Веселенькое путешествие (фарс положений)
Шрифт:
– Нет, нет!
– наперебой начали уверять его все.
– Хорошо. Тогда предлагайте, что нам делать.
В ответ ему началось недоуменное гробовое молчание. Президент оглядывал все лица подолгу, но видел лишь ускользающие глаза да напряженные лбы - иллюзию работы мысли.
Наконец, Спикер Нижней Палаты Парламента промямлил:
– Думаю, нам лучше пока обсудить проблему во всех подробностях, в соответствии с регламентом, а уж потом выносить решение.
Президент слегка смягчился и одобрил:
– Хорошая мысль. Тогда будем обсуждать. Если у вас, конечно, есть на это время... У меня вот времени нет, но мне все равно придется сидеть здесь с вами и обсуждать... С чего начнем обсуждение?
Все вздрогнули и переглянулись.
– Думаю, с вас, господин Начальник Гидрометцентра, - сказал Президент.
– Ведь проблема наша касается именно вашей профессиональной области.
Все посмотрели на Начальника Гидрометцентра так, словно собирались его линчевать.
Он побледнел и принялся оправдываться:
– Почему это именно моей? Не только моей, кстати! А еще и всяких конструкторских бюро, которые до сих пор, за столько лет, не смогли спроектировать такие летательные аппараты и такие аэропорты, чтобы они работали, невзирая даже на самые неблагоприятные погодные условия.
Все остальные участники совещания вознегодовали на такое нелогичное объяснение.
Президент сказал:
– Ну, милостивый государь, не надо ударяться в научную фантастику. Когда-нибудь будут у нас и такие летательные аппараты. А пока что мы зависим от погоды. Так вот, что у нас с погодой?
Начальник Гидрометцентра вздохнул и потупился:
– Несмотря на все наши усилия, изменить погоду мы не можем. Никак не можем.
Президент постучал пальцами по столу:
– Иными словами, дождь будет продолжаться?
Начальник Гидрометцентра съежился, голос его стал тонким, даже писклявым:
– Боюсь, что да. Наша столица находится в зоне действия обширнейшего циклона. И прояснение наступит только через девять-десять дней...
– А! И тогда я смогу летать?
– оживился Президент.
Вслед за ним оживилось и собрание.
Начальник Гидрометцентра возразил таким же тонким голосом, стараясь перекрыть шум:
– Боюсь, что нет. Точнее, вам это не поможет.
Собрание грозно умолкло и уставилось на Начальника Гидрометцентра с обличающим видом.
– Что это значит?
– спросил Президент.
Голос Начальника Гидрометцентра снизился почти до шепота:
– Дело в том, что к тому времени циклон накроет Верхний Старгород. Даже если вы вылетите отсюда, вы не сможете там приземлиться.
И он с отчаянием посмотрел на всех: мол, хоть бейте меня, хоть режьте, но вы не измените погоду!
Президент снова постучал пальцами по столу:
– Вот как.
Начальник Гидрометцентра, пусть и бледный, как привидение, высоко поднял голову:
– Да, вот так.
"И подавитесь этим. Влиять на погоду невозможно, если вы не Господь Бог".
Президент подытожил:
– Выходит, мы все здесь заперты. Я заперт в столице, наши гости заперты в Верхнем Старгороде. Саммит отменить невозможно, иначе это грозит нам грандиозным международным скандалом. Без моего участия саммит никак не состоится. Итак, я жду ваших предложений, господа. Что нам делать?
В кабинете вновь воцарилось молчание. Президент выжидательно смотрел в лица присутствующим. Никто не хотел давать ему никаких советов, опасаясь очередных провокаций.
Наконец, Президент вышел из терпения:
– Да что вы ведете себя как школьники! Разве до того, как уйти в политику, мы не были обычными людьми? Впрочем, о чем это я, не все из вас были тогда обычными людьми. А я - был. Я спрашиваю вас, господин Министр Путей Сообщения, каким транспортом, кроме самолета, быстрее всего можно добраться до Верхнего Старгорода?
Тот встрепенулся, перелистнул свой блокнот, хотя там ничего по этому поводу не было написано, и сказал:
– Ну, до Верхнего Старгорода можно добраться по воздуху, по железной или автомобильной дороге или по реке. Пути по воздуху отменяются. Боюсь, что и по реке вы тоже не отправитесь - это слишком медленно, вы так и так опоздаете.
– А быстроходные речные суда?
– спросил Президент.
Министр Путей Сообщения опустил глаза:
– Они все сданы в аренду и в данный момент используются по своему прямому назначению. То есть - в рейсах.
– Все?
– настаивал Президент.
– Абсолютно все? Не может быть!
Министр Путей Сообщения замялся:
– Ну, не абсолютно все, конечно, В затонах стоят два таких судна, но они неисправны и требуют ремонта...
– Так отремонтируйте их! Пошлите самые лучшие бригады, несколько самых лучших бригад, пусть работают посменно!
Министр Путей Сообщения в отчаянии воскликнул:
– Это невозможно! Хоть десять, хоть сто бригад туда пошлите, эти суда не ремонтируются!
– Почему?
– Потому что на самом деле это не суда, а только коробки от судов. Внутренности, до самого последнего винтика, разобраны на запчасти. Большей частью для действующих судов. Их ведь тоже каждый год надо ремонтировать, а запчасти... почти не поступают.
– Знаем мы ваши ремонты, - протянул Президент.
– Но не будем углубляться. Река отпадает. Как насчет железной дороги? До Верхнего Старгорода есть прямая ветка?
– Наипрямейшая, - оживился Министр Путей Сообщения.
– Доедете за ночь. Семь часов.