Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Чертовы коммуняки, — пробормотал военный.
— По-моему, мы даром тратим время, — сказал Летчли.
— Не стоит обманывать себя, — ответил Сабантос, направившись к заднему выходу из здания. — Когда корабль тонет, нужно спасать то, что возможно. Я думаю, священник объяснил бы это примерно так: «Бог ниспосылает нам несчастия, и это главное испытание веры».
— Естественно, испытание веры, — проговорил Летчли, стараясь не отставать от Сабантоса. — Я боюсь, что мне придется согласиться с теми, кто скажет, что это посеет разруху, хаос, анархию.
— Разумеется, —
Сабантос вдруг заметил, что на всей территории Института нет света. «Авария на подстанции, — подумал он. — Возможно, они переключили «Мид Холл» на аварийный режим электропитания, не предупредив нас».
Один из военных сказал Летчли, взяв его за руку:
— Обойдите вокруг корпуса «Мид Холл», когда окажитесь у медицинского факультета, войдите туда через черный ход. Поторопитесь, у вас мало времени.
Сабантос спустился по лестнице и оказался в темном проходе, ведущем из «Мид Холла». Их путь был еле-еле освещен фонарем, видневшимся где-то вдалеке. Летчли в темноте наткнулся на Сабантоса, со словами: «Простите!»
Было такое впечатление, что кругом передвигаются тени и силуэты. Внезапно ученых ослепил яркий луч фонаря, который был тут же выключен.
— Вниз, быстро! — раздался голос откуда-то из-за угла строения.
Их схватили и повели вниз по лестнице, через какую-то дверь, затем сквозь тяжелые занавеси, потом через еще одну дверь, и, наконец, они оказались в небольшом, тускло освещенном помещении. Сабантос узнал его: это был медицинский склад, который оказался достаточно быстро освобожден от содержимого. Только маленькая коробка с компрессами лежала на полке справа от Сабантоса.
В помещении стоял сильный запах табачного дыма и пота. В темноте виднелись силуэты нескольких людей, некоторые из них были в форме.
Человек с широким подбородком и звездой бригадного генерала на погонах стоял напротив Сабантоса.
— Рад, что вы добрались сюда в сохранности. Все ли находятся в том помещении?
— Да, все до одного, — ответил Сабантос, сглотнув слюну.
— Как насчет формулы препарата № 102?
— Что ж, — ответил Сабантос, неестественно улыбнувшись, — я предпринял насчет нее некоторые меры предосторожности, честно говоря, я отправил несколько ее копий моим…
— Нам это известно, — ответил генерал. — В течение месяцев мы перлюстрировали и цензурировали всю почту, исходящую отсюда. Я думаю, это те письма, которые вы напечатали в казначействе?
— Так они…
Сабантос побледнел.
Летчли перебил его:
— В самом деле, что здесь происходит? Я думал, мы…
— Спокойно, — перебил его генерал. Он перевел внимание на Сабантоса.
— Итак?
— Я… м-м-м…
— И те, что мы нашли под полом в его комнате, — сказал человек, стоящий в дверях, — были напечатаны одним и тем же лицом, сэр.
— Но я хочу знать, не сделал ли он еще каких-либо копий, — ответил бригадный генерал.
Выражение лица Сабантоса говорило о том, что он не делал других копий.
— Ну… я… —
— Я не вижу необходимости… — перебил его Летчли.
Выстрел из пистолета с глушителем, похожий на звук открывающейся бутылки, подкосил его. Раздался еще один выстрел. Летчли и Сабантос были мертвы еще до того, как коснулись земли. Человек в дверях отошел назад, протирая пистолет. В ночной тишине прогремел взрыв, словно подчеркивая их смерть.
Через некоторое время в помещение зашел человек.
— Стены обрушились так, как мы и планировали. Напалм и термит довершат дело. От этих грязных коммуняк не останется и следа!
— Отлично, капитан! — сказал генерал. — С этим покончено. Нужно лишь не допускать гражданское население на прилегающую территорию, пока мы не будем уверены, что все в порядке.
— Так точно, сэр!
Человек исчез, закрыв за собой дверь.
Гудмэн, бригадный генерал, задумался. Он пощупал карман, в котором лежала единственная оставшаяся копия формулы препарата № 105. «Они все были хорошими людьми. Лучшими. Нужно будет по-другому отбирать участников следующего проекта: исследования возможностей применения препарата № 105 в военных целях», — рассуждал генерал.
— Необходимо сжечь эти трупы так, чтобы превратились в золу, — сказал он, указывая на тела Сабантоса и Летчли. — Добавьте их к тем, что вы нашли в здании.
Из неосвещенной части помещения раздался грубый низкий голос:
— Что мне сказать сенатору?
— Скажите, что считаете нужным, — сказал бригадир. — Я лично доложу ему впоследствии.
«Есть прямое применение препарату. Сенатор у нас в руках», — подумал он.
— Чертовы любители негров, — произнес низкий голос.
— О мертвых или хорошо, или ничего, — ответил ему обладатель ровного тенора из угла помещения.
Человек в черном костюме выбрался на свободное пространство между трупами и начал молиться еле слышным шепотом.
— Доложите мне, когда огонь погаснет, — сказал бригадный генерал.
По книге
Вы будете принимать свою работу всерьез. Бесчисленное множество еще не рожденных человеческих детей рассчитывают на вас, тех, кто держит открытыми линии связи через враждебный космос. Позвольте УП-сетям выйти из строя, и человечество будет обречено.
Он был слишком стар для такой работы, даже если его и звали Ивер Норрис Гамп, лучший, по общему признанию, ремонтник за всю девятисотлетнюю историю компании. Если бы кто-нибудь, за исключением старого друга Посса Вашингтона, позвал его на помощь, то получил бы вежливый отказ за подписью «Инг». Полуотставка давала возможность ремонтнику не браться за выполнение опасных заданий.
Теперь, после трех часов дежурства в полном вакуум-костюме в кромешной тьме трубы Скорноффа, у Инга все кости болели от усталости. Боль подавляла ясность мышления и способность к выживанию, ему это было прекрасно известно.