Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
— Чья это спальня? — пояснил младший.
— Здесь находилась мать этой девушки.
— Она мне такая же мать, как и вам, — вмешалась Иришка.
— И где она сейчас? — Полицейский игнорировал Иришкины слова.
— Мы не знаем, — ответила Лидочка.
Старший полицейский наконец-то вытащил блокнотик, взял ручку на изготовку и спросил:
— Кто хозяин этого дома?
— Он исчез, — сказала Лидочка.
— Это мой папа, — пояснила Иришка.
— Значит, у вас исчезли отец и мать? — уточнил полицейский добрым голосом.
— Она не лжет, — вмешался Роберт, которого полицейские явно выделяли.
— А вы кто такой?
— Я сосед и друг этой девушки.
— А где хозяин дома?
Роберт пожал плечами, а Лидочка сказала:
— Я вас очень прошу сейчас же позвонить инспектору Слокаму из Скотленд-Ярда. Я дам вам его карточку, она у меня в сумке.
— Почему я должен звонить инспектору Слокаму?
— Потому что он расследовал обстоятельства первого убийства.
— А сколько их всего было? — спросил старший патрульный.
— Ох не знаю, — вздохнула Лидочка. — И боюсь, что никто сейчас вам не скажет.
— Ничего не выйдет, — сказал младший полицейский. — Если в самом деле есть какой-то инспектор… Сейчас воскресенье, причем дело к вечеру. Вернее всего, мистер Слокам находится за городом, и его никто не найдет. Мы тоже люди и иногда отдыхаем.
— Тогда вам придется заняться этим делом самим, — сказала Лидочка.
— К сожалению, это невозможно, — ответил старший патрульный. — Это не входит в нашу компетенцию.
— И все же попробуйте отыскать мистера Слокама.
Полицейские переглянулись. Правда, попыток сбежать они больше не делали — кровь в комнате была слишком настоящей.
Старший вытащил из кармана сотовый телефон и набрал номер.
— Там не отвечают, — сказал он.
— Тогда оставьте сообщение, — попросила Лидочка.
Но делать этого не пришлось, потому что отрывисто звякнул звонок, прикрытая, но не запертая дверь отворилась, и вошел инспектор Мэттью Слокам. Солнце подсветило сзади его редкие рыжие волосы и окружило сиянием крупную, мягкую фигуру.
— Простите, — сказал он, — что я без предупреждения. Но я думал, что мое присутствие понадобится.
— Мэттью! — радостно воскликнула Лидочка. Теперь она была не одинока в этом сумасшедшем доме.
Глава 25
Инспектор Слокам сразу же поднялся на второй этаж и осмотрел спальню Аллы. Осторожно склоняясь над кроватью и осматривая ковер, он успел объяснить Лидочке, что после неладного разговора с ней у него возникли неприятные предчувствия. От дома № 14 по Вудфордж-роуд исходила опасность для Британской империи. Так что он, отправляясь на уик-энд, заложил в компьютер приказ немедленно информировать его, где бы он ни находился, о любом сигнале, поступившем из русского дома мистера Кошко.
Сигнал поступил недавно. Некий мистер Форрестер из дома № 12 по Вудфордж-роуд позвонил в полицейский участок Сиднема с сообщением о том, что в соседнем доме разбито окно и слышны крики, после чего в дом № 14 была отправлена патрульная машина.
Узнав об этом, Мэттью, движимый английским чувством долга, которое в отличие от чувства долга русского не знает выходных, попросил жену, благо они уже возвращались из Гастингса, оставить его у дома мистера Кошко, пообещал, что не будет задерживаться более чем необходимо и возвратится к ужину.
Осмотрев спальню Аллы, мистер Слокам попросил Лидочку как наиболее информированную и образованную из русских рассказать ему и его коллегам, что же произошло в доме за последние два дня. И узнал о том, как пропал Слава и как, точно таким же манером, исчезла Алла.
Лидочка говорила кратко. Весь ее рассказ занял минуты три, не больше. Она успела сказать и о кровяном пятне в машине, и о том, что Геннадий, которого она подозревает в убийстве Галины Стюарт, со своим другом и начальником Эдуардом Дмитриевичем, судя по всему, помчались в Хитроу или в Гэтвик. Иначе зачем бы им запирать ненужных свидетелей в комнате Лидочки. Им нужно было время. Лидочка рассказала и о таинственном звонке Славы, похоже, фальшивом. Кому он был нужен? Бандитам?
Пока Слокам беседовал с Лидочкой, остальные жильцы дома ждали в столовой под надзором младшего полицейского. Слокам не хотел устраивать коллективных русских посиделок. Он желал поговорить с каждым в отдельности.
Выслушав Лидочку, инспектор вежливо улыбнулся и сказал:
— К сожалению, я нахожусь в очень сложном положении. У меня нет оснований вам доверять, потому что для меня вы — лишь одна из русских обитателей этого дома. И, честно говоря, кто из вас прислан мафией, а кто спасается от мафии, кто жертва, а кто преступник, мне пока неизвестно. Ведь и вы можете быть крестной матерью русской мафии, не так ли?
Ох уж это английское «не так ли»!
— Вы совершенно правы, — согласилась Лидочка. — Но нам с вами пока придется сотрудничать. Хотя и я не уверена в том, что вы склонны проявить объективность и расследовать со всем тщанием дело, в котором и жертвы, и преступники — иностранцы.
— О нет! — возразил инспектор, дернув верхней губой и показав заячьи резцы. — Английское правосудие не знает национальных предубеждений.
— Только не говорите мне, что расстрел мирной демонстрации в Амритсаре свидетельствует в пользу английской объективности.
— А вы откуда знаете об Амритсаре? — удивился Слокам. — Это было почти сто лет назад.
— Я лучше знаю английскую историю, чем вы русскую. Хотите проверить или выслушаете меня до конца?
— Говорите, — сказал инспектор и достал из сумочки, с которыми ходят водители, курительную трубку и пакетик с душистым «кэпстеном».
— Все можно разрешить быстро, если вы поймаете бандитов.
— Где? — спросил инспектор.
— Они уехали в аэропорт.
— Их еще нужно узнать, — произнес Слокам и задумался.