Вешние воды Василия Розанова
Шрифт:
Кроме того… книги «Уединенное» [365] , «Смертное» [366] и «Опавшие листья», представлявшие собой собрание разрозненных эссеистических набросков, беглых умозрений, дневниковых записей, внутренних диалогов, объединенных по настроению, вызвали монотонное осуждение и культурную резервацию. Если кто и решался высказаться, то интимно, в письмах.
«Удивительный Василий Васильевич, три часа назад я получил вашу книгу, и вот уже прочел ее. Такой другой нет на свете – чтобы так без оболочки трепетало сердце пред глазами, и слог такой же, не облекающий, а как бы не существующий, так что в нем, как в чистой воде, все видно. Это самая нужная ваша книга, потому что, насколько вы единственный, вы целиком сказались в ней, и еще потому, что она ключ ко всем вашим писаниям и жизни. Бездна и беззаконность – вот что в ней; даже непостижимо, как это вы сумели так совсем не надеть на себя системы, схемы, имели античное мужество остаться голо-душевным, каким мать родила, – и как у вас хватило смелости в XX-м веке, где все ходят одетые в систему, в последовательность, в доказательность, рассказать вслух и публично свою наготу. Конечно, в сущности все голы, но частью не знают этого сами и уж во всяком случае наружу прикрывают себя. Да без этого и жить нельзя было бы; если бы все захотели жить, как они есть, житья не стало бы. Но вы не как все, вы действительно имеете право быть совсем самим собою; я и до этой книги знал это, и потому никогда не мерял вас аршином морали или последовательности, и потому прощая, если можно сказать тут это слово, вам ваши
365
Розанов В. В. Уединенное. СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1912. Тираж 2 400 экз. В продажу книга поступила в начале марта 1912 г., в Главное управление по делам печати – в конце мая 1912 г. Выход книги вызвал судебный процесс (1912) по обвинению автора в порнографии. В марте 1916 г. вышло второе издание «Уединенного» (Тип. Т-ва А. С. Суворина «Новое время»). Тираж 1 500 экз. Объясняя позднее название книги, Розанов писал: «Мне кажется, уединение есть и у всякого. Но только другие все-таки выходят из своего дома. Я не выхожу. И не хочется… Не манит. Мне в моем мире хорошо…» (Розанов В. В. Сахарна).
366
Розанов В. В. Смертное. СПб.: Тип. Т-ва А. С. Суворина «Новое время», 1913. Тираж 60 экз. «Книжная летопись» сообщила о выходе книги 11 мая 1913 г., однако в продажу издание не поступило. Представляет собой краткий первоначальный вариант второго короба «Опавших листьев».
367
Моя душа сплетена из грязи, нежности и грусти // Наше наследие. 2006. № 78.
Все это не было, как представлял себе В. В. Розанов, дуновением ветра мимо окна [368] … И он это прочувствовал в полной мере… Вокруг образовалась гнетущая полоса отчуждения… Воскресенья сменились унынием и пустотой с болящей Варварой [369] и подросшими критически настроенными детьми.
А тут еще февральская революция… Кто виноват?? – Город!! «Петербург не мог завести никаких благородных утешений, никакого изящного веселья, не мог выдумать никакой яркой краски на жизнь, колокола у него маленькие, звон пустой, души человеческие без звона, глаза у жителей, как у рыбы, вместо литературы – сатира, дедовское он все проиграл в карты и пропил, грудишки у всех впалые, плечонки узенькие. Да это уже само по себе есть нигилизм» [370] . «Угораздил же Бог русских выбрать центром и головой Империи местность, где нельзя не кашлять, не сердиться, не ипохондричать, не уходить душою в подполье, как назвал Достоевский мрачнейший из своих рассказов. И весь Петербург, и все петербургское отсюда, между благословенным Днестром и дальним Киевом, представляется каким-то временным подпольем, через которое суждено протащиться русскому духу для каких-то углублений, но протащиться именно временно, чтобы выйти в свет, ясность и лучшую одушевленность» [371] .
368
В. В. Розанов – Д. С. Мережковский // Петербургская газета. 1914. 29 янв.
369
26 августа 1910 г. у супруги В. В. Розанова Варвары Дмитриевны случился паралич.
370
Розанов В. В. Террор против русского национализма.
371
Розанов В. В. Собрание сочинений. Иная земля, иное небо… Полное собрание путевых очерков 1899–1913 гг. М.: Танаис, 1994.
