Вёшенское восстание
Шрифт:
12 (25) апреля 1919 г. вместе с Кудиновым произведен в есаулы. После Гражданской войны в эмиграции возглавлял труппу цирковых джигитов.
Выдвижение рядовыми казаками своих представителей в верхи повстанческой власти самым серьезным образом нарушало планы организаторам восстания.
Восстание готовилось для взаимодействия с Донской армией. Еще до соединения повстанцев с Донской армией, до прибытия первого гонца с Верхнего Дона, донская пресса заявляла: «Цель восставших захватить в свои руки линию Чертково — Миллерово и пробиться на соединение с нашими частями». [138] Большевистское руководство сразу же после начала восстания докладывало, «что восставшие хотят захватить Чертково и перерезать дорогу». [139] Советская войсковая разведка подтверждала: «По словам командующего казацкими отрядами сотника Егорова, казаки намерены перейти в наступление с тыла на наши части». [140]
138
Донские
139
РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 6. Д. 81. Л. 19 об.
140
РГВА. Ф. 192. Оп. 3. Д. 1320. Л. 5.
Войска сотника Егорова, состоявшие из казаков Казанской станицы (до 3000 бойцов), сначала не подчинившиеся Кудинову, действительно, заняли фронт Шумилин — Медвеженский — Колодезный — Матюшинский — Рубежный — Мешковская — Сетраков и повели наступление на Ольховском и Макеевском направлениях, [141] в сторону железной дороги Чертково — Миллерово.
В случае удачи захват важнейшей магистрали в тылу большевиков отрезал бы зарвавшийся большевистский фронт от баз снабжения. Для полного успеха необходим был решительный натиск Донской армии навстречу повстанцам, что разрушило бы весь Южный фронт красных. Но поскольку в тот момент Донская армия к наступлению была неспособна, то в ее интересах повстанцы должны были прорываться за Донец вдоль линии железной дороги, взрывая склады и громя тылы большевиков. Соответственно «обрабатывались» рядовые казаки. 7 (20) марта агентурная разведка из Казанской и Мигулинской станиц сообщала о слухах среди казаков, что восстание поднято по согласованию с красным фронтом, что большевики вместе с казаками против коммуны, фронт по согласованию будет отодвинут до Миллерово. «В случае же отказа красных, будем сами прорываться через фронт к кадетам». [142]
141
Донские ведомости. 1919. 17 (30) апреля.
142
РГВА. Ф. 191. On. 1. Д. 33. Л. 37.
Но поднявшиеся на восстание казаки в массе своей не горели желанием соединяться с «кадетами», с Донской армией, из которой они только что дезертировали. В традициях всех народных восстаний они склонялись к оборонительной борьбе. В лучшем случае они стремились поднять на восстание соседний казачий округ — Хоперский.
Движение на Хопер шло под лозунгами «За Советы без коммунистов». Посылались листовки: «Советы, оставайтесь на местах и работайте, никто на вас не посягнет». [143]
143
ЦДНИРО. Ф. 910. Оп. 3, Д. 670. Л. 14.
Как альтернативный рассматривался вариант прорыва за Донец, но не вдоль железной дороги через враждебно настроенные крестьянские слободы, а кружным путем, по казачьим станицам Усть-Медведицкого, 2-го Донского и 1-го Донского округов.
Обе затеи, как мы увидим ниже, провалились. Советская разведка доносила 22 марта (4 апреля): «Определены намерения казаков защищать границы. Настроение, в общем неуверенное, особенно сказалось после потери надежды на присоединение хоперцев». [144] Однако еще и в апреле поступали сведения, что повстанцы «стараются прорваться между Краснокутской и Усть-Медведицкой для соединения с кадетским фронтом». [145] Но в целом настрой был оборонительным. Во многом он был вызван жестокостями экспедиционных войск. Прорваться и уйти означало для казаков оставить свои семьи на милость жестокого победителя. В мемуарах Кудинов писал: «В критический момент армия восставших могла бы прорвать фронт красных там, где бы она захотела, и с успехом отыскать новое поле для нового боевого счастья. Но не об армии болела казачья душа, а о тех несчастных детях…» и т. д. В общем, Кудинов «решил драться до последней возможности, а подготовленный план прорыва иметь в запасе». [146]
144
РГВА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 188. Л. 141.
145
Там же. Л. 308.
146
Вольное казачество. № 83. С. 17.
Глава 4
«Братья казаки! Мы окружены со всех сторон…»
(Из обращения повстанческого командования)
Оборонительная война повстанцев могла растянуться надолго. Естественно, вставал вопрос о средствах для ее ведения. Средства на содержание армии были резко ограничены. Рассчитывать приходилось только на трофеи и внутренние ресурсы.
