Весьегонск. Анатомия коррупции
Шрифт:
Развернувшееся масштабное железнодорожное строительство в губернии во второй половине XIX – начале XX века не обошло стороной и Весьегонский уезд. К магистральной Николаевской железной дороге были присоединены частные железнодорожные линии, построенные обществом Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги и другими организациями на территории губернии, в том числе и в Тверской Карелии. В 1898 году была открыта линия от Сонкова до Красного Холма, а в 1913 году железная дорога от Красного Холма была продлена до станции Овинище-I, начались работы по постройке железнодорожной линии Овинище – Весьегонск. Планы строителей были грандиозные: продлить линию до Череповца и далее на север, вовлекая в хозяйственное развитие регионы русского Севера, где Весьегонску предстояло стать важнейшим транспортным узлом и логистическим центром. Но всем этим начинаниям не суждено было сбыться.
Революция 1917
В годы революции и гражданской войны Весьегонский уезд оставался одной из самых «горячих точек» губернии и пережил карательных экспедиций «друзей рабочих», пожалуй, даже больше, чем земля Палестины крестовых походов. Советская власть здесь была установлена самой последней в губернии, лишь в феврале 1918 года, спустя четыре месяца после большевистского переворота, и вплоть до окончания гражданской войны её положение было крайне непрочным. Именно в Весьегонском уезде произошло крупнейшее крестьянское выступление в Тверской губернии 1918 года – знаменитое Чамеровское восстание, когда большевистский гарнизон в Весьегонске на несколько недель оказался блокирован отрядами повстанцев, а для подавления восстания были задействованы каратели не только из тверских красноармейских частей и ЧК, но также из Ярославской губернии.
Новая власть отвечала свободолюбивым весьегонцам «взаимностью»: массовые убийства и расстрелы, взятие заложников, грабёж деревень, сёл и даже целых волостей под видом «контрибуций», сжигание посевов – всё это очень скоро стало фирменным стилем советской власти в Весьегонском уезде. Действия большевистских продотрядов в уезде были одними из самых жестоких в губернии, во многих случаях у крестьян забирали даже посевной фонд, обрекая такие семьи на голодную смерть.
В книге «Пламя над Волгой» современного тверского историка Константина Ильича Соколова, написанной им по рассекреченным архивным материалам, приведён, в числе прочих, характерный эпизод того страшного времени: бывший уголовник с приятелями приходит в Весьегонский уездный исполком и требует разрешить ему «реквизировать хлеб» у крестьян, то есть банально пограбить, исполком же, вняв просьбам «трудящихся» пограбить, выдаёт «товарищам» по винтовке и десять патронов, удостоверения реквизиционного отряда и в напутствие постановляет в разгар лета, перед самой посевной, оставлять крестьянам не более 15 кг продовольствия на едока, специально оговаривая: «семян не оставлять».
Но события революции и гражданской войны стали лишь прологом к дальнейшей, более страшной трагедии Весьегонска. Коллективизация и раскулачивание привели к уничтожению наиболее работящих и активных крестьян, трудом которых держалось всё прежнее богатство города и уезда, а постройка Рыбинского водохранилища в 1940-1947 годах привела к уничтожению самого Весьегонска. Город и уникальные пойменные луга его округи оказались затоплены, жителей ушедшего под воду Весьегонска переселили в село Кесьма, которое на какое-то время превратилось в центр Весьегонского района. Казалось уже, что старинный Весьегонск ожидает судьба соседнего города Мологи – забвение, но в конце 1940-х годов дальнейшее расширение водохранилища признали нецелесообразным, и это решение спасло Весьегонск. Новый город был заново отстроен на берегу Рыбинского моря, прямо напротив своего затопленного предшественника. От прежнего гордого и мятежного города в современном Весьегонске осталось всего несколько построек.
Нынешний Весьегонск и Весьегонский район являются довольно депрессивным местом даже на фоне остальных далеко не самых благополучных городов и районов Тверской области. От былого богатства и достатка там не осталось и следа. Не осталось даже, в отличие от Бежецка или Красного Холма, руин старинных зданий и построек, их без остатка поглотили воды Рыбинского водохранилища. Не осталось ничего, кроме людей, потомков прежних хозяев здешней земли, – русских и карел. Но пока живы люди, всегда остаётся надежда на возрождение. И мы верим, что Весьегонск возродится к новой жизни, а история снова вернётся на берега Мологи.
Весьегонск: град обречённый?
Весьегонск – один из старейших городов Тверской Карелии, город с яркой, и в то же время трагичной судьбой. Давайте же разберёмся с тем, что представляет собой Весьегонск сегодня.
