Шрифт:
Глава 1
Над полем пшеницы гулял сильный ветер, пуская по нему волны, словно по морской глади. Небо постепенно заволакивало чернотой туч, собирался холодный осенний дождь, по которому уже изголодалась, изнурённая засухой, Ульянская земля. А тем временем по полю, среди колосьев пшеницы, носился маленький парнишка, с детским азартом он нарезал круги по бескрайнему золотому морю, гоняясь за лохматой псиной. Он громко кричал и смеялся и уже весь был грязный и чумазый. Ему было всё равно на дождь и поднявшийся ветер, он был слишком увлечён, что бы о чём-то задумываться. Больше всего мальчишке хотелось поймать эту псину, которая всегда была быстрее его.
Неожиданно тишину полей нарушил громкий рёв грузовика, он бренчал и трещал, сильно подскакивая на неровностях грунтовой дороги. Мальчишка тут
– Мурзан! Мурзан! Ты где? Выходи сынок! Папа приехал!
Парнишка тут же показал голову и, узнав своего отца, заулыбался, он не видел его уже больше года, и теперь от радости бежал сломя голову ему на встречу.
– Папа! Папа! Ты вернулся! Ты вернулся! Я так скучал! – кричал мальчик, запрыгивая своему отцу на руки.
– Да сына, я вернулся.
– Насовсем?
– Нет, сынок, завтра я снова уеду, но надеюсь ненадолго. Поехали домой, а то мама тебя уже потеряла и друга своего четырёхлапого захвати!
Сон закончился, Мурзан открыл глаза и понял, что всё ему приснилось, это яркое воспоминание из детства в последнее время часто тревожило его по ночам. Тогда он в последний раз увидел своего отца, спустя два дня после этой встречи его отец вернулся домой в наспех сколоченном деревянном гробу с ранением в голову.
– Пора прекращать спать на работе, – пробормотал Мурзан, тяжело поднимаясь с дивана.
Мурзан был высоким, крепким мужчиной с короткими черными волосами и узкой козлиной бородкой. Его угловатое лицо уродовал огромный шрам от ожога на большей части левой стороны. Придя в себя, после сна, он сразу понял, что уснул в своём кабинете. В кромешной тьме жужжали и звенели компьютеры и прочая электроника. Побродив по комнате, он вышел на балкон и, достав из кармана портсигар, ту же закурил.
Это был не просто человек – это был Мурзан Маут, правитель огромной и могущественной страны Муриния. Он контролировал огромную часть земель, ему подчинялись множество более мелких стран и государств, которые он превратил в свои сателлиты. Кого миром кого войной.
Народ боготворил, но боялся своего лидера, ибо он привёл страну к пику могущества и процветания. Правление Мурзана ознаменовалась огромным экономическим подъемом и достижениями во всех областях жизни и науки. Народ стал жить богаче и лучше, страна стала мировым лидером с одной из сильнейших армий, которая ещё не проиграла ни одного сражения. Но достижения редко бывают лишь положительными, его правление превратило страну в одну большую казарму, по всей Муринии, прокатилась волна репрессий против некоренного населения – медивов. Их ссылали в лагеря и тюрьмы, выселили из родных мест и ограничили права и свободы. Особо ярых противников режима бросали в тюрьмы, пытали, а иногда и казнили. Маут превратил медивов в национальных врагов, он официально объявил о борьбе с ними, как внутри, так и вне его страны. Это вызвало конфронтацию с соседними странами, населенных преимущественно медивами. Приграничные стычки и боевые действия в соседних странах добавили армии Маута необходимого опыта и силы, вскоре он уже не обращал внимания на своих могущественных соседей, которые объединились в военный блок, дабы не дать ещё больше окрепнуть диктатуре Маута и его сподвижников.
Так страна и жила на протяжении нескольких лет, войны не было, но и мира, то же. Муриния и её соседи усиленно готовились к схватке, хотя не та, не другая сторона не могла набраться мужества разжечь мировую войну.
Мурзан стоял и курил, разглядывая утреннею столицу с высоты двадцатого этажа. Город Дортур был пуст и спокоен, по безлюдным улицам, двигались редкие машины, а на тротуарах появились первые пешеходы, что скорее всего шли на работу.
– Эх, видел бы мой отец. Жаль, что не дожил до нашей победы. – Пробормотал Мурзан и, затянувшись табачным дымом, швырнул окурок с балкона.
Неожиданно в ночной тишине раздался истошный треск телефона, Маут не спеша подошёл к нему. Подняв трубку, он услышал знакомый голос своей секретарши.
