Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
И он криво усмехнулся.
Лидочка ничего не стала обещать, а ушла к себе.
Следующий день прошел без особых событий, если не считать того, что Иришка с отцом чистили и приводили в порядок большую спальню на втором этаже, а Валентина нарвала в саду разных цветов. Получился не лишенный нечаянной прелести веник, который засунули в банку из-под перца. Валентина хотела украсить этим букетом спальню, но Иришка перенесла его вниз, к телефону, и Лидочка ее поняла.
Тучи, застилавшие чело хозяина дома, не разошлись. Он больше не разговаривал с Лидочкой, но Иришка вечером у телевизора, когда все смотрели «Дорогу» Феллини, которая, к счастью, не требовала перевода, вдруг дотронулась до ее локтя и прошептала:
— Вы не уедете? Я так боюсь гражданской войны!
Лидочка хотела заснуть пораньше, погасила лампу, но не спалось. Ночи в Пендж-хаузе тихие, собаки здесь по ночам не брешут. Поэтому шорох в кустах и приглушенный возглас Лидочка услышала явственно, словно в комнате.
Может, потому, что она ждала чего-то подобного. Нетрудно было сообразить, что люди, установившие с какой-то целью микрофон, захотят узнать, почему он не функционирует. Может, вороны его утащили?
Лидочка поглядела на часы.
Половина первого. В доме уже спят. И если специально не слушать шум в кустах, то его и не услышишь.
Лидочка поднялась и подошла к открытому окну.
Она была права — за кустами на фоне освещенного луной футбольного поля двигались, исчезали и возникали вновь человеческие фигуры. Там искали пропавший микрофон.
На этот раз у Лидочки не возникло желания окликнуть их.
Значит, последние надежды на то, что микрофон оказался в кустах случайно, развеялись. Впрочем, их и не было.
Искали они долго, но старались не шуметь. Ушли, перешептываясь, а вскоре перешли на нормальный тон, и до Лидочки донеслись вполне русские и совершенно неприличные слова — видно, результаты поисков их глубоко разочаровали.
Лидочка не была уверена в том, что поступила правильно, убрав из кустов микрофон: может, лучше было сделать вид, что обитатели дома ни о чем не догадываются? Но как это объяснить Славе?
Лидочка заснула совсем поздно и на следующее утро все проспала — и отъезд Славы встречать свою бывшую жену, и суматоху, связанную с этим отъездом.
Она поднялась в десятом часу. За окном шумело птичье утро, а в доме было тихо.
Спустившись, Лидочка обнаружила краснодарских Кошек в столовой. Валентина гремела посудой на кухне, Василий устанавливал на столе бокалы. Там уже стояла бутылка шампанского.
— Ну и как? — спросила Валентина, заметив Лидочку.
— Подготовка к встрече законного наследника престола, — сказала Лидочка.
Почему-то ее слова обидели Василия.
— Мы вам повода не давали, — сказал он, выпятив трубочкой красные губы.
— Она и не хотела обидеть, — сказала Валентина. — Правда?
— Правда, — согласилась Лидочка. — Вы уже завтракали?
— Мы сегодня все вместе встали. Славик с Иришенькой на аэродром поехали, как договаривались. На его машине. А мы вот ждем.
— Значит, они через час приедут?
— Самолет вовремя прилетает, мы уже звонили, — сказала Валентина.
— Тогда я себе кофе сделаю и пойду по делам.
— Нет, нет! — замахала руками Валентина. — Ни в коем случае! Славик специально просил, чтобы вы их подождали.
— Зачем?
— Зачем? — Валентина обернулась за поддержкой к мужу.
Тот поддержки не оказал.
— Ну, так принято, — неуверенно сказала Валентина. — Алла приезжает. Все же как бы хозяйка…
— А я платная жиличка, — сказала Лидочка.
Она пошла на кухню приготовить себе поесть. Холодильник был пуст. Конечно же, об этом пустяке забыли.
— А вы хорошо знали Аллу? — спросила Лидочка.
— Мы были в Москве, приезжали лет десять назад, — сказала Валентина. — У них остановиться было негде — квартирка маленькая. А они втроем. Мы у Марксины Ильиничны стояли. Мы фотографии смотрели.
— Эффектная женщина, — добавил Василий.
И Лидочка поняла, что Аллу они почти не знают, может, и не видели никогда. Алла же не уделила им должного внимания. И вернее всего, они ею остались тогда недовольны. А сейчас почуяли, что она может вновь вернуться в хозяйки дома, на этот раз заграничного. Это их встревожило и расстроило.
Лидочка пила кофе со вчерашней горбушкой.
— Я схожу в магазин, — сказала она, — а то неловко, встретить нечем. Человек приедет в пустой дом.
— Славик вчера шампанского купил! — отпарировал Василий.
— Да, у нас с этими заботами, ожиданиями, — сказала Валентина, — просто руки опускаются иногда.
Василий вдруг обиделся.
— Не надо нас упрекать, — сказал он. — Я ведь вижу, что вы на нас как на украинских куркулей смотрите. А у нас каждая копейка — заработанная, каждая на счету. Вы думаете, что наш Славик хоть копеечкой с нами поделился? Правда, за комнату он с нас не берет. А куда, скажите, ему свои тысячи-миллионы девать? Куда?
— Вася, ну ты уж совсем за рамки вышел, — остановила его жена.
— Я нарочно в «Сэйфуэй» не пошел, — продолжал разошедшийся Василий. — Из принципа. Если ты желаешь унижаться и эту низменную особу к себе пригласил, то и корми ее! Разве я не прав? Сколько она горя ему причинила, сколько он из-за нее слез пролил! А как можно было девочку свекрови подкинуть?
— Все забывается, — сказала Валентина. — Теперь уж и Иришке кажется, что мамочка ее добрая, хорошая. Она ждет ее не дождется. И Славик только хорошее вспоминает. Все как дымкой заволокло. Ты меня, Лидия, понимаешь?