«Колоссальная страна с тысячелетней историей на наших глазах в несколько недель и месяцев превратилась частью в разбойный стан, частью в лагерь всеобщего восстания против всех – местами реального, почти всюду потенциального, в скрытой возможности и скрытом стремлении. Все не знают, что будет завтра, ни министры, ни общественные деятели, ни обыватели. Эта потеря кредита до завтра составляет самую опасную, самую тревожную и мучительную сторону рассматриваемого момента».
372
Розанов В. В. Когда начальство ушло.
«Несчастная, глупая, болтливая Россия дала, позволила сгноить себя этой социал-демократической сволочи. Это было гнилым погребом России, куда все валилось, проваливалось… И вот мне не столько трудно и больно от того, что Германия победила Россию, – это было очевидно с самого начала войны, кто победит, трудолюбивая ли Германия или пустая и болтливая Россия, – а что для победы она выбрала такое дурное, такое сгнаивающее всю цивилизацию средство. Это было уже против принципов самой цивилизации, это было изменою самой цивилизации. И что было гнусно и подло, то это – то, что социал-демократическая сволочь шла и выступала как новая религия, на смену христианства. Христианство, положим, прогнило, и не о нем речь: но есть гениальный юдаизм, пророки, весь Ветхий Завет, и Иов, и Руфь. Это уж не реклама и не берлинская полиция, это глубина и поэзия. Социал-демократия окрасила весь горизонт Европы в свой цвет; это какая-то неприличная история в хорошем дому Европы: хозяйка связалась с прислугой, или еще хуже – матрона дома полюбила осла, как в «Золотом осле» Апулея [373] . Вот такое скотоложество Европы представляет собою и социал-демократия… Эта гнусная политическая веревочка».
373
Апулей (ок. 125 г., Мадавр, римская провинция в Африке – ок. 170 г., Карфаген) – древнеримский писатель и поэт, автор знаменитого романа «Метаморфозы» («Золотой осел»).
374
Розанов В. В. В нашей смуте.
Оставаться в столице больше не было сил…
«Вы спрашиваете, отчего мы так секретно покинули Петроград? Трудно вам ответить, надо знать несколько странную психологию нашей семьи. Просто решили. А травля в Петербурге на папу после Религиозно-философского собрания была невыносимая. Главное, Таня, сестра моя старшая, звала поближе его к Флоренскому, Нестерову [375] и другим – к друзьям, любящим его и умеющим ценить. Вспомните травлю 915, 916 годов? Я думаю, что многие, может быть, думают, что отец как монархист скрывался? Но если б знали, как папа равнодушно
375
Михаил Васильевич Нестеров (19/31 мая 1862 г., Уфа – 18 октября 1942 г., Москва) – художник.
376
16 мая 1919 г.
В конце августа 1917 года семья Розановых переезжает из Петрограда в Сергиев Посад и селится близ Троице-Сергиевой лавры [377] в трех комнатах дома преподавателя Вифанской духовной семинарии [378] священника Беляева [379] . Это жилье им подобрал Павел Флоренский. Низ каменный, верх деревянный… Внизу – большая комната – столовая, рядом кухонька. В самой большой комнате вверху располагался кабинет В. В. Розанова с вывезенной из Петрограда библиотекой. По вечерам собирались, сидели с коптилками, вели бесконечные разговоры о революции и России… Нищенствовали и голодали…
377
Сергиев Посад, Московская губерния, Красюковка, Полевая улица.
378
Вифанская православная духовная семинария – духовное учебное заведение при Спасо-Вифанском монастыре. Учреждена 1/12 мая 1797 г.; названа по имени монастыря, который, в свою очередь, получил имя от придела соборной Преображенской церкви, освященного во имя Лазаря, воскрешенного Христом в Вифании Палестинской.
379
Андрей Андреевич Беляев (ум. 15 декабря 1918 г.) – протоиерей.
«Семья наша голодна. 12-й день – ни хлеба, ни муки. Хоть бы кашки немного.
Все ссоримся, ругаемся. Дети говорят невероятные дерзости: и раза два я дал по морде – сыну даже раз 10 и раза 2 Тане. Ужасно. Ужас русской семьи. И вдруг я почувствовал, что ужас-то не в этом. О, вовсе не в этом.
Мне вдруг стало душно. И я почувствовал прощение к своей окаянной цивилизации, к вони Петрушки и к бестолковости Селивана [380] …
Ах, дети просят: Ложись спать, папа. 2-ю ночь жжешь керосин.
