Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Томас уменьшил скорость спуска — медленней, еще! С легким толчком субмарина коснулась дна, подняв серые клубы ила. Когда мгла рассеялась, стало видно, что дно покрыто бугристым осадком. По нему ползали пожиратели ила — перевернутые чашки, окаймленные по краю зияющими ртами. В отдалении, куда лучи прожекторов едва доходили, зарылись в осадок лапы якоря, оплетенные теряющимися во тьме петлями каната. По левому борту виднелись покрытые ризоидами келпа черные скалы. Сквозь водорослевые джунгли проскальзывали черные тени — очередной отряд служителей хозяина моря.
К якорю и канату уже прицепились мелкие ползуны. Паниль знал, что и то и другое сделано из местной мягкой стали и продержится не больше нескольких суток. Эрозии в океанах Пандоры могли противостоять только плаз и пласталь.
Эта мысль напомнила ему, насколько хрупка их связь с внешним миром. Он перевел взгляд на мерцающие за лучами прожекторов драгоценности. Их вспышки словно говорили: «Мы здесь… здесь… здесь…»
Томасу огоньки келпа больше напоминали индикаторы на панели огромного компьютера. Ассоциация эта родилась еще раньше, когда он просматривал записи, полученные предыдущими экспедициями. Он высказал свою идею Ваэле, когда та учила его выживанию в океанах Пандоры — «компьютер может перемалывать числа куда быстрее человека, формировать больше ассоциаций за короткое время». Так родилось его предложение — записывать комбинации огней, прогонять через компьютер, выискивая повторяющиеся сочетания, и воспроизводить.
Ваэлу восхитила изящная простота этого решения — обойтись без опасного сбора и анализа образцов, без органического базиса, перейти напрямую к логическим структурам. Сказать келпу: «Мы видим тебя, знаем, что ты мыслишь. Мы тоже мыслим. Научи нас своему языку».
Томас вглядывался в игру огоньков. Хотелось сказать, что те напоминают ему свечи на рождественской елке, но он знал, что спутники его не поймут.
«Рождество!»
От одного этого слова Томас ощущал себя древним старцем. Корабельники не отмечали Рождества — они верили в другие страсти. Возможно, единственным человеком в этой вселенной, который в силах был понять суть Рождества, была Хали Экель. Та, что видела лобное место.
Но какое касательство имеют лобное место и страсти Господни к огонькам, мерцающим в глубине?
Томас сверлил взглядом экран.
«И что я должен увидеть? Марикультуру?»
Будут ли корабельники вынуждены уничтожить келп? Распять его ради собственного выживания?
«Рождество… и марикультура».
Игра огней завораживала. Троих подводников захватило чудо молчаливого бдения, и Томас ощутил, как наполняет его священный ужас откровения. Здесь, на дне морском, велась бухгалтерия Пандоры, учет всех сделок, совершаемых биосферой планеты. Даже не биржа — банковское хранилище, где людскому взору открывались величественные пути био- и геохимического обмена.
«Что творишь ты, о могучий келп?»
И что хотел показать ему здесь Корабль?
Томас не ожидал ответа на этот вопрос. Ответ нарушил бы правила игры. Здесь он был оставлен на произвол судьбы.
«Играй, мой бес!»
Он смутно сознавал, как давит на гондолу водная толща. Подводники были еще живы только попущением келпа и только склонившись перед ним могли уцелеть. Предшественники их выживали только благодаря осторожности и сдержанности. Что может келп воспринять как угрозу? Многоцветные огоньки в темноте вдруг показались Томасу зловещими.
«Мы слишком доверчивы».
Голос Паниля прервал его раздумья, полные молчаливых страхов.
— Начинают выделяться повторяющиеся комбинации.
Томас покосился на пульт рекордера слева от себя. Индикаторы показывали, что система готова к воспроизведению. Внешние светильники субмарины станут повторять все комбинации огоньков, которые компьютер сочтет осмысленными.
Они скажут келпу: «Смотри! Мы говорим с тобой. Что мы лепечем?»
Это привлечет внимание водорослевого леса. Но что тот сделает в ответ?
— Келп наблюдает за нами, — проговорил Паниль. — Чувствуете?
Томас мысленно согласился с ним. Окружавший лагуну келп смотрел и ждал. На миг Томас вновь ощутил себя тем мальчишкой, что давным-давно переступил порог интерната на Лунбазе. Там он узнал то, о чем умалчивает большинство учителей: знание может быть опасно.
— Если он смотрит, то где у него глаза? — прошептала Ваэла.
Томасу вопрос показался бессмысленным. Келп мог обладать такими органами чувств, какие корабельникам не под силу представить. С тем же успехом можно было спросить: а где глаза у Корабля? Но отрицать, что субмарина находилась в центре внимания келпа, он не мог. Чужое присутствие в гондоле было почти ощутимо.
Зажужжал рекордер, и загорелись зеленые огоньки — воспроизведение началось. В каком порядке загорались пузырьковые лампы на корпусе, Томас не имел понятия — внешние сенсоры показывали только многоцветное мерцание, играющее на взвешенной в воде мути.
Огни в водорослевом лесу мигали по-прежнему.
— Он нас игнорирует. — Это Ваэла.
— Рано утверждать, — возразил Паниль. — Каково время реакции келпа? Да может, мы еще ничего ему не сказали.
— Попробуем запустить узоры, — предложила Ваэла.
Томас кивнул, запуская подготовленную программу. Они предусмотрели и другой подход — маленький экранчик над панелью рекордера показывал те фигуры, что вспыхивали одна за одной на корпусе субмарины: «пифагоровы штаны», потом пересчет палочек, галактическая спираль, игра в камушки…
Никакого ответа.
Смутные тени плавающих вокруг существ мелькали по-прежнему. Ничего не изменилось.
— Мне это мерещится, — пробормотала Ваэла, глядя на свои экраны, — или огни стали ярче?
— Может, немного, — ответил Томас.
— Ярче, — уверенно ответил Паниль. — Но мне кажется, что вода… мутнеет. Если… Гляньте на якорный канат!
Томас переключился на изображение с экрана Паниля. Сенсоры предупреждали, что сверху приближается какой-то большой предмет.
— Канат провис… — проговорила Ваэла. — Он тонет!
Не успела она договорить, как трое подводников увидали, что в лучи прожекторов вплывают остатки цеппелина — черные складки, грязно-оранжевые клочья пластика. Порванный баллон накрыл плазовый купол над их головами. Донные жители в страхе уплывали, огни келпа замерцали яростно и погасли, когда ткань обволокла всю субмарину.