно. Боюсь, что раньше чем через год у нас никаких результатов не будет.
— Ясно. — Александр задумался и спустя минуту прервал гробовую тишину кабинета. — Безусловно, отправляйте экспедиции. Снабдите их всем необходимым. А мы поступим следующим образом — я доверю Овчинникову изготовление новых регалий. Это займет время…
Беседовали еще достаточно долго. Лишь под самый конец, когда все участники безмерно устали, дискуссия добралась до весьма любопытных и, казалось бы, малозначительных вещей, как именование и состав Императорской фамилии. В частности, Александр заявил, что считает необходимым вообще упразднить категорию фамилии для императорской династии, оставив именование представителей только по имени-отчеству. А в династических книгах вернуться к древней традиции указания наиболее влиятельных марок, которые и будут заменять собственно фамилию. Таких прецедентов в истории было очень много. Например, Карл Смелый Бургундский или Михаил Ярославич Тверской и так далее. Поэтому, никто в Государственном совете особенно возражать не стал. Да и какой смысл перечить Императору в таких бессмысленных деталях? Пусть тешится себе на здоровье. Хоть кактусом пусть называется, лишь бы быстрее конец этого затянувшегося совещания.
Увидев,
Сохранялся, правда, и обратный механизм. То есть, возведение того или иного светлейшего князя Романова в состав августейшей фамилии, в случае, если право наследования переходило к нему. Правда, по большому счету и этого делать не стоило, но Саша решил бросить небольшую «косточку» весьма погрустневшему Константину Николаевичу. Дядя был решительно недоволен последним пунктом, обсуждавшимся на Государственном Совете, но держался, так как понимал, что Александр в своем праве. Да и вообще, после того, как он ввязался в ту авантюру с Шуваловым, Константин Николаевич никак не мог поверить, что избежал наказания. Теперь же, слушая племянника, обретал вместе со злостью некое упокоение, восприняв столь неприятный для себя шаг карой за былые проступки.
Впрочем, даже несмотря на осознание своей вины, Константин Николаевич смотрел обижено и выглядел надутым. Хотя, конечно, не перечил, ибо отлично понимал, что получил этот удар за дело.
Глава 2
Когда участники заседания Государственного совета, наконец, разошлись, Великий князь подошел к Императору, все еще просматривающего какие-то бумаги и посмотрел на него. Ему хотелось что-то сказать, но слова никак не подбирались. Саша мелком взглянул на дядю, вежливо кивнул секретарю на бумаги, встал и приглашающим жестом указал Константину Николаевичу на балкон. И они вышли молча, прикрыв за собой двери.
На улице был легкий мороз, но что Константину, что Александру он казался всего лишь свежестью после душного зала со спекшимся от долгого заседания воздухом.
Великий князь оперся о поручень балкона и молча стал наблюдать за тем, как внизу, во дворе идет суета слуг, подготавливающих экипажи к отъезду. Саша также подошел к балюстраде, глянул туда, ухмыльнулся, повернулся и, опершись на него поясницей, начал разговор.
— Дядя, вы, как я вижу обижены.
— Что вы, нет, совсем нет, скорее удивлен. Мне казалось, что вы меня простили. Все так неожиданно, — слегка пожал плечами Великий князь.
— Дело не в прощение и не в обиде. Дело в нас с вами, в нашей крови, — Константин Николаевич недоумевающе посмотрел на племянника. — Как бы это лучше объяснить. Хм.
— Вы боитесь того, что я ваши слова кому-то передам? Можете говорить открыто, мне уже ничего не остается, как всецело отдать себя служению Отечеству, дабы обеспечить своих детей и внуков достойной жизнью. — Константин Николаевич усмехнулся — Иного вы мне и не оставили.
— Но ведь они и сейчас не бедствуют, — слегка насторожено спросил Саша.