Весенняя страсть
Шрифт:
Николь вынула кинжал, нарезала из подола туники тряпок и перевязала ногу.
Занимаясь этим, девушка морщилась от боли, но боли не физической. Она предала людей Эшби, так какая же встреча ждет ее дома? Что, если Фицхенри утром не обманул и крестьяне действительно отдали ему свою любовь?
– Нет, я не виновата, – внушала она себе, – мои люди любят меня, я возвращаюсь домой! Домой! – крикнула она, подняв лицо к небу, закрытому тяжелыми тучами. – Когда я вернусь к ним, они восстанут против Фицхенри, и я займу место, которого
Эхо сказанных слов глухо отдавалось у нее в ушах, но Николь притворялась, что ничего не слышит.
Оберегая завязанную ногу, девушка осторожно поднялась и направилась через лес на север. Когда она убедится, что ей действительно удалось отделаться от всех преследователей, только тогда она выйдет на дорогу.
– Я иду домой, – говорила она себе, делая шаг за шагом. – Иду домой.
ГЛАВА 6
Гиллиам остановил большого черного жеребца и дал сигнал своим людям тоже остановиться. Посреди дороги валялось тело того самого наемника, который вывел Николь из Грейстена. Может, он и был умелым солдатом, но горло у него было разбито, а из груди торчал ржавый меч, который словно пришпилил солдата к дороге. Трое других – все простолюдины в отрепьях – валялись поблизости. Ни маленькой женщины, ни его невесты нигде не было видно.
– Роберт, держи моего оруженосца подальше отсюда, – велел Гиллиам – Вы двое, – приказал он другим своим спутникам, – поищите справа и слева от дороги. Уолтер, взгляни-ка на этих бедняг. И посмотри, может, есть кто-нибудь живой в кустах, кто может рассказать, что случилось с женщинами.
Отдавая приказы, Гиллиам не сомневался, что верно оценил обстановку. Де Окслейд, должно быть, не уезжал за пределы земель Грейстена, а ждал здесь. Он убил солдата и этих несчастных, накинувшихся на него, и забрал женщин. Проклятие! Значит, он опоздал.
Почувствовав, что хозяин напряжен и расстроен, конь Гиллиама поднялся на дыбы. Гиллиам сразу выругал себя за то, что поехал на Уитасе, а не взял спокойную лошадь для верховой езды. Без доспехов он был слишком легким для этого жеребца. Теперь придется изо всех сил сдерживать коня, смущенного непривычным весом седока и запахом крови, не давать тому кидаться на своих людей.
Он осторожно наклонился вперед и тихо прошептал на ухо животному:
– Прекрати, Уитас, или мне придется тебя наказать.
Реагируя на тон хозяина, огромный конь расслабился, но только слегка.
Осмотрев заросли с обеих сторон дороги, люди Гиллиама доложили ему, что ничего не нашли.
– Милорд, – сказал Уолтер, наклоняясь над убитым солдатом. – Они все мертвы, но резня происходила совсем недавно. Тела еще теплые.
– Боже праведный! – воскликнул Гиллиам. – Тогда де Окслейд не мог уйти далеко. Эй, надо поймать его на наших землях – Он пришпорил коня, и большое животное бросилось вперед, прежде чем спутники Гиллиама успели вскочить на своих лошадей.
Хотя всадники мчались быстро, ни невесты, ни соседа Эшби догнать не удалось. Когда наконец впереди замаячили какие-то фигуры на лошадях, Гиллиам, присмотревшись, узнал наряд де Окслейда. Однако Хью со своими людьми ехал не в ту сторону, в какую, по мнению Гиллиама, должен был направиться, встретившись с Николь.
Чувство облегчения смешивалось в душе Гиллиама с раздражением. Видимо, Окслейд не заполучил леди Эшби, но тогда где же она? И кто убил тех оборванцев? Гиллиам поднял руку, давая знак своим людям остановиться.
– Останемся здесь! Вынуть мечи! – скомандовал он. – Но надо постараться избежать конфликта. Эшби не может позволить себе войну с соседом.
По сигналу Уолтера солдаты выстроились в одну линию, перегородив дорогу.
Гиллиам обернулся и нашел глазами Джослина и его пони. Лицо мальчика все еще было мертвенно-бледным после печального зрелища смерти.
– Джослин, поставь свою лошадь позади Уолтера и держись поближе к деревьям. Если начнется бой, отойди в сторонку и спокойно жди, пока он кончится.
– Да, милорд, – дрожащим голосом ответил мальчик и тронул пони с места.
Гиллиам улыбнулся. Воспитание мальчика продвигалось скорее, чем он предполагал. Джос оказался сообразительным и послушным.
– Подходящий для меня парень, – усмехнулся он.
Когда де Окслейд остановился на расстоянии не больше длины пики от Гиллиама, Уитас сделал еще одну яростную попытку сбросить седока. Но Гиллиам сумел справиться с ним; тем временем люди соседа в беспорядке скучились позади своего маленького господина.
Гиллиам оглядывал их, в надежде увидеть Николь. За спиной солдат сидела на лошади девушка. Присмотревшись, он узнал в ней ту, что стояла у ворот в Грейстене. Лицо было в синяках и ссадинах, но это, несомненно, она. Итак, де Окслейд использовал девчонку для того, чтобы украсть наследницу Эшби у Гиллиама.
– Простите за вторжение на вашу территорию, – ровным голосом проговорил маленький рыцарь, – но я кое-что потерял в путешествии.
Де Окслейд смело, даже нагло окинул взглядом людей Гиллиама, и его тонкие губы раздвинулись в улыбке.
– Насколько я понимаю, вы тоже ничего не нашли. Это обнадеживает. Стало быть, я смогу удалиться и ждать, когда моя потеря сама явится ко мне.
Смысл его слов был совершенно ясен, более того, он был оскорбителен.
Хотя Гиллиам отлично понимал, что его подзуживают, кровь в нем уже начала закипать.
– Нам обоим известно, что у вас нет на нее законных прав. Она моя. Только дотроньтесь до нее, и вы многим рискуете.
Соперник насмешливо приподнял бровь.
– Как беззаботна в наши дни молодежь. Когда я был в вашем возрасте, сэр, я дважды думал, прежде чем спорить с человеком, умудренным опытом.