Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
Охотники за камнями пожалели Синдбада и дали ему несколько алмазов и показали дорогу до их города. В городе Синдбад выменял на алмазы новую одежду и купил товаров.
Синдбад пошел в порт и попросился на корабль, который как раз собирался отчаливать. Он хотел вернуться домой и продать там товары.
Но ему опять не повезло.
Плыли они на корабле несколько дней и увидели небольшой остров. Решили пристать к нему и набрать свежей воды. Но только корабль бросил якорь, как его окружили лодки с дикими карликами, которых было так много, что они заполонили
Захваченный карликами корабль уплыл в море, а люди остались на необитаемом острове.
Купцы обливались слезами, потому что потеряли свои товары, матросы — потому что остались без корабля, один Синдбад не расстраивался.
Он уже привык к приключениям и думал: «Сейчас так плохо, что скоро станет лучше».
И только он так подумал, как впереди раздался страшный вой и поднялся столб вонючего дыма.
Путники замерли от ужаса, а из-за скалы выполз дракон. Он был покрыт зеленой чешуей, из пасти у него шел дым, а брюхо волочилось по земле.
Дракон не спеша подобрался к дрожащим путникам, прищурился и выбрал из них самого толстого. Высунув раздвоенный на конце красный язык, он слизнул купца, прожевал и проглотил.
Только тогда купцы кинулись наутек. Но остров был небольшой, и дракон не спеша топал за ними, хватал отставших и глотал их, как вишни.
Дракон гонял несчастных путешественников по острову до темноты. А как стало темно, оставшиеся в живых купцы и матросы забрались на высокое дерево и устроились на ветвях среди листвы. Они так надеялись, что дракон их не заметит!
Наступило утро.
Они проснулись и увидели — о ужас! Оказывается, дракон спокойно проспал всю ночь под деревом, дождался солнца и пригнул к себе дерево, как травинку. А пригнув, начал собирать с него несчастных людей.
Синдбад еле успел соскочить с дерева и убежать.
Он остался последним.
«Нет, — сказал себе Синдбад, — я не люблю, когда меня едят вонючие драконы. Раз я человек, значит, у меня есть умная голова. А голова должна что-то придумать».
Синдбад спустился на берег моря, и там валялось немало досок и бревен, выкинутых волнами.
Тогда Синдбад привязал себя к длинному бревну. Потом взял еще бревно и привязал поперек первого.
И к ногам привязал бревна. Всего себя обвязал бревнами, словно очутился в большой клетке.
Только он кончил связывать клетку для себя самого, как увидел, что к берегу спешит дракон — видно, опять проголодался.
Синдбаду было очень страшно, он зажмурился, но терпел.
Дракон посмотрел на странного человека в клетке из бревен и удивился. Он распахнул пасть и попытался проглотить человека. Но не тут-то было! Бревна не помещались в пасти, а перекусить их дракон не мог. Дракон забежал с одной стороны — ничего не получается! Дракон забежал с другой стороны — тоже не получается. Дракон подлез под клетку, дракон подбрасывал клетку в воздух, дракон хотел ее растоптать — но ничего не получалось! Он себе половину зубов обломал — и все впустую.
Тогда дракон сошел с ума от злости, обхватил клетку передними лапами, поднялся на задние лапы и кинул клетку в море. А сам заплакал драконьими слезами и пошел прочь.
А Синдбад плыл в клетке по морю, и настроение у него было плохое. Если его не прибьет скоро к какому-нибудь берегу, он умрет от жажды.
Но не прошло и часа, как Синдбада заметили с небольшого корабля, что плыл в Индию. На корабле страшно удивились: почему по морю плывет клетка?
Синдбад увидел корабль и закричал:
— Спасите, спасите!
Его подняли на борт, развязали, и он рассказал свою страшную историю.
Но и на этот раз Синдбаду не удалось добраться до дому.
Началась буря. Она кидала корабль, как ореховую скорлупку, звезд не было видно, и корабль сбился с пути.
Три недели бушевала буря. На четвертую неделю матросы увидели землю и пристали к ней.
Еле живые спустились матросы на землю. Еда и вода у них кончились, и они разбрелись по острову в поисках пищи.
Синдбад шел по острову и думал: что-то он ему знаком! Как будто он здесь уже был.
Вдруг он услышал впереди крики и стук.
Он поспешил туда и увидел, что матросы окружили громадный белый шар. Люди не понимали, что это такое, поэтому они стали бить по яйцу камнями.
— Остановитесь! — закричал Синдбад. — Это яйцо птицы Рух! Видите, оно покачивается — вот-вот из него вылупится птенец. И если вы причините ему вред, то нас растерзает его мать.
Но матросы были очень голодные, и, узнав, что в яйце птенец, они притащили камни потяжелее, и, как ни умолял их Синдбад, они скоро пробили в яйце дыру. Яйцо треснуло, раскололось пополам, и все увидели, что среди обломков скорлупы сидит голый розовый птенец и пищит, разевая загнутый клюв длиной в лодку.
Матросы принялись бить камнями птенца. Он плакал и пищал. Синдбад старался его защитить — но все напрасно!
Птенец был еще жив, а матросы уже разжигали костер, чтобы поджарить его.
И тут небо потемнело. Как гигантская туча, закрыли его крылья птицы Рух, которая услышала плач своего малыша!
— Скорее! — закричал Синдбад своим спутникам. — Бегите на корабль, отплываем в море!
Только тут матросы сообразили, что их дело плохо. Они кинули птенца и со всех ног помчались к кораблю. Корабль уже поднимал паруса, якоря выскочили из воды, словно были легкими, как перышки. Ветер наполнил паруса, и корабль помчался прочь от берега.
Птица Рух опустилась к своему детенышу, а в небе появилась вторая птица — отец птенца. Он держал в когтях целую скалу. Поднявшись над кораблем, папа Рух отпустил камень, и тот упал у самого корабля, чуть его не перевернув.
Вторая птица тоже схватила с земли камень размером с дом и, поднявшись, отпустила его.
И этот камень попал прямо в середину корабля и разбил его пополам.
И никто, кроме Синдбада, не спасся.
Синдбад же схватился за доску, и его понесло волнами прочь от острова.