Весна Эмили
Шрифт:
До того момента, как от него через пятнадцать лет пришло завещание, и кто бы мог подумать, что завещание это на моё имя!
Мы сели с отцом за стол, и он поведал мне историю дедушки Грейсона до момента его исчезновения, то, кем он был тогда глазами взрослых. Дело в том, что однажды удача покинула его, и он всё чаще просил поддержки у родных, его долги росли, и как семья ни пыталась вернуть его в лоно, занять его семейным бизнесом, им это не удавалось. Год за годом большие средства шли на развлечения Грейсона, до того самого вечера. Он пришёл в очередной раз просить материальной поддержки, но речь шла уже не о какой-то сумме денег, он проиграл свой роскошный дом. Это была последняя капля. Его отец, мой прадед, принял решение больше не помогать сыну. Он лишил его всего, отправив на произвол судьбы, он вычеркнул его имя из семейного наследия и запретил кому-либо произносить его имя. И чтобы никто не посмел нарушить это правило, запугал всех наследством. Так не стало Грейсона Бонтона.
Конверт, который мы получили, содержал не только завещание, но и письмо, адресованное всей семье и мне, в частности.
Эмили вскочила с дивана:
– Подожди, пап, я принесу, – и уже через минуту она стояла в комнате с пожелтевшим от времени конвертом.
– Спасибо, дорогая, – промолвил Чарльз, разворачивая письмо. – Итак, оно гласит:
«Мои дорогие Бонтоны, вы стёрли меня из своей жизни, и я не виню вас за это. После последней нашей встречи многое изменилось и в моей жизни, и в моём сознании. Во-первых, я прошу прощения за все причинённые неудобства и тот урон, который я нанёс нашей семье. Мне жаль, что этих слов не услышит отец, которого уже нет в живых, но скоро мы с ним встретимся, я болен и неизбежно ожидаю своей кончины. Мне не хотелось уходить не попрощавшись, возможно, вам будет интересно узнать о моих исканиях в последние годы. Я не буду скрывать, те дальние печальные события меня отрезвили. Я не знал, что будет дальше, я не знал, куда идти. Так много мнимых друзей от меня сразу отвернулось. Мне нужно было освобождать дом. В надежде найти хоть что-то полезное я кинулся к серванту с бумагами. Но всё был лишь ненужный мусор. И тут на меня упала давно забытая папка. Однажды я нечаянно стал владельцем далёких земель. Так получалось, что это всё, что у меня было, и я решил воспользоваться проведением судьбы и отправиться на их поиски. За несколько дней мне удалось распродать кое-что из мебели и картин и выручить неплохую сумму. Нашёлся один человек в городе, который проникся моей ситуацией и помог мне, это мой единственный друг по сей день, старик Генри Картер, которого вы хорошо знаете. Итак, я отправился в далёкий путь с парой лошадей и небольшим багажом. Я остановился в ближайшей от земель деревне, семья Харрисов радушно приняла меня и стала мне не только добрыми друзьями, но и учителями.
Я построил простой и просторный дом. О роскоши я уже забыл, да в тех краях она и ни к чему, вся роскошь там вокруг, в природе. Я много работал. Помогал пахать, сажать. И как же ко мне судьба благосклонна! Те земли оказались кладом! Они настолько плодотворны, что пшеница, которую мы посадили, дала невероятный урожай. Мой друг Генри помог мне организовать продажи в городе. Он несколько раз навещал меня и даже привёз мое любимое кресло, которое ему удалось выкупить. На деньги от продаж первого урожая я купил больше земель. И так постепенно я стал одним из самых богатых людей наших краёв. Дело в том, что я хранил своё имя в секрете, и вы не могли обо мне слышать. Но я всегда интересовался вами, особенно тобой, Чарльз. Я знаю, ты в обиде на меня. Помни, я никогда не желал тебе зла и ты всегда в моём сердце. Возможно, ты не поймёшь меня, но я хочу, чтобы ты жил той жизнью, которой я живу сейчас. Я чувствую, что она для тебя! Я уверен, ты распорядишься наследством правильно. И, конечно, я хочу тебя увидеть, если ещё у меня есть время! Приезжай скорее.
Всё ещё ваш Грейсон Бонтон!»
При чтении последних слов у Чарльза заблестели глаза, он сдерживал слёзы, которые вот-вот готовы были выскользнуть и намочить его загорелые щёки.
– Я простил ему всё, – продолжал он. – Ни осталось ни капли обиды, в момент было принято решение – ехать. Мне было не важно наследство, я просто хотел его увидеть.
