Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Юйэ повернулся, увидел чашку в руках у Мэйпс:
— Это что?
— Кофеин, — ответила Джессика.
Юйэ принял чашку, протянул ее Дункану.
— Ну-ка выпей это, приятель, — велел он.
— Н-не х'чу больше пить, — мотнул головой Айдахо.
— Я сказал, пей!
Голова Айдахо качнулась в сторону Юйэ, он, волоча охранников, сделал неверный шаг в сторону доктора.
— М-мне… мне надоело угождать Империи, док. Пускай в эт'т раз бу'т по-моему.
— Хорошо, только сначала выпей это, — ответил Юйэ. — Пей, это всего лишь кофеин.
— Дрянь, как у… как все здесь. Чертово с'нце слишк'м йяркое. Цвет у всего тут н-неправильный. Все тут не так. Или…
— Ну, будет, ведь ночь на дворе. — Юйэ старался говорить убедительно. — Будь паинькой, выпей это. Тебе сразу станет лучше.
— А й-я не хочу, чтобы мне стало л-лучше! — упрямо возразил Айдахо.
— Мы не можем препираться здесь всю ночь, — сказала Джессика и подумала: «Тут нужен небольшой шок!»
— Вам незачем здесь оставаться, миледи, — заметил Юйэ. — Я все сделаю.
Джессика покачала головой, шагнула к Айдахо, наотмашь ударила его по щеке.
Айдахо отшатнулся, увлекая за собой охранников. Он бешеными глазами смотрел на нее.
— Никто не смеет так вести себя в доме своего герцога, — холодно сказала она, вырвала у Юйэ чашку, расплескав почти треть, и сунула ее Дункану. — А теперь пей! Это приказ.
Айдахо резко вскинулся и, мрачно и зло глядя на Джессику с высоты своего роста, медленно произнес, тщательно выговаривая слова:
— Я не подчиняюсь приказам проклятых харконненских шпионов.
Юйэ застыл на мгновение и резко обернулся к Джессике.
Она побледнела, но кивнула. Теперь ей, во всяком случае, все было ясно — отдельные детали сложились, все те странные слова и поступки, которые она замечала в последние дни, — теперь она могла все это как бы истолковать. Ее охватил гнев — такой сильный, что она едва могла сдержать его. Потребовалась вся ее Бене-Гессеритская подготовка, чтобы успокоить пульс и дыхание. Но даже тогда она чувствовала, как обжигает ее этот гнев.
Когда надо вызнать что-нибудь у дамы или приглядеть за ней, всегда посылают Айдахо!..
Она метнула в Юйэ пылающий взгляд. Тот потупился.
— Вы это знали?! — требовательно спросила она.
— Я… слышал разговоры, миледи. Сплетни. Но я не хотел отягощать вашу ношу лишним грузом…
— Хават! — резко сказала она. — Я желаю немедленно видеть Суфира Хавата!
— Но, миледи…
— Немедленно.
«Конечно это Хават, — думала она. — Если бы такое подозрение высказал кто-то другой, оно было бы отвергнуто тотчас».
Айдахо потряс головой, пробормотал: «К ч-черту всю йэту мерзось…» Джессика взглянула на чашку у себя в руках и внезапно выплеснула ее содержимое в лицо Айдахо.
— Заприте его в одной из гостевых комнат восточного крыла, — скомандовала Джессика. — Пусть проспится.
Стражники были явно расстроены.
— Может быть, отвести его в какое-нибудь другое место, миледи? — уныло, спросил один. — Например…
— Ему надо быть здесь! — отрезала Джессика. — У него тут задание. — В ее голосе звучала горечь. — Он у нас мастер по слежке за женщинами.
Стражник сглотнул.
— Тебе известно, где сейчас герцог? — спросила она.
— Он на командном пункте, миледи.
— Хават с ним?
— Хават в городе, миледи.
— Немедленно найди его и приведи ко мне, — велела Джессика. — Я буду в своем кабинете.
— Но, миледи…
— Если понадобится, я вызову герцога, — холодно проговорила она, — но я надеюсь, мне не придется этого делать. Не хотелось бы беспокоить его этим.
— Слушаюсь, миледи.
Джессика сунула Мэйпс опустевшую чашку, встретилась взглядом с ее вопрошающими — синее на синем — глазами.
— Можешь идти спать, Мэйпс.
— Вы уверены, что я вам не понадоблюсь?
Джессика мрачно усмехнулась:
— Уверена.
— Не может ли все это подождать до утра? — спросил Юйэ. — Я сейчас дал бы вам транквилизатор, и…
— Идите к себе. Я сама разберусь, — сказала Джессика и, чтобы смягчить резкость приказа, потрепала Юйэ по руке. — Это все, что вы можете сделать.
Высоко подняв голову, она резко повернулась и пошла в свои апартаменты. Холодные стены… коридоры… знакомая дверь… Джессика распахнула ее, вбежала и захлопнула дверь за собой. Долго стояла, невидящими глазами уставясь на подернутые дымкой силового поля окна. Хават! Неужели это его удалось купить Харконненам? Ну что ж, посмотрим…
Джессика подошла к глубокому старомодному креслу, покрытому вышитым чехлом из выделанной кожи шлага, подвинула кресло, чтобы видеть дверь. Внезапно она очень отчетливо ощутила крис, пристегнутый к ноге. Отстегнула и надела на руку, попробовала, легко ли выскальзывает клинок в ладонь. Снова оглядела комнату, запоминая расположение всех вещей в ней — на случай всяких неожиданностей: в углу полукресло, стулья с прямыми спинками вдоль стены, два низких стола, у двери в спальню — цитра на подставке.
Плавающие светильники лили бледный розовый свет. Она притушила их, села в кресло, погладила шитый чехол. Царственная массивность кресла — это именно то, что ей сейчас нужно.
«Теперь пусть приходит, — думала она. — Посмотрим…». Она приготовилась к ожиданию, как учит этому Бене Гессерит: набираться терпения и копить силы.
Стук в дверь раздался раньше, чем она рассчитывала. Она сказала «Входите», и вошел Хават.
Джессика следила за ним, до вставая с кресла, видя переполняющую его энергию, — явно вызванную наркотиками. А сквозь эту энергию проглядывала огромная усталость. Слезящиеся глаза блестели. Обветренное лицо казалось желтоватым в розовых лучах светильников. На правом рукаве темнело большое мокрое пятно.