Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Маккай, у меня огромная власть среди людей и даже среди некоторых Говачинов в Уорренах — и кое-где еще. Для этого я должна содержать определенные боевые силы, в том числе те, что сражаются физическим оружием.
Он кивнул. Тон ее был такой, словно она читала лекцию ребенку, но Маккай принял это, распознав заботу о себе.
— Сначала мы пойдем, — сказала Джедрик, — в ближайшую тренировочную зону, где мы поддерживаем необходимое преимущество власти над одним из моих отрядов.
Повернувшись, она вывела его в холл и вниз по лестнице, сторонящейся помещения клетки. Однако мысли о том гигантском расходе пространства с его странным обитателем напомнили Маккаю о Пчарки.
— Почему ты держишь Пчарки в заточении? — спросил он, обращаясь к спине Джедрик.
— Таким образом исключается возможность побега.
Она не стала детально отвечать на столь нелепый вопрос.
Немного погодя они вышли во внутренний двор, который приютился между прочных стен возвышавшихся зданий. Лишь далеко вверху виднелся квадратик неба. Освещение обеспечивали светящиеся трубки на стенах. Здесь было две команды, стоявшие лицом друг к другу в центре двора. Это были люди, мужчины и женщины. Каждый был вооружен чем-то вроде трубки с жезлообразным выступом. Несколько людей заняли позицию наблюдателей вокруг двух команд. У дверей, через которые прошли Джедрик и Маккай, был пост охраны с пультом управления.
— Это штурмовой отряд, — пояснила Джедрик, указывая на команды во дворе. Она повернулась и посовещалась с двумя молодыми мужчинами на посту.
Маккай сделал грубый подсчет численности команд: около двухсот человек. Было очевидным, что все остановилось из-за присутствия Джедрик. Он подумал, что отряд состоит из подростков, едва понюхавших крови в жестокой нищете Досади. Это вынудило его произвести переоценку своих способностей.
По тому, как Джедрик вела себя с двумя мужчинами, Маккай догадался, что она хорошо их знает. Они пристально внимали всему, что она говорила. Еще они поразили его тем, что были слишком молоды для такой ответственности.
Другое дело тренировочная зона. Она была угнетающе похожа на другие такие же помещения, виденные им в тихих заводях Консента. Военные игры были постоянным соблазном среди некоторых видов, соблазном, который Бюсаб до сих пор ухитрялся переводить в такие отвлечения, как фетишизация оружия.
Среди преследующего его зловония Маккай уловил слабый запах стряпни. Он принюхался.
Повернувшись к нему, Джедрик сказала:
— Курсантов только что кормили. Это часть их платы.
Похоже было, что она читала его мысли и теперь наблюдала за ним, ожидая какой-нибудь реакции.
Маккай мельком оглядел тренировочную зону. Их здесь только что кормили? На земле не осталось ни крошки. Его поразила осторожность в обращении с пищей, которую он видел и совершенно оставил без внимания раньше.
Джедрик снова продемонстрировала легкость, с какой она читала его самые потаенные мысли.
— Ничего не пропадает, — пояснила она и отвернулась.
Маккай проследил за ее взглядом. У дальней стороны двора стояли четыре женщины с оружием в руках. Вдруг Маккай сосредоточился на женщине слева, внушительно выглядевшей даме средних лет. У нее в руках было… этого не могло быть, но…
Джедрик направилась через двор к женщине. Маккай поплелся следом, разглядывая ее оружие. Это была увеличенная версия пентрата из его набора! Джедрик коротко переговорила с женщиной.
— Это новое?
— Да. Стигги принес его сегодня утром.
— Пригодно?
— Мы думаем, да. Оно каким-то образом фокусирует взрыв с большей концентрацией, чем наше снаряжение.
— Хорошо, продолжай.
Возле стены за спиной женщины стояли еще курсанты. Один, пожилой однорукий мужчина, попытался привлечь внимание Джедрик, когда она вела Маккая к ближайшей двери.
— Не могли бы вы сказать, когда мы…
— Не сейчас.
В проходе за дверью Джедрик повернулась и встала перед Маккаем.
— Твои впечатления о нашем обучении. Быстро!
— Не слишком разностороннее.
Она явно зондировала его подсознательные реакции, требуя инстинктивного ответа, не контролируемого рассудком. Ответ вызвал сердитое выражение на ее лице, эмоциональную искренность, которую она сможет оценить только в ближайшем будущем. Немного погодя Джедрик кивнула.
— Это коммандо. Функции коммандо должны были бы быть взаимозаменяемы. Жди здесь.
Она вернулась на тренировочную площадку. Маккай, наблюдая через открытую дверь, видел, как она говорила с женщиной с пентратом. Вернувшись, Джедрик одобрительно кивнула Маккаю.
— Что-нибудь еще?
— Они все чертовски молоды. Тебе следовало бы позаботиться о нескольких ветеранах, чтобы они обуздывали импульсивность новобранцев.
— Да, я уже сама думала об этом. Маккай, я хочу чтобы ты в будущем каждый день заходил сюда на часок, понаблюдать за тренировкой. Но не вмешивайся. Просто докладывай мне о своих впечатлениях.
Маккай кивнул. Ясно, что она посчитала его полезным, а это шаг в нужном направлении. Но назначение это было идиотским. Эти жестокие дети владеют оружием, способным превратить Досади в пепелище. Хотя такое положение дел прямо-таки возбуждало. Маккай даже не пытался этого отрицать. Что-то в человеческой психике отзывалось на массовое насилие — собственно, на насилие любого сорта. Это было связано с человеческой сексуальностью — древнее волнение из самых примитивных времен.
Джедрик, однако, шла вперед.
— Держись рядом.
Теперь они взбирались по внутренней лестнице. Маккай старался не отставать, но все его мысли были заняты пентратом в руках одного из людей Джедрик. Его поразила скорость, с которой они скопировали и увеличили устройство. Это лишний раз подтверждало опасения Аритча насчет Досади.
На верху лестницы Джедрик постучала в дверь. Отозвался мужской голос.
— Входите.
Дверь открылась и, немного погодя, Маккай обнаружил, что находится в небольшой необитаемой комнате с открытым порталом в дальней стене. Этот портал вел в нечто, выглядящее большей по размерам, хорошо освещенной зоной. Оттуда доносились голоса, настолько приглушенные, что практически ничего нельзя было разобрать. Маленькую комнату заполнили стол и пять стульев. Окон не было, но светильник над головой обеспечивал приличное освещение. Низкий стол был накрыт огромным листом бумаги с нанесенным на нем линиями цветных диаграмм.