Вещи, которые мы не смогли преодолеть
Шрифт:
Я был голоден по чему-то другому, кроме еды. «Хорошо. Пойдем. Как долго продлится твой перерыв?».
«У меня есть час».
Слава гребаному Богу.
Минуту спустя мы уже выходили из библиотеки на сентябрьское солнце. Я подтолкнул ее к своему пикапу, положив руку ей на поясницу.
«Итак, какое изысканное заведение мы посетим сегодня?» — спросила она, когда я сел за руль.
Я потянулся к заднему сиденью и бросил ей на колени бумажный пакет. Она открыла ее и заглянула внутрь.
«Это арахисовое масло и желе», — объяснил
«Ты сделал мне сэндвич».
«Там также чипсы», — сказал я, защищаясь. «И тот чай, который ты любишь».
«Ладно. Я пытаюсь не поддаваться очарованию из-за того, что ты упаковал мне ланч для пикника».
«Это не пикник», — сказал я, поворачивая ключ.
«Где мы будем есть наш ланч, не связанный с пикником?».
«Третья база, если ты готова к этому».
Она сжала колени вместе и немного поерзала на своем сиденье. Ее нижняя губа была прикушена зубами. «А как же рог?» она спросила.
«Я принес одеяло».
«Одеяло и упакованный ланч. Определенно не пикник», — поддразнила она.
Она не была бы такой самодовольной, если бы я запустил руку в те маленькие обтягивающие штанишки, которые были на ней надеты. «Мы могли бы просто вернуться и поесть в комнате отдыха в библиотеке», — пригрозил я.
Она протянула руку и схватила меня за бедро. «Нокс?».
Серьезность в ее тоне заставила меня насторожиться.
«Что?»
«Не похоже, что мы притворяемся».
Я ударился головой о спинку сиденья. Я знал, что этот разговор состоится, и все равно не хотел его заводить.
Насколько я мог судить, мы оба перестали притворяться почти сразу же, как начали. Когда я прикасался к ней, это было потому, что я хотел этого. Не потому, что я хотел, чтобы кто-то увидел, как я это делаю.
«Нам обязательно это делать, Дейзи, когда у тебя счетчик работает во время обеденного перерыва?».
Она опустила взгляд на свои колени. «Нет. Конечно, нет».
Я стиснул зубы. «Да, мы это делаем. Если это то, о чем ты хочешь поговорить, тогда говори об этом. Перестань беспокоиться о том, чтобы вывести меня из себя, потому что мы оба знаем, что это обязательно произойдет».
Она подняла на меня взгляд. «Мне просто было интересно…что мы делаем».
«Я не знаю, что мы делаем. Что я делаю, так это наслаждаюсь проведением времени с тобой, не беспокоясь о том, что будет дальше или что произойдет через месяц или год. Что ты делаешь?».
«Помимо того, что мне нравится проводить с тобой время?».
«Да».
Эти прелестные карие глаза вернулись к ее коленям. «Я беспокоюсь о том, что будет дальше», — призналась она.
Я приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела на меня. «Почему обязательно должно быть что-то, что последует дальше? Почему мы оба не можем просто наслаждаться тем, что есть, не беспокоясь до смерти о чем-то, что еще не произошло?».
«Просто обычно я так действую», — сказала она.
«Как насчет того, чтобы в следующий раз попробовать по-моему? Мой способ
Ее щеки порозовели, и хотя ее улыбка была не такой широкой, как та, которую я получил ранее за то, что удивил ее, этого было достаточно. «Пойдем», — сказала она.
Я мгновенно напрягся. Все мои мысли о том, как я расстилаю ее на одеяле, обнаженную, и она хнычет мое имя, нахлынули снова. Я хотел попробовать ее на вкус снаружи, на солнце, под теплым ветерком. Хотел почувствовать, как она двигается подо мной, в то время как весь остальной мир стоит на месте.
Я дал задний ход грузовику и нажал на газ.
Мы прошли квартал, прежде чем телефон Наоми зазвонил из глубин ее сумочки. Она вытащила его и, нахмурившись, посмотрела на экран. «Это Нэш».
Я выхватил у нее телефон и ответил на звонок.
«Нокс!» — пожаловалась она.
«Что?» — рявкнул я в трубку.
«Мне нужно поговорить с Наоми», сказал Нэш. Его голос звучал мрачно.
«Она занята. Поговори со мной».
«Я пытался, придурок. Я позвонил тебе первым, но ты не взял трубку. Есть кое-какие новости о Тине».
Вот и закончился мой гребаный пикник.
* * *
Любуясь видом стройной задницы Наоми передо мной, я задавался вопросом, как мой брат справлялся с длинным лестничным маршем с его травмами. Квартира Нэша находилась на втором этаже над "Виски Клипер". И когда я привел его домой в прошлые выходные, он добрался до вершины только после того, как я пригрозил взять его на руки и понести.
Он открыл дверь как раз в тот момент, когда я занес кулак, чтобы постучать.
Он выглядел бледным, усталым. И этот придурок снял рубашку, обнажив повязку на ране. В руках он держал свежую марлю и рулон скотча.
«Бедняжка», — промурлыкала Наоми, выхватывая припасы из его рук. «Позволь мне помочь тебе».
Нэш одарил меня ухмылкой, когда Флоренс Найтингейл протиснулась внутрь. Если он продолжит изображать из себя раненого героя с Наоми, я собираюсь поднять его чертову арендную плату и столкнуть его с лестницы.
«Надеюсь, все будет хорошо», — предупредил я его, следуя за ней внутрь.
В квартире были высокие потолки, облицованные кирпичом, и высокие арочные окна, выходящие на Главную улицу. Там были две спальни, ванная, которую я лично выпотрошил, и жилое пространство открытой планировки с небольшой, но обалденной кухней.
Его обеденный стол был завален бумагами и чем-то похожим на папки с делами. У него явно были проблемы с выполнением предписаний врача. Морганы не хотели, чтобы им указывали, что делать.
«Садись», — сказала Наоми, выдвигая табурет с кухонного островка. Он опустился на нее, сжав челюсти, как будто одно это движение причиняло боль.
«Ты принимаешь свои обезболивающие?» Я спросил. Я силой заставил его выписать рецепт. Но бутылка все еще стояла рядом с раковиной, там, где я ее оставил.