Ах, все устаю. Сегодня – сыт: а, знаете, милого творожку я съел, и – чуть-чуть, – не более раз 4-х за зиму. Хотя покупал, но – детям и жене. Они так жадно накидывались и поспешно съедали, что жаль было спросить: Дайте и мне. А – ужасно хотелось.
Теперь только о еде и думаю. Припоминаю, как ночью, кончая занятия в счастливые дни «Нового времени», откидывал салфетку и отрезывал – узенькую середочку пирога с капустою, и, не удержась, через пол, один час – еще и еще. Ах, как вкусно было. То же, если с говядиной пирог холодный ночью, – я достану из форточки молока и, налив половину, три четверти стакана, отрежу же пирожка и – скушаю».
380
Герои «Мертвых душ» Н. В. Гоголя.
381
Розанов В. В. В нашей смуте.
«Семьею из 6-ти человек мы безумно нуждаемся: не подешевле ли, чем в Посаде, у вас мука ржаная (здесь за 20 фунтов мы уплатили сегодня 180 рублей!!!). И, увы, картофелю лишены вот 2-ую неделю. Яйцо штука 1 рубль 80 копеек. И вот если бы вы собрали немножечко продуктов: махорки, круто испеченных яиц, маслица топленого русского, колбаски копченой? сыра? И – или написали бы выслать вам денег или же прислали бы наложенным платежом. Терпим бедствие – так показывают флагами с гибнущего корабля».
382
Один из корреспондентов В. В. Розанова.
«К читателю, если он друг. В этот страшный, потрясающий год, от многих лиц, и знакомых, и вовсе неизвестных мне, я получил, по какой-то догадке сердца, помощь и денежную, и съестными продуктами. И не могу скрыть, что без таковой помощи я не мог бы, не сумел бы перебыть этот год… За помощь – великая благодарность; и слезы не раз увлажняли глаза и душу. Кто-то помнит, кто-то думает, кто-то догадался… Устал. Не могу. 2–3 горсти муки, 2–3 горсти крупы, пять круто испеченных яиц может часто спасти день мой… Сохрани, читатель, своего писателя, и что-то завершающее мне брезжится в последних днях моей жизни».
383
Розанов В. В. Собрание сочинений. Апокалипсис нашего времени. М.: Республика, 2000.
15 ноября 1917 г. В. В. Розанов приступает к изданию «Апокалипсиса нашего времени». Всего вышло 10 выпусков [384] . В июне 1918 г. Розанов предпринимает попытку устроиться на работу в Московское общественное управление архивными делами. Безрезультатно!!.. 9 октября от воспаления легких умирает сын Василий. 24 ноября у Василия Розанова случился апоплексический удар, приковавший его к постели. В последнюю ночь жизни Розанову стало совсем плохо. Он не мог уже говорить. Священник отец Александр [385] , брат жены [386] П. А. Флоренского, дал В. В. Розанову глухую исповедь [387] и причастил. Соборовали его еще раньше. Утром пришли П. А. Флоренский, С. Н. Дурылин [388] , С. В. Олсуфьева [389] , которая принесла покровец от мощей Сергия Радонежского и положила умирающему на голову. В. В. Розанов стал тихо отходить. П. А. Флоренский прочитал отходную молитву. Было 23 января [390] 1919 года около 12 часов. 25 числа тело Василия Розанова было предано земле с северной стороны храма Гефсиманского Черниговского скита в Сергиевом Посаде.
384
№ 10 вышел 2 сентября 1918 г.
385
Александр Михайлович Гиацинтов (29 сентября / 11 октября 1882 г. – 1938 г.?) – священник церкви Рождества Христова в Сергиевом Посаде.
386
Анна Михайловна Гиацинтова (1889–1973).
387
Глухая исповедь – исповедь, при которой больной, лишенный языка, словами отвечать священнику не может.
388
Сергей Николаевич Дурылин (14/26 сентября 1886 г., Москва – 14 декабря 1954 г., Болшево) – педагог, богослов, литературовед; рукоположен в священники (март 1920 г.).
389
Софья Владимировна Олсуфьева (3 июня 1884 г., Москва – 15 марта 1943 г., Свияжск) – подвизалась в Гефсиманском скиту Сергиева Посада; в конце марта 1920 г. вместе со священником Павлом Флоренским тайно от всех сокрыли честную главу Преподобного Сергия Радонежского, которая долгое время хранилась в ее семье. 1 ноября 1941 г. арестована и направлена в Свияжскую ИТК-5 Татарской АССР.
390
5 февраля по новому стилю.