– Товарищ Маут, на линии генерал Тарма. Соединить?
– Соединяй.
– Товарищ главнокомандующий, поступило донесение с южного сектора границы, о концентрации медивских бронетанковых бригад. Они ведут провокации против наших пограничников. Сегодня утром они… – На этом связь оборвалась, и в трубке послышались мерзкие шумы.
Мурзан пару раз крикнул в трубку, после чего положил её на место. Поругав про себя связистов, он подошёл к зеркалу, расчесался и поправился, после чего направился в дежурную комнату, где была прямая связь со всеми секторами границы. В последнее время участились случаи провокаций на границе с Гетерским союзом, который занял крайне враждебную позицию по отношению к маутовскому режиму. Все знали, что поддержка группировки «Свобода и воля» идет из соседней страны, которая поддерживала террористов оружием и деньгами. Маута это сильно беспокоило, ибо страна в должной мере не была готова к военному противостоянию с сильными медивскими странами. Большая часть муринских боеспособных частей ещё оставались на юге после тяжелых боев в Анбарских княжествах, а их передислокация на запад требовала много времени и сил. Активизация же провокаций означало очередную акцию подполья в муринском тылу.
Глава 2
Наступило утро. Яркое летнее солнце взошло над огромным городом Дортур. Этот город являлся официальной и культурной столицей Муринии, его населяли свыше пяти миллионов граждан, и он занимал обширные земли в дельте Синей реки. Это был грандиозный населённый пункт, единственный в этом роде на всю страну. Здесь сочетались и исполинских размеров дома, устремившие свои шпили в небо и обширные сектора, застроенные мелкими домами, многочисленные парки и скверы, а также промышленные цеха и заводы. Горожане гордились своим городом и почитали того, кто помог всего этого добиться, Мурзана Маута. Плакаты и транспаранты с его строгим и угловатым лицом были развешаны на всех домах государственных и культурных учреждений, в больницах и институтах и даже просто на улицах. Так же не редко можно было встретить его статуи самых разных размеров. Муринского лидера почитали и любили, некоторые боялись. А бояться было кому, после охлаждений отношений с западными странами, населённых преимущественно медивами и войны в Анбарских княжествах, где Муриния открыто, выступила против Фавии и Гетерского союза, в котивских странах начались гонения на нацию противника. Особенно ситуация муринских медивов ухудшилась после того как на пост министра внутренних дел государства взошел властный и жестокий, близкий друг Мурзана – Селим Хегер. Он вел политику изоляции медивов в специальных резервациях, названных ЦВСНН, что расшифровывалось как центр временного содержания ненадежных народов. Но люди прозвали их презрительно " Особой зоной", как бы намекая на их положение, а положение было отнюдь не завидным. Эти зоны охранялись солдатами внутренних войск выезд и въезд жёстко контролировались, на этих территориях постоянно притеснялись права и свободы медивов, порой доходило до внесудебных казней, а местные тюрьмы с были переполнены предателями и изменниками, в том числе и котивами.
Многие медивы ушли в подполье и создали террористическую организацию " Свобода и воля", но их неоднозначные методы, ещё сильнее осложнили положение медивов. Они совершали теракты и нападения на госучреждения и солдат, нередко гибли мирные граждане, но крайней точкой стал теракт в поезде, где один террорист распылил отравляющий газ, ошибочно думая, что в вагоне едет руководство одной из "Особых зон". В результате погибло больше ста мирных граждан, в том числе и дети. Это послужило отправной точкой для массовых репрессий начатых Хегером. Медивы массово свозились в зоны, в городах начались медивские погромы, а всех медивов, что занимали государственные посты, отстранили от должностей. Волна погромов и репрессий унесла тысячи жизней, а в особых зонах резко ухудшилось их положение и спустя некоторое время они превратились в концлагеря и трудовые учреждения.
Не заставила себя ждать реакция соседних стран, которые порвали все дипломатические отношения с Муринией и её союзниками, ввели множество экономических санкций, что вызвало в мире серьёзный политический и экономический кризис. В воздухе запало войной, градус противостояния повысился, две мировые системы смотрели друг на друга с яростью, набирая силы. И длилось это уже три с лишним года, стороны готовились к бойне, но спичку бросить в костёр не решались ни в Фавии, ни в Муринии.
А тем временем город ожил от ночного сна, и закипела бытовая жизнь, ежедневная и размеренная. Заходили автобусы и поезда, улицы наводнили прохожие, спешащие куда-то по своим важным, и не очень, делам. Закипела жизнь и в штабе армии Муринии.