«Под небом голубым есть Город
История Весьегонска, как никакого другого города нашего региона, наиболее полно передаёт пульс прошлого: от беспрецедентного хозяйственного и экономического подъёма XVIII – начала XX веков до полной катастрофы, последовавшей за революцией 1917 года, приведшей в конечном итоге не только к упадку, но и к уничтожению самого города в ходе затопления территории Рыбинского водохранилища в 1940-1947 годах. Тогда под водой оказались сотни тысяч гектаров уникальных заливных лугов, близких по своему травостою к альпийским лугам Швейцарии, Германии и Австрии, дававших известное на весь мир «вологодское масло», волны сомкнулись над множеством деревень и сёл, деревянных и каменных храмов, десятком монастырей, затопленными оказались такие старинные города, как Весьегонск и Молога. Техногенная катастрофа привела к переселению огромных масс людей со своих исконных родовых земель и изменению климата в прилегающих к «Рыбинскому морю» местностях.
Как известно, современный Весьегонск был заново отстроен на берегу Рыбинского водохранилища в конце 1940-х – начале 1950-х годов, прямо напротив своего затопленного предшественника. Именно тогда и берёт начало его второе рождение. Город в тот период активно отстраивался и благоустраивался, росла численность населения, появлялись новые промышленные предприятия и учебные заведения. На момент распада СССР в Весьегонске проживало порядка 10 тысяч человек, притом, что общая численность Весьегонского района составляла более 20 тысяч.
Наступившие «лихие девяностые» были для Весьегонска чем-то вроде безвременья. Предприятия ещё работали, продукция отгружалась, но денег люди не видели месяцами. Весьегонцев спасали свои приусадебные хозяйства и работавшие колхозы и совхозы. Но подлинная катастрофа наступила уже в «нулевые».
С начала 2000-х годов одно за другим закрывались предприятия, являвшиеся основными работодателями в городе. Так, были закрыты, разорены и разграблены «Весьегонский хлебозавод», ДРСУ, асфальтовый завод, «Весьегонская агрохимия», «Весьегонский агрострой», «Сельхозтехника», маслосырзавод, деревообрабатывающий комбинат, завод мясных консервов и колбасных изделий «Восход», льнозавод, льнопрядильная фабрика, муниципальное автотранспортное предприятие, Весьегонский аэропорт, прекращено пассажирское сообщение по железной дороге в сторону Москвы и авиационное сообщение, закрылись практически все магазины потребкооперации в сельской местности, были закрыты районный почтамт и военкомат. Аналогичная судьба постигла муниципальное коммунальное предприятие МУП «ВМПКХ» и «Весьегонский лесхоз», но о них речь пойдёт ниже. Потерявшие работу люди постепенно маргинализировались или уезжали в другие города в поисках лучшей доли, а сам город стремительно терял человеческий капитал, столь необходимый ему для дальнейшего развития.
Не лучше обстояли дела в образовании и здравоохранении.
В городе Весьегонске были закрыты психоневрологическое отделение районной больницы, которое являлось самостоятельным лечебным учреждением, вечерняя школа, две городские школы были «оптимизированы» так, что фактически осталась только одна.
Но если в самом Весьегонске откат назад в развитии социальной инфраструктуры был не столь ярко выражен, то в Весьегонском районе произошёл настоящий погром, в результате которого были закрыты 10 из 14 сельских школ. Больше не прозвенят звонки в школах Ёгны, Раменья, Алферова, Иванова, Овинищ, Тимошкина, Романовского, Пронина, Телятова и Столбищ, их помещения разорены и разграблены, а от некоторых школ не осталось и зданий. В настоящее время действуют только четыре сельские школы в Чамерове, Любегощах, Большом Овсянникове и Кесьме, но и там всё идёт к закрытию.
Сложно подобрать ко всем этим действиям по ликвидации образования в сельских территориях Весьегонского района иное слово, чем геноцид. У районных властей были все возможности не допустить оптимизации тех же сельских школ в 2000-е годы и сохранить учебные заведения в сельской местности. Как, например, это сделали в Оленинском районе, где за все годы реформ не закрылась ни одна малокомплектная сельская школа, и все школы с начала 90-х годов успешно существуют до сих пор. Но местные власти Весьегонского района ничего подобного не сделали, и создаётся впечатление, что они сознательно выбрали путь уничтожения среднего образования в сельских поселениях и взяли курс на ликвидацию школ, и не только. Их усилиями ликвидировалась вообще вся социальная инфраструктура в районе. Были закрыты дома престарелых в Любегощах и Чамерове, все сельские больницы, и от разветвлённой сети фельдшерских пунктов на сегодняшний день осталось всего несколько ФАПов.