Само же завещание гласило, что я получу почти всё, за исключением доли, предназначенной для его друзей – Генри Картера и семьи Харрисов. Но при условии, что я перееду жить в его дом как минимум на семь лет. По истечении семи лет я буду волен сам решать, где хочу жить. Были приложены бумаги с размерами наследства, но о них было не сложно догадаться, таинственный аграрный магнат был уже давно известен в городе, не было ни единого магазина без его продуктов, а его мукой выпекали лучшие пекарни города, которые, кстати, принадлежат семье моей дорогой жены Элизабет, – Чарльз тяжело вздохнул. – Пожалуй, на сегодня хватит рассказов, – с лёгкой улыбкой сказал он. – Надо бы и прогуляться перед ужином.
И он поспешно встал и вышел.
– Папа с мамой приехали к дедушке Грейсону, – продолжила Клэр, повернувшись к Джеймсу. – Он скончался вскоре после их приезда. Папа всегда очень тепло вспоминает о их последних днях вместе. И, как видишь, мы остались здесь не на семь лет, – Клэр иронично улыбнулась: – Пойдёмте и мы погуляем.
Глава 11. Старый дуб
И вот настала долгожданная суббота.
– Сахар, масло, – перечисляла Эмили, записывая необходимые покупки. – О, яблочный джем! – добавила она, заметив полупустую пиалу на столе.
– Эмили, завтракай, напишешь позже! – заметила Дорис, ставя на стол новую партию ароматных блинчиков.
– А что, если что-то забуду! Я почти забыла про джем! Это до следующей недели у нас не было бы джема! Няня Соня его так любит, и я тоже, – с негодованием воскликнула Эмили в ответ.
– Джеймс, ты же поедешь с нами? – обратилась она. – В деревне очень весело!
– Не думаю, что Джеймсу будут интересны ваши игры, – добавила Клэр. – Но неплохо там провести день и сменить обстановку.
– Конечно, мы все едем, – широко улыбнулся Чарльз, вставая. – И чем быстрее вы соберётесь, тем быстрее мы отправимся.
– Я всё! – ещё жуя, выкрикнула Эмили и выскочила из-за стола.
– Не обращай внимания, – обратилась Клэр к Джеймсу, неспешно попивая чай. – Завтракай спокойно, мы всё успеем.
В деревню добрались до полудня. Солнце припекало в тот июльский день особенно жарко, и все, притомившись дорогой, скорее поспешили к трактиру Люка Харриса. Навстречу им выбежал высокий худой светловолосый мальчишка лет тринадцати.
– Здравствуйте, мистер Бонтон, папа скоро будет, просил вас принять. Пойдемте, я вам накрою, – сказал он и пропустил всех внутрь.
– Спасибо, Томас. Было бы неплохо выпить чего-нибудь холодного, – попросил Чарльз, усаживаясь за стол с девочками и Джеймсом.
Вскоре зашел Люк.
– Джеймс, мне только передали письмо для тебя от отца, – воскликнул он. – Думаю, ты очень ждал его, надеюсь, хорошие новости!
И он протянул конверт. Все затаили дыхание. Джеймс пробежал по листу глазами.
– Папа пишет, маме лучше! – радостно сказал он. – Но нет возможности сейчас вернуться обратно, длинный путь может ей навредить. Он просит вас, Чарльз, простить его и позволить мне у вас ещё остаться, – дочитал Джеймс и протянул письмо старшему Бонтону.
– Не переживай, Джеймс, у нас ты можешь жить столько, сколько нужно, я отвечу твоему отцу. Как хорошо слышать такие новости о твоей маме! – ободрительно сказал Чарльз.
– А сейчас, дети, думаю, пора вам заняться своими делами, а нам с Люком своими, – улыбнувшись добавил он и посмотрел на Эмили и Клэр.
– Конечно, папа, – кивнула Клэр. – Пойдём, Джеймс.
– Нет, Джеймс! Пойдём с нами! – переманивала Эмили. – Мы с Томасом лучше покажем тебе окрестности.
Джеймс было хотел предложить Клэр присоединиться к ребятам. Ему не хотелось упускать возможности побыть с ней рядом, но и посмотреть на деревенскую жизнь глазами Эмили было тоже любопытно. Но заметив недружелюбный взгляд Томаса, он отказался, и они с Клэр отправились на тихую прогулку вдвоём. А Эмили и Томас помчались навстречу новым приключениям.