Веселенькое путешествие (фарс положений)
Шрифт:
– Ну, не надо фанатизма.
– Мне не нравится фанатизм... Отпусти меня, я не могу так разговаривать, мне неудобно, и ты меня отвлекаешь постоянно.
Он тут же выпустил ее из рук и поднялся, срывая смущение неловким отряхиванием от пыли своих штанов.
– Прости меня, - пролепетал он.
– Я не хотел причинить тебе неудобство.
– Спасибо, - с иронией сказала Журналистка.
Он не замечал иронии. Он вообще видел и слышал только то, что имело отношение к их любви или к достоинствам его богини.
– Но я не могу быть вдалеке от тебя, - просительно сказал он.
– Жизнь моя, почему мы так редко встречаемся? Как хорошо ном было вместе, пока ты не начала работать в этом журнале! А теперь у тебя всегда нет времени, ты занята и каждую минуту куда-то бежишь, спешишь, и разговариваешь, и ешь, и даже одеваешься на бегу... Разве это жизнь, дорогая?
– Каждому свое, - ответила она небрежно.
– А мне, например, очень скучно твое бледное растительное существование. Твоя жизнь не имеет смысла...
Он прервал:
– Имеет. Мой смысл - это ты.
Она вздохнула:
– Мы никогда не понимали друг друга. Тебе это ни о чем не говорит?
Лицо Фотографа выражало неизбежность рвоты.
– Почему никогда?
– возразил Влюбленный.
– Понимали, пока ты не начала писать для этого своего журнала... Неужели это так важно? Ведь все равно нет ничего лучше любви! И никто не будет любить тебя сильнее, чем я!
Она скривилась и сказала:
– Любовь, конечно, это хорошо, но одной любовью сыт не будешь. Так что не советую тебе охаивать мой журнал, он хорошо платит за мои материалы.
– Он слишком много от тебя требует! Кому нужны деньги, заработанные такими путями?
– Мне, - резко ответила Журналистка.
– Не подходи ко мне! Я не хочу голодать и вообще испытывать нужду!
– Зарабатывать должен мужчина!
Фотограф посмотрел на него с невольной заинтересованностью.
А Журналистка приосанилась и сказала:
– Так-так. И сколько же ты у нас зарабатываешь? Говори, не стесняйся, раз уж ты сам так настаивал на разговоре. Я же знаю, где ты работаешь, так что не надо вешать мне лапшу на уши, ты не сможешь обеспечить мои потребности.
Фотограф ухмыльнулся.
– Я могу устроиться еще куда-нибудь, работать по совместительству, - горячо уверял Журналистку Влюбленный.
– Зато ты будешь всегда при мне, под боком, и я буду в тебе уверен!
– Ну вот что, - потеряла терпение она.
– Ты, конечно, можешь устроиться хоть на десять работ, но каждая из их будет приносить тебе гроши, которых едва хватит на хлеб и воду. Меня это не устраивает.
Он намеревался еще раз возразить, но в эту секунду в ее кармане проснулся маленький телефончик и принялся пиликать. Она тут же воспользовалась поводом прекратить противный разговор.
Однако при первых же словах из трубки она мгновенно переключилась в свое обычное пространство, где вовсе не было Влюбленного и даже не предполагалось его наличие - это было пространство ее профессиональной деятельности.
Фотограф тоже несказанно обрадовался этому вмешательству, потому что всерьез опасался за свою психику, если бы препирательства рядом с машиной продолжились.
– Да!
– деловым тоном отозвалась в трубку Журналистка.
– Что?! Уже выезжает? Так скоро? Мы сможем его опередить? Ладно, дружище, спасибо за помощь. Звони, если что-нибудь изменится. Я всегда на связи.
Уже и совсем забыв о существовании Влюбленного, она села в машину, улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Фотографа и произнесла:
– Он уже выезжает. Мы немного опоздали. Опередим его вряд ли, но можно попытаться его догнать и обогнать.
Их обоих охватил азарт творцов сенсаций. Теперь они понимали друг друга с полуслова и были готовы к действиям.
– Как он сейчас выглядит?
– спросил Фотограф.
– Три бронированных микроавтобуса со спецномерами и спецсигналами.
– Отлично.
Влюбленный в очередном приступе отчаяния простирал руки к своей богине, оказавшись вдруг за пределами того круга, где можно было хоть чуточку на нее влиять. Правда, он попытался остановить начавшееся движение автомобиля, ухватившись сначала за зеркало, потом поочередно за ручки передней и задней дверей, потом даже снова за крыло, уже на бегу, но тягаться с лошадиными силами мотора он был не в состоянии. Машина неумолимо развернулась и уехала в неизвестном направлении.
Несколько минут Влюбленный стоял, тяжело дыша и проводя взглядом по следам скрывшегося автомобиля. Наконец, он вышел из этого состояния, топнул ногой и в избытке эмоций потряс в воздухе кулаком.
– Ты меня плохо знаешь!
– прокричал он и бросился бежать.
– Скажите, пожалуйста, как пройти на улицу Пожарского?
Организатор была так утомлена, что ей все труднее и труднее становилось любезно улыбаться членам делегации.
– Дорогой вы наш, - ответила она.
– Улица Пожарского у нас есть в программе, мы осмотрим ее послезавтра утром.
– Я не могу ждать так долго! Я в нетерпении... Можно как-нибудь изменить программу? Или проводите туда только меня, пожалуйста, это не займет много времени! Я вас очень прошу!
– Простите, это невозможно. Членов делегации категорически запрещено разделять.
– Это нарушение моих демократических прав!
Организатор снисходительно улыбнулась:
– Ну вот, сразу видно иностранца. Поверьте мне, наша деятельность продумана до мелочей. Ваша безопасность - главное для нас, и мы обязаны ее обеспечить. Особенно в свете происходящих в мире событий.
– Это не объяснение. Безопасность людей должны обеспечивать силовые структуры, а обязанность организаторов - направить свободное время делегации в нужное русло, потому что вы как местный житель досконально знаете все здешние достопримечательности. Я очень хочу уже сегодня увидеть улицу Пожарского, это слишком важно для меня и имеет принципиальное значение...