Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Джессика поняла, что сегодня у него не обошлось без крови.
Указав на один из стульев с прямой спинкой, Джессика велела:
— Возьми тот стул и садись напротив меня.
Хават поклонился и сделал так, как было сказано. «Вот пьяный идиот, Айдахо чертов!..» — думал он. Он изучал лицо Джессики, пытаясь придумать, как поправить дело.
— Нам давно пора выяснить отношения, — начала Джессика.
— Что взволновало вас, миледи? — Хават сел, упер ладони в колени.
— Хватит изображать невинность! — резко сказала она. — Если Юйэ еще не объяснил тебе, почему тебя вызвали, то кто-нибудь из твоих шпионов в моем окружении донес наверняка. Настолько-то мы можем быть откровенны друг с другом!
— Как вам угодно, миледи.
— Прежде всего ответь мне на один вопрос, — сказала Джессика. — Итак: ты сейчас — харконненский агент?
Хават подскочил, его лицо потемнело от гнева.
— Вы смеете так оскорблять меня?!
— Сядь, — спокойно сказала она. — Ты оскорбил меня так.
Хават медленно опустился в кресло.
Джессика, читая знаки на так хорошо знакомом ей лице, слегка расслабилась и глубоко вздохнула. Нет, это не Хават.
— Теперь я знаю, что ты верен моему герцогу, — произнесла она. — И я готова простить нанесенное тобой оскорбление.
— А разве есть что прощать?
Джессика нахмурилась: «Следует ли мне сейчас использовать мой козырь?.. Рассказать ли ему о том, что эти несколько недель я носила в моем лоне дочь герцога? Нет… даже сам Лето не знает об этом. Это только осложнило бы его жизнь и отвлекло бы — как раз тогда, когда он должен сосредоточить все силы на спасении собственной жизни. А это — это я еще успею использовать».
— Правдовидица, конечно, узнала бы истину, — сказала она. — Но у нас нет Правдовидицы, признанной Верховной Коллегией.
— Точно так. Правдовидицы у нас нет.
— Есть ли среди нас предатель? — спросила она. — Я тщательно изучала всех наших людей. Кто это может быть? Не Гурни. Уж конечно, не Дункан. Их заместителей не следует даже принимать во внимание — они занимают недостаточно стратегически важные посты. И это не ты, Суфир. Это не может быть Пауль. Я знаю, что это не я. Итак, кто остается? Доктор Юйэ. Так что, вызвать его сюда и допросить?
— Вы же знаете, что это ерунда, — отмахнулся Хават. — Он прошел кондиционирование в высшем колледже. Это я знаю наверняка.
— Не говоря уже о том, что его жена, из Бене Гессерит, была убита Харконненами, — добавила Джессика.
— Так вот что с ней сталось, — пробормотал Хават.
— Или ты не слышал, какая ненависть звучит в его голосе всякий раз, когда он поминает Харконненов?
— Вы же знаете, что у меня нет слуха на эти штуки.
— Ну а на меня почему пало подозрение? — спросила Джессика.
Хават нахмурился:
— Миледи угодно ставить своего слугу в весьма сложное положение… Ведь прежде всего моя верность принадлежит герцогу.
— И я многое готова простить за эту верность, — отозвалась Джессика.
— И вновь мне приходится спрашивать: а есть ли что прощать?
— Итак, пат? — спросила она. — Тупик?
Он пожал плечами.
— Тогда изменим тему на некоторое время, — предложила она. — Вот Дункан Айдахо, удивительный боец, превосходный телохранитель и разведчик. Сегодня он напился пьян каким-то пряным пивом. Мне доложили, что и другие наши люди одурманены этим напитком. Это так?
— Вам же доложили, миледи.
— Так. Скажи, Суфир, тебе не кажется, что их пьянство — это симптом?
— Миледи изволит говорить загадками.
— Ты же ментат, так пользуйся своими способностями! — резко сказала она. — Ты не понимаешь, что случилось с Дунканом и прочими? Так я объясню тебе это в четырех словах! У них нет дома.
Хават ткнул пальцем в пол:
— Их дом — Арракис.
— Арракис для них — это Неведомое и Незнакомое. Их домом был Каладан, но мы вырвали их оттуда. Теперь у них нет дома. И они боятся, что их герцог потерпит поражение. Подведет их.
Он закаменел.
— Любого из наших людей за такие слова…
— Перестань, Хават. Когда врач ставит диагноз опасной болезни — разве это пораженчество или измена? Все, чего я хочу, — это вылечить болезнь.
— Такого рода дела входят в мои обязанности.
— Но, надо полагать, ты понимаешь, что и мне небезразлично течение этой болезни. И я надеюсь, ты не откажешь мне в том, что я тоже кое-что могу в этой области.
«Может, встряхнуть его хорошенько? — подумала она. — Он явно нуждается во встряске, которая вырвала бы его из шаблонных представлений».
— Ваш интерес к этим делам можно объяснить по-разному, — пожал плечами Хават.
— Так ты уже приговорил меня?
— Конечно, нет, миледи. Но в данной ситуации я не имею права рисковать. Упускать нельзя ничего.
— Прошлой ночью — прямо здесь, в доме! — ты проглядел покушение на моего сына, — указала она. — Чье это упущение?
Он помрачнел.
— Я подал герцогу прошение об отставке, но он его отклонил.
— А почему ты не подал его мне? Или Паулю?
Теперь он был разозлен по-настоящему. Это ясно читалось в участившемся дыхании, раздувшихся ноздрях, тяжелом взгляде. На виске билась жилка.
— Я служу герцогу, — отрезал Хават.
— Предателя нет, — сказала она. — Угроза исходит откуда-то еще. Возможно, она связана с лучеметами. Например, замаскированные лучеметы с часовым механизмом, нацеленным на домашние силовые поля. Возможно, они…
— Да, но как после взрыва доказать, что тут не применялось ядерное оружие? — возразил он. — Нет, миледи, на такое нарушение законов они не пойдут. Радиация — это свидетельство, которое практически невозможно скрыть. Нет. Они соблюдут почти все правила. Так что мы наверняка имеем дело с предателем.