Веселенькое путешествие (фарс положений)
Шрифт:
Пока длилось это обычное для туристов действо, Организатор и Переводчица стояли в терпеливом ожидании и никого не торопили: пусть пользуются минутами прояснения, да и для сопровождающих есть возможность отдохнуть.
Притом они были уверены, что их в данный момент контролируют городские и областные руководители, чтобы обезопасить себя от неприятных происшествий с делегацией и не нести ответственности.
Через несколько минут на небо вновь надвинулись низкие серые облака, от которых всем сразу стало прохладно и скучно. Делегация собралась кучкой. Все просматривали отснятый материал и недовольно кривились. Некоторые выражали свое недовольство вслух, чем заинтересовали Организатора. Она подошла к ним и спросила:
– Я могу вам помочь? Что случилось?
– Да. Вы можете удалить из кадра вот это?
Они протянули ей свои фото- и видеокамеры, демонстрируя испорченные помехой снимки и ролики. Организатор едва не рассмеялась. Она покраснела, кусая губы и пытаясь сдержать улыбку, потом повернулась туда, где до сих пор находилась помеха: это была высокая и толстая уборщица территории и по совместительству шпалоукладчица. В течение получаса она мыла площадку между воротами башен и крыльцо редакции официозной газеты, располагавшейся под боком у своих владельцев. На всех снимках и роликах, со всех ракурсов, монументальное существо в брезентовом халате присутствовало в кадре, повернувшись к делегации спиной и нагнувшись к полу, так что ее обтянутый малособлазнительной спецовкой круп невозможно было обойти в попытках сделать снимок. Организатор попала в сложное положение: желание членов делегации для нее закон, даже если дело касается лишь качества фотосессии, но ведь и у мойщицы полов есть кое-какие права. Она выполняет свою работу, и вполне понятно, что ей наплевать с высокой колокольни на качество фотосессии и прочие капризы любых делегаций, экскурсий и свадеб, которые также обрушиваются на многострадальный Кремль в выходные дни.
Организатор спрятала слезящиеся от смеха глаза, листая свою записную книжку, затем собралась с силами и уже почти ровным голосом сказала:
– Я прошу прощения, господа, но вынуждена вам напомнить, что мы немного отстаем от графика.. Поэтому давайте уже покинем эту площадку с чудесным видом на реку и осмотрим Свято-Троицкий собор.
Делегация отнюдь не получила удовлетворение от такого поворота, однако отвлеклась от испорченных неприличной картинкой фотографий.
– По-моему, за нами следят, - сказал Фотограф.
– Да ну тебя, - ответила Журналистка.
– Нет, правда.
– Где? Что ты выдумываешь?
– Вон та белая машина, которая заправляется позади нас.
Журналистка пригляделась.
– Три товарища в черных очках и усатый водила?
– уточнила она.
– Совершенно верно. Они выехали из нашего двора следом за нами и с тех пор движутся практически по пятам.
Похоже, он не шутил. Журналистка снова пригляделась к преследователям.
– Нет, сказала она.
– Никогда их не видела.
– Ты уверена, что никому в последнее время не насолила?
– Разве я могу быть в этом уверена?
– Тогда вспоминай, кому именно!
– Легче вспомнить, кому я ничего такого не сделала! Да и какой смысл вспоминать, кто это может быть? Сейчас это нам все равно не поможет. Лучше будем держать ухо востро и не пропускать их вперед, если это действительно хвост.
– Ты думаешь, это могут быть наши конкуренты?
– Скорее всего, так и есть.
– Они не похожи на наших коллег.
– Мы и наши коллеги вообще ни на кого не похожи. Ладно, поехали уже, у нас мало времени. По ходу дела разберемся, кто это такие.
Фотограф, отнюдь не успокоенный ее словами и равнодушием, пожал плечами, завел машину и вырулил с автозаправочной станции.
Командир с недовольством смотрел в окно.
– Что-то мне не нравятся эти попутчики, - сказал он.
– С самого начала мы едем вместе почти постоянно.
– Которые? Вон те, впереди? Парень с девчонкой?
– Трасса оживленная, и маршрут один и тот же.
– Наши графики подозрительно совпадают, а не только маршрут. Мы всю дорогу на них наталкиваемся.
Бойцы навострились.
– Конкуренты?
– предположил Первый.
Командир скривился:
– Вряд ли. Но они ведут себя подозрительно. Может, это журналисты, может - спецслужба, может - личная охрана клиента, а может, просто нас контролируют.
Бойцы недобрыми взглядами проследили за указанным автомобилем.
– Если они будут продолжать в том же духе, от них придется избавиться, - с намеком произнес Командир.
– Сделаем.
– И не спускать с них глаз!
Присутствие Президента и особенно это жены сковывало остальных пассажиров, так что они черной завистью завидовали тем, кто ехал в других автобусах - те хотя бы могли разговаривать в свое удовольствие, а тут поневоле приходилось молчать, чтобы, не дай Бог, не ляпнуть невзначай что-нибудь, что впоследствии аукнется и испортит всю карьеру.
А вот Президенту было невдомек, что он в тот момент играл роль своеобразной цензуры. Он, по его мнению, сделал все от него зависящее для осуществления саммита, тем более что этого события давно ждали и добивались. Но вот не все гладко проходило уже теперь, и от этого Президент хмурился, откинувшись на спинку сиденья и неподвижным взглядом глядя в окно.
Во-первых, супруга добавила волнения, причем заметно добавила. Сидит довольная, ей уютно в этом кресле, и она даже притворяется, будто спит, а сама улыбается, когда чувствует взгляд мужа, пусть и нахмуренный.
Следующий повод для недовольства давали, собственно, предстоящие саммитские переговоры. Темы обсуждения, в общем, уже настолько банальные, что их озвучивание в прессе набило оскомину. Однако проходить это обсуждение будет на фоне очень неоднозначных событий, которые используются недоброжелателями как доказательство полной несостоятельности российских общественных институтов. Если бы дело касалось лишь политики, Президент с радостью натравил бы на оппонентов членов своей делегации и спокойно ждал, пока эти крючкотворы и демагоги с обеих сторон перегрызутся. Но когда кто-то осмеливался относиться неуважительно к стране в целом, Президент начинал горячиться и терял всякое хладнокровие. За эту страну он отвечал и не мог переложить ответственность на кого-нибудь другого.
Еще одним раздражающим фактором была картинка, которую не могли скрыть даже пелена дождя и потоки, струящиеся по стеклу. Снаружи была столица, переполненная автомобилями, и оттого передвигаться по ней не было никакой возможности. Несмотря на спецномера и спецсигналы, кортеж Президента не мог сдвинуться с места, потому что на всех полосах улиц машины стояли вплотную, между ними не протиснулся бы даже самокат. Поэтому кортеж двигался только вместе со всем потоком, то есть почти совсем не двигался.