Весь Кир Булычев в одном томе

Булычев Кир

— Вы почему сняли очки? — спросила она.

— Очки? Ах да. — Очки тут же вернулись на место. — А что?

— У вас был такой вид, будто вы хотели меня поцеловать.

— Ой, нет, ни в коем случае! — поспешил ответить Вячик.

— Я так и не подумала, — строго сказала Люда.

Что-то он забыл. Что-то потерялось за эти минуты. И не только в нем, в Вячике, но и в Люде. Люда сказала:

— Уже поздно. Пора в гостиницу. Может быть, вернемся?

Вячику надо было сказать «нет», потому что в вопросе не было уверенности и желания вернуться. Но он послушно кивнул головой, и они пошли к гостинице.

— А почему вы

рассказали о психиатре? — спросила вдруг Люда минут через пять. И Вячик, который думал, что Люда сердита на него за то, что он чуть было не поцеловал ее на улице, у витрины, обрадовался вопросу.

— Мама очень хочет, чтобы я был солидным, — объяснил Вячик. — И когда она узнала, что я могу так поступать с вещами, она испугалась, что это ненормально.

Глава 4

Тогда, года два назад, он сдал последний кандидатский экзамен, и была очень хорошая погода. Даже такого сочетания порой достаточно для счастья. Вячик возвращался домой и понимал, что он всесилен. «Я, наверное, могу летать», — сказал он себе, сворачивая в переулок. И даже поднял руки, словно примеряясь, но руки прорезали воздух и вернулись к бокам. Нет, летать он не мог. И тогда он увидел спичечный коробок, лежавший шагах в трех на тротуаре. Остановился, потому что его новая сила была каким-то образом связана с тем спичечным коробком. Коробок был белый с красной надписью «Гигант». Надо убрать коробок с тротуара, понял Вячик, но подходить к коробку и наклоняться было слишком просто. Тогда он приказал коробку уйти с дороги. Коробок не хотел слушаться. Пришлось напрячься и даже снять очки, которые мешали приказывать. Борьба с коробком продолжалась минуты две, и прохожие с удивлением оглядывались на высокого сутулого мужчину, который стоял на тротуаре, вперив взгляд в некую точку впереди, и делал непроизвольные движения корпусом. Коробок готов был уже подчиниться, но тут шедший навстречу мальчишка наподдал его ногой, и тот отлетел в сторону. Вячик проследил глазами за полетом коробка и в этот момент понял, что, лишенный поддержки, тот теперь в его власти, — он перехватил в воздухе его взглядом и заставил, изменив направление полета, опуститься в урну, стоявшую у стены дома.

— Вот так-то, — сказал Вячик мальчишке, но мальчишка не услышал.

— Мама, — сообщил Вячик, придя домой, — я обнаружил в себе редкое свойство.

— Как экзамен? — спросила мама. — Я уже два раза звонила в институт, но на кафедре никто не подходит. Удивительно легкомысленное отношение к своим обязанностям.

— С экзаменом все хорошо. А что ты думаешь об управлении вещами на расстоянии?

Мать поцеловала Вячика в лоб, для этого ему даже не пришлось наклоняться — они с матерью были одного роста.

— Сущность твоей специальности, — начала она, направляясь на кухню, чтобы разогреть обед, — экономики, заключается в умении управлять вещами на расстоянии. Власть над производственными силами общества…

— Я мысленно могу передвигать предметы, — сказал Вячик. — Хочешь, покажу?

Его все еще не покидало волнение счастливого свойства, заставлявшее сжиматься сердце и требовавшее немедленных действий.

— Ты волнуешься? — спросила мама. — Разумеется, ты истратил немало нервной энергии.

— На улице я увидел, как мальчишка наподдал ногой спичечный коробок, — сказал Вячик. — И я изменил направление его полета.

—

Вячик! — перебила его мама. — Где у нас лежит элениум?

— Мама!

— Ты знаешь, как меня беспокоит твое психическое состояние. Именно психические сдвиги были первопричиной моего разрыва с твоим отцом.

Вячик вздохнул. У отца, насколько Вячик знал, с психикой все было в порядке. У отца была другая семья, двое детей, он присылал поздравления Вячику ко всем праздникам и подарки ко дню рождения. Счастливое состояние постепенно испарялось. Мама шуршала в аптечке, разыскивая элениум. Вячик постарался поднять спичечный коробок, лежащий на плите, тот дрогнул, шевельнулся, но не поднялся.

— Телекинез осужден наукой, — сказала мама, разрывая целлофановую обертку лекарства. — Прими таблетку, и тебе полегчает. В ином случае придется показать тебя психиатру.

Вячик, разумеется, принял таблетку.

Глава 5

— А сейчас вы могли бы что-нибудь сдвинуть? — спросила Люда. Они уже вернулись к гостинице.

— Не знаю, — растерялся Вячик. — Для этого должно быть особое настроение.

— И сейчас его нет?

— Оно было там, у магазина.

— И что случилось?

— Не знаю. Что-то случилось.

— Да, — согласилась Люда. — Что-то случилось.

В последующие дни им не удавалось остаться вдвоем, и ворошение в груди, сладко мучившее Вячика при виде Люды, не находило выхода. Перед отъездом англичане давали в честь группы ужин. Мария Петровна сказала благодарственную речь минут на двадцать.

— Завтра, — сказал Вячик, — будем в Москве.

— Да, — сказала Люда. — Я была рада с вами познакомиться.

— Мы в Москве встретимся? — спросил Вячик.

— А зачем? Это никому не нужно.

— Как так зачем? — И Вячик не придумал причин для встречи.

Ночь в комнате, где жил Завадовский с Вячиком, прошла печально. Вячик сидел там в полном одиночестве, скрывшись от спутников, которые отправились бродить по ночному городу, и размышлял о том, что жизнь может завершиться и к тридцати пяти годам. Скоротечность и продолжительность ее зависят от случайных причин, которые складываются в общую модель неудачи.

Глава 6

Утром Вячик с Завадовским чуть не проспали отъезд, и пришлось собираться в страшной спешке. В голове и груди была пустота, столь обширная и гулкая, что Вячика можно было засыпать зерном, как элеватор.

Вся группа уже ждала в автобусе, и дамы встретили их укорами.

Место рядом с Людой пустовало, но Вячик не прошел туда, а примостился рядом с водителем. Он старался вспомнить, как звучит на латинском языке выражение «Так проходит земная слава», но не вспомнил.

Отстраненное одиночество Вячика прервалось в зале ожидания, потому что Люда подошла к нему и сообщила:

— Мне жалко, что так произошло. Извините меня.

Люда еле доставала ему до плеча, голос ее сорвался.

— Я ночью ревела, — пожаловалась она. — Вообще-то я плакса.

— Я не знал, — ответил Вячик тихо.

— Возьмите мой рабочий телефон, — предложила она. — Если хотите.

— Конечно, — согласился Вячик. — Когда я отпечатаю фотографии, я обязательно вам позвоню.

Объявили посадку.

Они сели рядом.

— Мне сейчас лучше, — призналась Люда, когда самолет выруливал на взлетную полосу.