Весёлый гном
Шрифт:
– Да, конечно. Вы всё ещё работаете?
– Да, представьте. Но ближе к делу: во-первых, я должна принести официальные извинения от компании…
«..?»
– … за использованный нами метод так называемого стресс-интервью. Вам что-нибудь известно о таком?
– Вот-ты-ж… - вырвалось у меня: я действительно где-то читал о таком раньше.
– Это когда интервьюер ставит вас в заведомо дискомфортную с психологической точки зрения ситуацию и оценивает вашу реакцию и поведение в таких условиях.
– А-а… Ну, и как эксперимент?
– Вы его успешно прошли, и мне лично, поверьте, тоже не всегда комфортно проводить такие собеседования – в основном это применяется только при подборе руководителей среднего
– Нет, я понимаю, продолжайте, пожалуйста.
– Тогда второе: у вас после собеседования изменилось отношение к нашей вакансии? Это важно.
– Только в сторону ещё большего стремления её закрыть собственной персоной. Полагаю, от недостатка лояльности к сотрудникам компания не страдает, - не удержался я от сарказма.
– У нас очень хороший показатель по текучке кадров – её практически нет, только плановая. И я вас поздравляю – вы проходите в следующий тур конкурса. Завтра в 12.00 вам назначена встреча с генеральным директором. Вам удобно это время?
Удобно ли мне это время?! Удобно ли мне это вр…
– …время? 12.00? Я сделаю всё возможное, чтобы быть предельно пунктуальным, уверяю вас.
– Замечательно. Тогда я желаю вам удачи – она вам завтра действительно понадобится. У вас достойный коллега-конкурент.
– Не сомневаюсь. Лена, спасибо вам.
– Это вам спасибо – мне было чрезвычайно приятно с вами общаться.
– Также приятно, как с тем коллегой?
– Без комментариев, - рассмеялась она и попрощалась.
Я захлопнул флип своего телефона и машинально сунул его в карман. Пройдя несколько шагов, присел на парапет набережной, с которой приятно тянуло вечерней прохладой.
Я вглядывался вдаль, глаза отдыхали, а в угловатую декоративную выемку массивного ограждения набережной лёгкий бриз занёс клочок бумаги надорванного А4, на котором виднелось строгое «Коммерческим агентам НЕ…» - дальше текст отсутствовал. Я повернулся к тротуару и медленно побрёл вдоль набережной, не заметив, как этот обрывок листа подхватило ветром и унесло в никуда.
АФЕНОГЕН
Светлана Петровна стала захаживать ко мне почти сразу, как нам выделили офис на втором этаже здания, в котором она царствовала в качестве завхоза. На её визитке было скромно начертано «Менеджер по эксплуатации основных средств», и она в первый же день нашего знакомства совершенно ненавязчиво, как, вероятно, ей самой казалось, оставила её у меня на столе, поверх клавиатуры компьютера – не то чтобы я нуждался в напоминании, что её кабинет рядом с моим, и телефоны у нас параллельные, а так, исключительно из чувства поддержания деловой этики. На вид ей было лет 49, и когда она, стоя перед зеркалом в общем фойе, динамично втягивала в себя всё то, что абсолютно бессмысленно громоздилось выше поясницы, то можно было бы сказать даже, что ей 47, не больше.
Помещение, в котором расположился персонал «Зеленого света», выглядело весьма просторным – в нём не было ни одного стула и ни одной пепельницы. Персонал слонялся по этим площадям, заглядывая в кабинет директора, встроенном в эти 80 квадратных метров, изобретая способ
- Афеноген Ильич!
– с порога обратилась Светлана Петровна.
- Я! – бодро ответил Афеноген, оборачиваясь на звук её голоса. Я никогда не служил в армии, поэтому мне доставляло удовольствие подражать манерам бывалых. Впрочем, не комплексую – посудите сами: с таким именем в вооруженные силы тогда уже не брали. И даже не привлекали, уверяю.
- Я получила подтверждение из Москвы – вам разрешили меблировать офис за счет арендодателя.
Вот оно, свершилось – этот офис будет всё же меблирован! Если учесть, что его владелец и акционеры «Зелёного света» – одно и то же физическое лицо, то, перекладывая из одного кармана в другой то, что всё равно не приносит никакого дохода – «Зелёный свет» на этаже был единственным арендатором – можно согласиться, что решение было принято весьма оперативно.
- Поздравляю вас, Светлана Петровна!
Она замешкалась.
- Почему, собственно… поздравляю?
- Я рад, что мы сможем теперь развернуть с вами бурную деятельность по меблировки этого офиса.
- Вот уж кстати. Из соседнего кабинета выехали интернетчики – их мебель вам и пойдёт сюда.
- Отчего они её не забрали с собой?- поинтересовался я.
- За долги по аренде оставили. Их перестали финансировать с прошлого месяца, вот и съехали – всё побросали, даже цветы в горшках. А вам сколько и чего нужно-то?
- Для начала четыре комплекта рабочих мест. С боссом уже согласовано.
Босс у нас был один и тот же. Я был просто директором, а Светлана Петровна – просто менеджером по эксплуатации мебели интернетчиков, и прочей тоже.
– Когда ж вы успели согласовать?- удивилась она. Наверно, это было реальное удивление: босс, оказывается, общается не только с ней, но и с директорами своих предприятий.
– Да вот, звоню ему вчера, говорю: «Сергеич, мне нужен менеджер, и рабочее место для него». А он мне в ответ: «Ты что, Афеноген, с одним менеджером не потянешь, давай сразу четверых». Так вот и согласовали. Вместе с окладами и премиальными для них, тут же.
Светлана Петровна была шокирована таким моим прямым доступом к Сергею Сергеевичу. Честно говоря, я не знал тогда, что чувство юмора в должностных обязанностях менеджера по эксплуатации основных средств не было прописано.
– Какой оклад-то у менеджера?- невинно поинтересовалась она.
– Сотня, от выработки, - не моргнув глазом, ответил я.
Она окинула меня оценивающим взглядом: если у менеджеров сотня, то у меня, должно быть, как минимум две. Мой голубой галстук к белой в синюю полоску сорочке под черным – чистая шерсть – пиджаком, в её понимании, мог и потянуть на пару сотен в месяц. Стоптанные на пятках туфли, закаленные в поисках достойной работы, я благоразумно прикрывал приспущенными брюками, так что ремень порой болтался ниже пупка, что, впрочем, не было заметно, если застегивать пиджак на все пуговицы.