В день восстания в Казанской сотник Егоров захватил артиллерийский транспорт в 200 подвод с полумиллионом ружейных патронов, 15 пулеметами и 700 винтовками. [147] Тогда же был захвачен с 500 000 рублей армейский казначей Пекарев. [148] У 2-й саперной роты Московского инженерного батальона повстанцы захватили 1 автомобиль, 14 мотоциклов, 28 пудов пироксилину. [149]
147
Чуев И. И.За родную власть // Против Деникина. Сб. восп. М., 1969. С. 151.
148
РГВА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 188. Л. 306.
149
Там же. Ф. 192. Оп. 3. Д. 1320. Л. 3–4.
Там же, в Казанской, казаки захватили 4 орудия и 600 снарядов, а в хуторе Базки Вёшенской станицы — артиллерийское имущество и 4000 винтовок. В хуторе Шумилине был взят транспорт обмундирования для Инзенской дивизии и транспорт с сахаром, который следовал в Московскую дивизию. [150]
Трофеи в первые дни были обильные и зачастую не имели военного значения. Мигулинцы в первые же дни захватили 600 пудов сахару, 1000 пудов говядины, 1000 пудов консервов, 1000 пудов колбасы. [151]
150
РГВА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 1320. Л. 5.
151
Там же. On. 1. Д. 66. Л. 4.
Арсенал повстанческой армии был составлен из личного извлеченного из тайников оружия и трофеев. 5 (18) апреля разведка войск 8-й армии насчитывала у повстанцев 6 орудий (1 неисправное), 27 пулеметов и другое вооружение вплоть до охотничьих ружей. [152] Сами повстанцы в своих воспоминаниях называли 30 пушек и около 200 пулеметов. [153] Березняго-Лопатинский полк захватил трактор, переделанный в танк, с пушкой «Гочкиса» и 250 снарядами. В отчетах повстанцы называли его «полутанк». [154]
152
Там же. Ф. 100. Оп. 3. Д. 192. Л. 18 об.
153
Григорьев П.Указ. соч. С. 11.
154
Сириус.У восставших казаков // Народная газета. 1919. № 86 14 июля.
Чтобы оружие стреляло, нужны были патроны и снаряды. В Вёшенской был захвачен 1 млн холостых патронов, слесарь Т. П. Долгополов делал из них боевые. Всего в Вёшенской вырабатывалось 6000 боевых патронов в сутки. В Еланской — по 1000 патронов в сутки. Этого было явно недостаточно. «Командующий войсками Кудинов говорил, что снаряды, оружие и вообще все — впереди. У врага надо отбивать». [155]
Количество боеприпасов быстро сокращалось. В Вёшенской пешей сотне в конце апреля на пулемет было 300 патронов, на стрелка — 50, но дальность полета пули от самодельных патронов была 300 шагов, а из 5 снарядов рвался один. [156] 18 апреля в Казанской на складе оставалось всего 15 000 патронов и 40 ящиков снарядов.
155
РГВА. Ф. 1378. On. 1. Д. 16. Л. 3.
156
Там же. Оп. 2. Д. 611. Л. 13, 19.
1-й Мигулинский пеший полк получил с Вёшенского оружейного склада:
30 апреля (13 мая) 1200 патронов (2 патрона на бойца)
4 (17) мая 900 патронов
14 (27) мая 600 патронов (1 патрон на бойца)
То есть за две недели примерно по обойме на казака.
Положение с одеждой и обувью тоже было очень тяжелым. 30 апреля (13 мая) начальник штаба повстанческой армии прислал в 1-й Мигулинский пеший полк 4 пары ботинок, 1 пуд и 16 фунтов подошв. Все это не раздавалось, а продавалось казакам. Ботинки — 110 рублей, подошва — 6 рублей. Деньги требовали слать в штаб.
Крайне скудным было оснащение госпиталей. Английский офицер, побывавший в Вёшенской уже летом 1919 г., отмечал: «Госпитали здесь находились в жутком состоянии, и, когда мы ходили по ним в самое жаркое время после полудня, меня чуть не стошнило». Однако именно в Вёшенской английскому офицеру предложили привиться от тифа. Местный врач объяснил англичанину, что у него есть немного сыворотки, которую он сделал из крови человека, который только что умер. [157]
157
Уильямсон X.Прощание с Доном. Гражданская война в России в дневниках британского офицера. 1919–1920. М. 2007. С. 101.