Весёлый гном

Дмитрий Чарков

ВЕСЁЛЫЙ ГНОМ

Сатирический роман в новеллах, с приложениями

…Прямым следствием этих радостных занятий стало исчезновение запоров: после более чем десяти лет мой кишечник снова работал отлично. Я с удовольствием ощущала, что, наконец, приношу пользу.

Карла ван Рэй, «Божья девушка по вызову»

Содержание

Авторское предисловие

«Весёлый гном» - вместо пролога

1. «’Агентам НЕ…’»

2. «Афеноген»

3.

4. «Её первый, блин»

5. «Разница во времени»

6. «Изучая креденталии»

7. «…Банный день»

8. «Волшебный пендель»

«Кукиш» - эпилог

«Олигархрены» - послесловие

Приложение 1: «CRM для Преисподней»

Приложение 2: «Последний откат»

Приложение 3: «Наше дело»

 Однажды утром, когда этот сборник готовился к изданию, а в деловой и развлекательной прессе время от времени появлялись отдельные его миниатюры, мой шеф зашёл ко мне в кабинет и кинул на стол пачку газет и журналов. Я, понятное дело, по названиям узнал копии своих авторских экземпляров и с ужасом подумал, что мой литературный псевдоним каким-то весьма постижимым для России образом стал достоянием гласности, и меня ждёт нелицеприятные объяснения. Даже, подумалось, останусь без работы. Но он с самодовольным видом указал на газеты своим перстом и произнёс ключевую фразу, которой мне как раз не доставало, чтобы ёмко выразить суть своих сатирических притязаний:

 - Олигархренией занимаешься, батенька! Вот, почитай! Там про тебя как раз всё написано. Но вообще, я бы этого козла, который всё это накалякал, на дыбе вздёрнул, чтоб национальные секреты не разбазаривал.

 И вышел.

 Ну, козёл – не козёл, а все заголовки моих напечатанных «каляк» он педантично отметил жирным салатовым маркером.

 Конечно, шеф, я обязательно ознакомлюсь с материалами – и что бы я без тебя делал?

 Искренне,

Дмитрий.

J

… И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло…

(Из финала русских народных сказок)

 Я почувствовал пронизывающий холод. Попробовал натянуть повыше, к подбородку, куцее бюджетное одеяльце, но тогда ноги, даже прижатые пятками к собственной драгоценной заднице, оказывались обделенными государственной заботой. Открывать глаза не хотелось – в голове так колотило, что, казалось, если разлепить ресницы, то невидимый молоток в одночасье размозжит глазные яблоки, и чем тогда Афеноген станет читать недавно подписанный акционерами Регламент премирования директора «Зелёного света»? Я попробовал повернуться на другой бок, и подо мной скрипнули металлические пружины, а к головной молотильне добавился ещё и скрежещущий голос, требовавший адвоката. Зачем мне адвокат, Господи, и почему так холодно?

 Во рту было ужасно мерзко, липко и сухо. Я решил всё-таки приподняться и пошарить вокруг руками – нет ли ещё чего-нибудь потеплее рядом. Странно, но кровать была действительно самой

 - Хде я? Хто я? – скорее выдохнул, чем пробормотал я потрескавшимися губами и, наконец, открыл глаза.

 Тусклый свет от одинокой лампочки. Лампочка в мутном стеклянном абажуре. Абажур в клетке. Клетка на потолке. Потолок был когда-то белым. А стены зелёные и шевелятся. Очень зелёные стены – кто догадался покрасить стены зелёным?

 - Я требую адвоката! Вы не имеете… не имеете… права! Верните мой телефон – у меня есть закон… на один телеф… телеф…фонный звонок!

Бум! Бум! Бум! По прочному материалу. По стальной двери.

Вот ё-ё-ё! Это не я говорил и не я стучал – кто-то слева. Мои глаза плавно перекочевали в нужном направлении и упёрлись взглядом в темное пальто с головой и на ногах, которое стояло, пошатываясь, пуговицами к двери, опёршись на неё обеими рукавами. Из них высовывались руки. Периодически пальто отрывало один рукав и с оттяжкой колотило своей ладонью по стальной обшивке. Я передвинул свои глазные яблоки вправо и обнаружил ещё несколько весьма железных коек, с натянутыми горизонтально пружинками. «Пионерский лагерь, что ли?»,- пронеслось в голове.

– Эй, пальто, это мы где? – проскрежетал я.

Пальто неторопливо показало мне свои пуговицы – две из них отсутствовали – и визгливо ответило на мой вопрос рифмой. Но я не поверил:

– Не может быть,- и снова упал на подушку, скрестив на груди руки.

Это же я, Афеноген! Сегодня… сегодня? Ну да, сегодня… или вчера… я был на Дне рождения босса. Его День рождения таинственным образом совпадал с днём рождения всей его корпорации, без расставленных акцентов по приоритетности, и фактически являлся транснациональным празднеством – приглашенных сотрудников набралось человек сто, наверно, от Камчатки до Калининграда. И теперь я лежу где-то в глухом подвале Подмосковья, без окон, на пионерской койке, куда, помню, нас вывезли по Щелковскому шоссе. Нет, вывезли нас всё-таки не в подвал, а на одну из многочисленных закрытых площадок для корпоративных мероприятий, где-то за Балашихой. Тогда причем здесь этот карцер? И это пальто, в котором болтался, по-видимому, какой-то незнакомый рифмоплёт, требующий себе адвоката.

– Пдскжите, пжалста, а мне адвокат тоже нужен? – попробовал резюмировать я свои первые ощущения.

Поэт в пальто без двух верхних пуговиц обернулся, и я почувствовал лёгкий дискомфорт от его пристального взгляда. Впрочем, дискомфорт я ещё раньше уже начал ощущать от всей этой ситуации. Взгляд, однако, оказался не то чтобы пристальным – он просто требовал фокусировки на мне. Я ответил тем же, привстав немного на койке, и навёл резкость.

Где-то я его раньше видел, причем не так давно.

– Тебе? – уточнил он, мотнув головой. – Хочешь, я буду твоим адвокатом?

И он с удвоенной энергией, не дождавшись моего согласия, заколотил в стальную дверь:

– Эй, лю-ю-ди-и! Человеку к адвокату срочно надо! А то прям в штаны… от Армани, нафиг.

События последних часов начали медленно всплывать в моей памяти, только почему-то в обратной хронологии: вот мы с ним сидим на засаленной скамейке в каком-то пропахшем разностями человеческого бытия помещении и мило общаемся с капитаном; вот едем в милицейском «бобике» на самом почетном заднем сиденье, бочком; а вот идём по дороге, обнявшись и горланя «Кабриолет» Резника. А кабриолет тут как тут, но без Резника. «Подвезти?» - спрашивают, мы и согласились. Перед этим была бутылка шампанского прямо из горла на двоих, тоже по дороге – пенится и стреляет пузырьками в нос, зараза. До этого стрелял фейерверк. Ещё раньше были чинно накрытые столы.