Весь этот джакч.Дилогия
Шрифт:
Уже миновали мост, когда по радио передали сигнал к спуску флага. Не останавливаясь, хором исполнили «Славу Отцам» (тренер выбивал ритм на баранке, Илли – на штурманской панели, с которой давно поснимали все приборы), потом – «Горную стражу». Лимон вытирал слёзы, но это были слёзы восторга. Он очень любил эти минуты – подъёма и спуска флага. Какой-то настоящий, подлинный восторг вырывался из груди, и не сам он пел – всё в нём пело. А давай ту, которую… – сказала Илли. Про курсантов песню никто не знал, и Лимон исполнил её соло. Все уже устали. Тренер вытирал рукавом пот с лица.
– Отличная песня, – сказал он. – Потом дашь списать слова?
– Обязательно, – улыбнулся Лимон. Он тоже устал.
Лагерь был тёмен, горели лишь фонари под навесом кухни да рядом с грибком часового при флаге. Лимон обратил внимание, что машин не было ни одной – наверное, ушли в город за новой партией отдыхающих. Приедут утром…
За столом сидели взрослые, о чём-то негромко разговаривали.
– Пойдёмте, – сказал тренер разведчикам (а именно разведчиком Лимон ощущал себя и остальных, кто был в рейде по тылам). – Во-первых, перекусим, во-вторых, надо же узнать, где вас поселили.
Почему-то эти последние метры дались трудно, нога цеплялась за ногу, а мелкашка оказалась удивительно тяжёлой и била сзади под коленки.
– Как успехи, Руф? – спросил инженер-бригадир.
– Нормально, – сказал тренер. – Вот, угостили…
Он с грохотом уронил на стол тяжёлый окорок, потом поставил бутыль.
– Но это пока ничего не значит. Фермеры хотят, чтобы ребятишки у них немного поработали.
– Это мы предвидели. Некоторые родители категорически против… да вы садитесь. Мьеда, насыпь фуражирам кашки. Обучаемые, быстро ешьте – и по койкам. Мьеда, посмотри по спискам, кто где будет жить…
– Спасибо, не надо каши, – сказал Лимон. – Если можно, попить.
– Мне тоже, – сказала Илли.
– А можно попробовать? – спросил Тимбл и ткнул пальцем в свёрток с окороком; Лимон наконец научился его и Лахара уверенно различать. Как выяснилось, они вовсе не братья и вообще до сегодняшнего дня друг друга не знали – в нашем-то крошечном городке. И вроде бы не похожи… но не отличить. Как хочешь, так и понимай. Загадка природы.
– Можно, – сказал тренер, развернул холстину и стал длинным тонким ножом отстругивать прозрачные ломти. Тут же протянулись руки… – Но на ночь много съедать не советую, пронесёт. До сортира не добежите.
– Добежим, – сказал Лахар с набитым ртом.
– Так вот, – продолжал бригадир. – Некоторые родители против. Делать какую-то привилегированную группу я не намерен, это значит сразу посеять в лагере раздор. А как-то хитрить и изворачиваться…
– Сделать так, чтобы право ехать на ферму надо было заслужить, – тихо сказала Илли.
– Что? – переспросил бригадир.
– Чтобы это было наградой. Вот как мы сегодня… это ведь, можно сказать, награда за доблестный труд?
– Ну… да. Отлично, девушка. Ещё две такие идеи, и пойдёте мне в помощники. Звать вас?..
– Илли Хаби.
– Вы дочка Гила?
– Да.
– Я его хорошо знаю. Бодались с ним крепко… Ну, всё. Мьеда, нашла списки?
– Я их не теряла, – сердито отозвалась Мьеда, низенькая квадратная девушка в армейской юбке и тяжёлых шнурованных ботинках до колен. – Илли Хаби – вторая палатка. Лахар Сай-Белон – третья. Тимбл Игу – третья. Джедо Шанье – пятая. Да, сдай винтовку в оружейную.
– Это где?
– В тире. Сейчас провожу.
– Всё ясно? – спросил бригадир. – Бегом – марш!
Наутро ладони Лимона стянуло так, что он с трудом держал ложку. Пришлось снова идти к врачу. Лимон боялся, что отдирать присохшие бинты будет очень больно, однако обошлось – срезанные, они легко отвалились сами, оставив на голом мясе тонкий слой жидкой белёсой кашицы. Почти нормально, сказал доктор, рассматривая раны, ещё дня два – и начнёт всё зарастать. Он положил свежие салфетки и заново перебинтовал.
– Свободен, боец, – скомандовал он. – Следующий!
Лимон убежал.
Как раз стали подъезжать машины из города. Лимон увидел Сапога, Маркиза и Пороха, выгружающих на землю какие-то длинные свёртки. Рядом с ними уже крутился Шило.
– Привет, парни!
– Здорово, калека, – потрепал его по плечу Порох.
– Что это?
– Рейки, плёнки, бумага. Решили устроить соревнование по змеям. Ну, и воздушные бои.
– Отлично!
– Шило говорит, ты яростно копал? Хотел прорыть дыру в другой Мир?
– Не дали, – сказал Лимон. – Лопату отобрали, а самого услали подальше. Но, говорят, не здесь надо рыть, а в долине Зартак. Там будто бы даже готовый ход есть. Только его предстоит ещё найти.
– Кто говорит?
– Бал-Акрад, бывший учитель физики. Помнишь такого?
– Старый совсем?
– Да.
– Помню.
– Я с ним не так давно познакомился…
Это было в первый момент не самое приятное знакомство. Лимон спасался от совершенно дурной неизвестно откуда взявшейся собаки – и перепрыгнул через забор в чей-то двор. А хозяин решил, что это покушаются на его цветник. Цветник действительно был богатый, но на кой Лимону цветы? В общем, недоразумение удалось разрешить, хотя и не сразу. Однако удалось. После чего Лимона угостили компотом из маленьких слив и подсохшим пирогом с вареньем. И разговор получился весьма интересный…
– …Вот, говорит, представь мячик, обложенный со всех сторон такими же мячиками. Если мячики одинаковые, то вокруг центрального мячика их будет двенадцать. Значит, в двенадцати точках они прилегают к нашему. И значит, в этих точках влияние других миров будет сильным и даже заметным. А что это? А это ОО, Области Отклонений, такие места, где законы природы не совсем такие, как везде. И там всякое такое находят, что можно изменить мир. «Собиратели брызг», помните? – Сам он фильм не смотрел, однако знал, что все остальные смотрели. – Но дело в том, что мячики могут быть и не одинакового размера – тогда места соприкосновений будут лежать не совсем… как это сказать?.. не совсем точно. Не в нужных местах, не в вычисленных. И, похоже, что так и есть, потому что известны три ОО, а там, где могло быть четвёртое, ничего особенного нет, просто песок и дорога. Но это коса Бергез, там океан с одной стороны, а с другой бездонные болота, и может быть… в общем, вы меня понимаете. И остальные ОО лежат или на дне океана, или на землях Островной империи…