Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Хават верой и правдой служил трем поколениям Атрейдесов, — ответила Джессика. — Он достоин всего уважения и доверия, которыми мы можем заплатить ему… и еще много большего.
— Когда отец недоволен каким-нибудь твоим поступком, — хмыкнул Пауль, — он говорит «Бене Гессерит!» таким тоном, словно это ругательство.
— И что же во мне не нравится твоему отцу?
— Ну, в частности, ему не нравится, когда ты с ним споришь.
— Ты — не твой отец, Пауль.
И Пауль подумал: «Это сильно обеспокоит ее, но я должен рассказать ей, что говорила эта Мэйпс относительно предателя среди нас».
— Что ты скрываешь, Пауль? — спросила Джессика. — Это совсем на тебя не похоже.
Он пожал плечами и подробно пересказал свой разговор с Мэйпс.
А Джессика подумала о послании на листе и, неожиданно решившись, показала лист Паулю и прочитала зашифрованное сообщение.
— Надо немедленно сообщить отцу, — сказал Пауль. — Я пошлю ему шифрограмму.
— Нет, — возразила Джессика. — Придется подождать, пока ты не останешься с ним наедине. Чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше.
— Ты хочешь сказать, что мы никому не можем доверять?
— Дело не совсем в этом, — объяснила она. — Возможно, так и было задумано, чтобы послание попало к нам. Те, кто оставил его для нас, могли верить, что все это правда; но что, если единственной целью всего этого было получение нами этого сообщения?..
Лицо Пауля оставалось таким же мрачным.
— Чтобы ослабить нас, посеяв в наших рядах недоверие и подозрение…
— Поэтому ты должен наедине и с величайшей осторожностью рассказать отцу об этой возможности, — кивнула Джессика.
— Понимаю.
Она повернулась к высокому окну-светофильтру и смотрела теперь туда, где на юго-западе садилось солнце Арракиса — желтый из-за стекла шар над изломанной линией скал.
Пауль повернулся вместе с матерью.
— Я тоже не думаю, что это Хават. Может, Юйэ?
— Он не из особо приближенных или особо доверенных лиц, — возразила Джессика. — Кроме того, я могу поручиться, что он ненавидит Харконненов не меньше, чем мы. Если не больше.
Пауль глядел на скалы, думая: «И это никак не может быть Гурни… или Дункан. Кто-то рангом ниже?.. Нет, невозможно. Они все происходят из семей, которые были нам верны в течение поколений — и по веским основаниям».
Джессика потерла лоб, ощутив навалившуюся усталость. Сколько же тут опасностей!.. Она рассматривала ландшафт, желтый от цветного стекла. За герцогской землей раскинулись складские территории — позади высокой ограды виднелись бункеры, где хранилась меланжа, вокруг — сторожевые вышки-треножники, похожие на испуганных пауков. Отсюда можно было увидеть по меньшей мере двадцать таких складских дворов, протянувшихся до самых скал Барьерной Стены.
Окрашенное светофильтром солнце медленно утонуло за горизонтом. Сразу же высыпали звезды. Одна яркая звезда висела так низко над горизонтом, что ее свет как бы дрожал — она мерцала в четком, размеренном ритме: тик-тик-тик — тик-тик-тик — тик…
Она почувствовала, как Пауль пошевелился в темноте рядом с ней.
Но Джессика сосредоточилась на этой яркой одинокой звезде, осознав вдруг, что та висит слишком низко — что свет ее исходит из точки, расположенной ниже кромки скал.
Кто-то подавал сигналы!
Она попыталась прочесть сообщение, но код был совершенно незнакомым.
На равнине под скалами зажигались новые огни — желтые точки на темно-синем, почти черном фоне. И один огонек — левее и чуть в стороне от скопления — вдруг стал ярче и замигал в ответ первому: тик-тик — тик — тик-тик-тик-тик… очень быстро.
И погас.
Тотчас погасла и фальшивая звезда в скалах.
Это были сигналы… и они наполнили ее дурными предчувствиями.
Зачем потребовались огни? — спросила она себя. Почему они не могли воспользоваться обычными коммуникаторами?
Ответ был очевиден: коммуникационная сеть наверняка прослушивалась сейчас агентами герцога Лето. Следовательно, использование световых сигналов могло означать только то, что сигналили его враги — харконненские агенты.
Раздался стук в дверь, и они услышали голос человека Хавата:
— Все в порядке господин… миледи. Мы готовы немедленно проводить молодого господина к его отцу.
Глава 11
Говорят, что герцог Лето, закрыв глаза на опасности Арракиса, безрассудно вошел прямо в западню. Не будет ли более основательным предположение, что, долго живя в условиях крайней опасности, он недооценил изменение ее интенсивности? Или, быть может, он намеренно пожертвовал собой, чтобы сын его мог найти лучшую жизнь? Все данные ясно свидетельствуют, что герцог был человеком, которого нелегко обмануть.
Герцог Лето стоял, опираясь о парапет диспетчерско-контрольной башни космодрома, расположенного на окраине Арракина. Над южным горизонтом сплюснутой в овал серебряной монетой висела Первая луна. Под ней, сияя словно глазурь, сквозь пыльную дымку проступали зубчатые скалы Барьерной Стены. Слева от герцога во мгле светились огни Арракина — желтые… белые… синие.
Он думал об уведомлениях, разосланных за его подписью во все населенные пункты планеты: «Наш великий Падишах-Император поручил мне вступить во владение этой планетой и положить конец всем спорам».
Ритуалистическая формальность этой процедуры вызвала у него прилив чувства одиночества. Кого обманула эта глупая видимость законности? Уж конечно, не фрименов. И не Младшие Дома, контролирующие внутреннюю торговлю Арракиса… почти все до одного остающиеся харконненскими тварями.
Они пытались убить моего сына!
Он с трудом справился с нахлынувшей яростью.
Герцог увидел огни машины, ползущей из Арракина к посадочному полю. Он надеялся, что это — транспортер охраны, везущий Пауля. Задержка раздражала, хоть он и понимал, что она объяснялась мерами предосторожности, принятыми службой Хавата.