Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Или ее готовили Досточтимые Матроны.
Следователи закончили с приготовлениями. Все датчики были наложены. Уроженец Гамму нажал кнопку на консоли и развернул ее так, чтобы всем троим был виден дисплей. Экран зонда был скрыт от Тега.
Женщина вытерла лицо Тега от рвотных масс, тем самым подтвердив свою роль в предстоящем спектакле. От нее должно исходить чувство комфорта. Тег поворочал языком, ощупывая губы. Чувствительность восстановилась. Лицо и грудь все еще ничего не чувствовали после удара, свалившего его наземь. Когда это случилось? Однако, если верить движениям губ начальника, Дункану удалось бежать.
Уроженец Гамму выжидательно посмотрел на наблюдателя.
— Можете начинать, Иар, — разрешил функционер.
Иар? — удивился Тег. Очень любопытное имя. Звучит, как имя тлейлаксианца. Но Иар не лицедел… и не Мастер Тлейлаксу. Слишком рослый, к тому же нет стигм. В этом Тег был уверен, выучка в Бене Гессерит не прошла для него даром.
— Иар коснулся ручки управления на консоли зонда.
Тег услышал, как он сам вскрикнул от боли. Он не был готов к такой сильной боли. Должно быть, они включили свою адскую машину с первого раза на полную мощность. В этом нет никаких сомнений! Они же знают, что он ментат, а ментат может отключить крик плоти. Но это было настоящее мученичество! И этого нельзя было избежать. Мука прошла сквозь все тело, грозя выключить сознание. Защитит ли шир от этого зонда?
Боль стала проходить, потом совсем исчезла, оставив только вызывающие дрожь воспоминания.
Опять!
Он вдруг подумал, что нечто подобное испытывают воспитанницы Бене Гессерит, проходя муки Пряности. Нет, более сильной боли просто не может быть. Он сопротивлялся изо всех сил, стараясь не кричать, но ничего не вышло. Он хрипел и стонал. Он пустил в ход все, чему его учили в Бене Гессерит, в школе ментатов — он использовал все и сумел не произнести ни слова, не попросить о прекращении пытки и не пообещать рассказать им все, лишь бы кончилась эта боль.
Боль утихла, потом вернулась с новой силой.
— Хватит! — это произнесла женщина. Тег с трудом вспомнил ее имя: Матерли?
Иар угрюмо произнес:
— В нем столько шира, что хватит, пожалуй, на год. — Он показал рукой на консоль. — Ничего, пусто.
Тег часто и поверхностно дышал. Какая мука! Боль еще усилилась, несмотря на протесты Матерли.
— Я же сказала: «Хватит!» — крикнула она.
Какая искренность, подумал Тег. Он почувствовал, что боль возвращается. Она была настолько сильна, что Тегу казалось, что из его тела по одному вытягивают все нервы.
— Мы все делаем неправильно, — заговорила женщина. — Этот человек…
— Он такой же, как и всякий другой человек, — возразил Иар. — Может быть, мне стоит приложить пару электродов к его члену?
— Нет, пока я здесь, — сказала Матерли.
Тег был почти тронут ее искренностью. Остатки боли покинули его плоть, и Тег чувствовал себя так, словно его подвесили над поверхностью, на которой он лежал. Чувство дежа вю сохранялось. Он был здесь и одновременно где-то в другом месте. Он был и одновременно его не было.
— Им не понравится, если у нас ничего не получится, — сказал Иар. — Ты готова предстать перед ними с еще одной неудачей?
Матерли отрицательно покачала головой. Она наклонилась и взглянула в глаза Тегу сквозь путаницу проводов.
— Башар, простите нас за то, что мы делаем. Поверьте мне, нам очень жаль, что приходится этим заниматься. Но это не я придумала. Прошу вас, я нахожу это отвратительным. Скажите нам все, что нам надо, и мы не будем причинять вам страдания.
Тег улыбнулся женщине. Она была хороша! Он перевел взгляд на функционера.
— Скажите своим хозяевам, что вы удачно подобрали эту женщину. Она прекрасно справляется со своей ролью.
Кровь бросилась в лицо функционеру. Он скорчил недовольную мину.
— Дайте ему по максимуму, Иар.
У него оказался высокий отрывистый тенор, лишенный всяких следов тренировки, которую демонстрировала Матерли.
— Прошу вас! — сказала Матерли, выпрямившись, но не отрывая взгляда от глаз Тега.
Учителя в Бене Гессерит учили Тега: «Следи за глазами! Наблюдай, как изменяется фокус. Когда взор устремлен вдаль, человек смотрит в себя».
Он намеренно стал смотреть на ее нос. Лицо не показалось ему безобразным. Интересно, какая у нее фигура?
— Иар! — это был голос функционера.
Иар подкрутил какие-то верньеры на консоли и нажал кнопку.
Мучение, которое при этом испытал Тег, сказало ему, что предыдущий уровень боли был, пожалуй, ниже. С новым приступом боли внезапно пришла ясность. Тег почувствовал, что может отстраниться от вмешательства следователей. Вся эта боль обрушилась на кого-то другого. Он нашел гавань, в которой его ничто больше не волновало и не трогало. Боль была. Даже мучительная боль. Он как бы принимал сообщения об этой боли. Конечно, частично такое отношение к боли можно было объяснить действием шира, спасибо ему за это!
До его сознания донесся голос Матерли:
— Думаю, что мы его теряем. Уменьши силу.
Женщине ответил другой голос, но что он сказал, Тег не успел расслышать, потому что мир погрузился в тишину. Он вдруг понял, что сознание сорвалось с якоря и понеслось по воле следователей. Тишина! Ему казалось, что он слышит, как часто бьется от страха его сердце, но не был в этом уверен. Все было тишина, покой и неподвижность. Кроме этого в мире не было больше ничего!
Я еще жив?
Он услышал сердцебиение, но не был уверен, что это бьется именно его сердце. Тук-тук! Тук-тук! Было ощущение движения, но не было звуков. Он не мог уловить источник этого движения.
Что со мной происходит?
Слова вспыхивали, словно яркие белые огни на фоне черноты сознания:
— Я снизил до одной трети.
— Оставь так. Может быть, мы сможем что-то прочитать по физическим реакциям.
— Он все еще слышит нас?
— Только подсознательно.