Веселые каникулы мажора
Шрифт:
Дышу, дышу, дышу, во все глаза рассматривая Вику.
— З…ззззачем? — это максимум, который могу выдать.
— Потом, — шепчет сестра. — Помоги мне. Да помоги же, — злится, видя, что я не шевелюсь. — Надо стащить его и спрятать… хотя бы в бане…
Зажмуриваюсь до боли в веках и, стараясь не смотреть на Петра, отпихиваю ладошками отяжелевшее тело. Неживое тело.
Боже! Он же… Он…
Мне это кажется?
Но нет, всё происходит наяву: мёртвый отчим, изо рта которого течет струйка крови, а вся одежда заляпана бурыми пятнами, удушливый запах пота и биологических жидкостей
— Вася, быстрее! — торопит сестра, и я наконец-то отвоёвываю свободу.
На коленях выползаю из угла и помогаю Вике. Отвожу взгляд, но, когда он все-таки попадает на рваные края ран, сгибаюсь пополам. Меня рвет до спазмов, до жуткой боли в желудке.
— Ваааасяяяя, — уже с отчаянием кричит Вика, и я медленно по стеночке поднимаюсь на ноги.
Мы слышим, как хлопает калитка, отдаваясь вибрацией по металлическому забору. Замолкаем и замираем, понимая: это кто-то чужой.
— А если он был не один? — почти одними губами спрашиваю сестру.
— Один, — мотает она головой. — Я проверяла.
Не успеваю спросить, когда она успела. Совсем рядом раздаётся имя нашей бабушки, потом мамы, а потом…
Потом в дверном проеме, загораживая свет, возникает незнакомый мужчина.
Быстр оценивает картину и громко присвистывает.
Вика белеет так сильно, что на ее лице даже губы сливаются с цветом кожи. Только глаза выделяются, из которых быстро-быстро капают крупные слёзы.
Пока мы в оцепенении не знаем, что делать, и с силой стискиваем одежду Петра, мужчина оборачивается и насмешливо зовёт спутника:
— Серый, а ты боялся, что опоздаем. Тут дамы уже справились без нас. Василиса, я правильно понимаю?
— Она, — в предбаннике совершенно не остается места, когда Кейс входит внутрь. Бросается ко мне и поддерживает за плечи, отцепляя задеревеневшие пальцы от куска ткани.
Все также придерживая, выводит на свежий воздух, пока незнакомец о чем-то спрашивает Вику и помогает сестре присесть на траву возле бани.
— Никуда не уходить, — строго приказывает, и оба они скрываются от нас, плотно прикрыв дверь.
Пожарная машина с трудом разворачивается в узком проезде, чтобы залить в бак новую порцию воды. Только это лишнее: баня выгорела дотла, пока они ехали.
Ни одна из построек не пострадала. Об этом позаботился Сергей со своим отцом. О том, что незнакомец и есть папа Кейса, выяснилось позже. Сначала долго сидели, прислушиваясь к шуму внутри, и разговаривая.
— Почему? — я ещё пытаюсь сформулировать вопрос, а Вика уже его понимает.
— Почему? — переспрашивает, и жует травинку, сорванную у ноги. Раньше бы она никогда не дотронулась даже, а сейчас жуёт стебелёк, прислонившись затылком к нагретым за день брёвнам. — Почему… Ты знаешь, я ведь тебя ненавижу. Ненавидела, если точнее. Столько лет ненавидела, сколько лет его любила.
Мне больно шевелиться, но я все равно кривлюсь на викино признание.
— Осуждаешь? Имеешь право. Я же сначала думала, что пройдет. Увидела его давно. Он тогда моложе
Вика говорит рвано. Часто делает паузы, прикрывая веки. А я не могу толком вдохнуть.
— Так я и заболела им. А потом… Потом Петя женился на маме. Я, Вась, пыталась… Пыталась понять… Уговаривала себя, запрещала… А сама все равно мечтала. Ждала, когда вырасту и он рассмотрит меня… Но он… Он… — Вика срывается и плачет, не давая мне приблизиться. — Он выбрал тебя. Я же видела, как он смотрит… Как мужчина, Василис… А ты не замечала… Боялась его, пряталась, ещё больше подогревая… Однажды я подслушала их с мамой разговор. Она просила не трогать тебя, но Петя пригрозил, что убьёт всех… Тогда я увидела, как он ударил маму… И я… Я порадовалась, Вась! Порадовалась…
Плач переходит в смех, а потом снова в плач.
— Я же решила, что это мой шанс. Пришла к нему, а он заржал, как конь, и выгнал, пообещав, что в следующий раз отдаст меня своим головорезам… Нормального человека это бы отвернуло, но я, наверное, ненормальная… Я отступила, не переставая верить… Ненавидела себя и всех… Его ненавидела… Петю… И любила, Вась… Так любила… А сегодня, когда он… Я не смогла… Хотела запереть вас там, чтобы он наконец-то получил уже тебя и успокоился… Даже придумала, как скажу ему, что готова молчать в обмен на… Ужасно, да? Я ведь правда так думала… Но не смогла… Струсила… Побежала за пистолетом… Знала, где он хранит… Я вообще многое о нем знаю… Знала… Взяла и… нажала… Один раз, первый… А потом еще… и еще…
— Где Вика? — Сашка накидывает на плечи свою кофту, укутывая, потому что меня трясет. — Ей лучше?
— Не знаю, — всё ещё отходя от откровений сестры, стучу зубами, пытаясь согреться.
Её в дом на руках отнес отец Кейса, что-то вколов. Мы даже не уточняли, что именно. Я говорить-то нормально начала сейчас… с Сашкой.
— А вы… Вы откуда узнали? — этот вопрос мучает, конечно.
Очень вовремя они появились. Очень вовремя и быстро «решили проблему», как выразился Сергей, усадив меня к подруге на заднее сиденье огромной машины.
— Нас Павел Андреевич нашёл. Точнее, не он сам, а через деда Семёна. Помнишь, мы видели, как мой папашка приезжал к нему на шикарном автомобиле? Он с папой Сережи был. Только не спрашивай, что они делали, ладно? — подружка заглядывает мне в лицо. — Я не могу рассказать.
— Ладно, — равнодушно соглашаюсь. У меня нет сил переварить столько всего разом.
Может быть, позже я и задумаюсь, но явно не в ближайшее время. И явно не сегодня.
— Ну вот. Они про отчима твоего узнали еще раньше. Он приехал сюда налаживать связи, и как раз с конкурентами… Короче, с врагами Кейсов. Это их, кстати, настоящая фамилия, прикинь?