Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
— Теперь спокойнее, — сказала она.
— Вы объясните, что к чему? — спросил Слава.
— Я же вам говорила: тут ходили двое, я удивилась, что они тут делали, пошла и посмотрела. И нашла.
— Но зачем микрофон?
— Чтобы слушать!
— Зачем вам нас слушать?! — В голосе Славы звучало отчаяние. Он как-то искривился, словно под сильным ветром, и стал похож на фигуру помирающего с голоду крестьянина с какого-то плаката времен гражданской войны.
— Мне совершенно не нужно вас слушать, — возразила Лидочка. — Но кому-то это представляется интересным.
— И вообще, что вам от нас нужно?! Зачем вы вторглись в наш дом?! Как будто и без вас мало неприятностей!
— Послушайте, Слава, я честно заплатила вашей маме за комнату. Мне, честно говоря, куда удобнее и приятнее жить в гостинице, чем варить вам суп, подметать пол и выслушивать постоянные скандалы. Я завтра же утром уезжаю в гостиницу. Так всем будет приятнее. А деньги вы можете мне возвратить, когда вам будет удобно. Но желательно завтра — мне же надо будет платить в гостинице.
— Какие деньги? — Очевидно, упоминание о деньгах повергло Славу в растерянность. Он ожидал чего угодно, признания, отрицания своей зловещей роли, слез и криков, но только не этого. — При чем тут деньги? Какие еще деньги? Вы приехали сюда, чтобы следить за нами, вы спелись с темными бандитами, только не воображайте, что мы вас боимся.
— Вроде бы мы договорились? — спокойно сказала Лидочка. — Я уезжаю завтра утром. Сейчас уже темно. Но если вы будете настаивать…
— Не будет он настаивать, — сказала от открытой двери в сад Иришка. — Он ничего не соображает. Фазер, пойми такую вещь: Лидия Кирилловна еще как-никак годится тебе в любовницы, но злодейка из нее совершенно никакая. К тому же у тебя, как всегда, нет ни одной копейки свободной. Я твою жадную натуру отлично знаю.
— Ирина, как ты смеешь! В такой момент!
— Момент как момент, — ответила Иришка и спросила Лидочку: — Кофе сделать?
— Да погодите вы со своим кофе! — вдруг рассердилась Лидочка. — Ты знаешь, что я нашла под вашим забором?
— Нет, я только что подошла, — ответила Иришка. — Я слышала только, как фазер давал вам отставку, забыв, с каким вожделением рассматривал ваше роскошное тело.
— Иришка! — уже без гнева попыталась остановить ее Лидочка, потому что в ситуации заключался черный юмор.
— Ирина, немедленно прекрати! — закричал Слава.
На соседнем участке англичанин включил газонокосилку. Может быть, он сделал это нарочно, чтобы не слушать, как эти иностранцы кричат друг на друга на своем варварском языке.
— Шестнадцатый год, как Иришка! — огрызнулась дочь.
— Загляни сюда, — поманила Иришку Лидочка. Та сунула нос в сарайчик. Лидочка достала из мешка с удобрениями микрофон с хвостиком.
— Откуда? — лаконично спросила Иришка.
Лидочка объяснила, почему ей пришло в голову выйти из сада и поискать в кустах.
Слава стоял рядом и всем видом изображал недоверие к любому слову Лидочки.
— Фазер, — сказала Иришка, энергично затолкав микрофон в мешок, — ты слышал о презумпции невиновности? В любом детективе о ней пишут.
— И что?
— Считай, что я распространяю ее на Лиду. Пускай в тяжелый момент она будет с нами, а не против нас.
— А микрофон? — спросил Слава, будто это и было главным обвинением против Лидочки.
— А микрофон я попозже занесу к Роберту. Его отец механик. Он в этом понимает.
Слава ушел из сада, не говоря ни слова.
— Не обращайте внимания, — сказала Иришка. — У него совсем нет интуиции. У меня ее тоже иногда не бывает. Я сначала, честно говоря, приняла вас за претендентку. Как в романе — на руку и сердце графа!
Кофе Иришка не приготовила. Она позвонила Ричардсонам, сказала Роберту, что ей нужно поговорить с его папой. Потом сбегала в синий от вечернего воздуха сад и вернулась с микрофоном, завернутым в носовой платок.
Лидочка была у себя. Ей казалось, что Слава должен подняться к ней и попросить прощения. Но он пил чай с родственниками. Лидочка не знала об этом и собралась все же сделать себе кофе. Она спустилась, толкнула дверь в столовую. Все трое сидели за круглым столом и разом оглянулись, словно она застала их за нехорошим делом.
— Простите, — сказала Лидочка. — Я хотела кофе сделать.
И вдруг неожиданно, словно с облегчением, Валентина приподняла свое налитое жиром тело, кинула его к двери на кухню и возопила:
— Конечно же, надо чайку выпить, чего же мы сидим, не ужинавши!
Лидочке сразу расхотелось пить кофе, но пришлось остаться в столовой. Кошки начали рассказывать, как они были на бут-сейле. Вот если бы оставаться здесь, то там замечательная мебель, почти новая за бесценок. Мы вам покажем, мы купили рамочки по полфунта, золотые, просто шик!
Слава некоторое время сидел надутый, как прежде, потом, не извинившись, ушел, а Валентина приоткрыла окошко в кабинет и спросила:
— Ты, Славик, будешь смотреть концерт или теннис?
Оттуда ответили невнятно.
— Ну ничего, — сказала Валентина. — Мы придем.
— Вы интересуетесь теннисом? — спросила Лидочка.
— Нынче даже президенты в теннис играют, — ответил Василий. — Перша игра на витчизне.
— Зачем ты так? — спросила Валентина и тут же сама объяснила: — Украинская таможня так лютовала, когда русские ехали. А если ты на ихней мове, то пропускают, что захочешь. Такие куркули коррумпированные!
«Если они знают о микрофоне, то сейчас спросят меня», — подумала Лидочка.
Кошки ни о чем не спросили.
Василий и Валентина излишне суетились и были разговорчивы, словно знали о Лидочке что-то дурное, а может быть, ей это показалось.
Но как только они выпили — Лидочка кофе, а блюдущие режим Кошки — чай, Валентина с Василием поспешили в кабинет, к телевизору, а Лидочка понесла недопитую чашку наверх.
Чем-то эти детишки взбудоражены и скрывают свои шалости от маленькой и чужой Лидочки. Но ей не нужны их секреты! Ей вообще вся эта компания скорее неприятна. Может быть, за исключением Иришки, существа неуравновешенного, даже злого, но по крайней мере понятного. Человеку надо кого-то любить. Иришка сейчас предпочитает любить маму, которая далеко. Вот мама приедет, и все изменится… Какое счастье, что меня уже здесь не будет!